— Я люблю классику, поэтому не разрешил ломать стену между кухней и гостиной, когда дизайнер настаивал на этом. Здесь, тарелки, — открывает один из кухонных шкафов. — Чашки, — приоткрывает дверку и достает две чашки. — Вилки, ложки, там, — жестом руки указывает на ящик. Из холодильника достает несколько контейнеров с едой.

— Тебе положить в тарелку или?

Беру контейнер, открываю крышку и молча накидываюсь на салат. Лишь вилка мелькает между пластиковой емкостью и моим ртом.

— Ясно, — усмехается. Я даже не заметила, как он чай в чашки налил. Всецело была поглощена поеданием салата.

— Извини, я просто…

— Есть хотела? За что извиняешься? — отодвигает соседний стул и садится на него. — Почему от психолога отказываешься? Детям он нужен.

— Нет, не нужен. Откажись от его приема. Просто сделай это, чтобы не будоражить детские умы и не добавлять им хлопот, — попросила я.

— Хорошо. Объясни мне почему? — отпивает чай.

— Не сейчас, пожалуйста. Я, правда, не могу…

— Ладно, но, учти, я дотошный. Подожду пару дней и всё равно заставлю тебя рассказать мне всё. Ты спишь в комнате на втором этаже, — спустя минуту добавляет:

— Сегодня, спишь там. Детские комнаты рядом, девочки вместе, пацан отдельно.

После обеда мужчина провел меня в комнату на втором этаже. Очень странно, но ноги стали слушаться, и я самостоятельно поднялась по ступенькам.

— Ложись и спи, после стресса нужен хороший сон. Я уложу детей и приду позже, — опускает жалюзи и комната поглощается темнотой. — Отдыхай и ни о чем не думай.

— Я… хочу увидеть детей, — комкаю одеяло.

— Дети тоже хотят тебя видеть, — присаживается на край кровати. — Анжелика, у тебя был сильный стресс, ты в машине сознание потеряла. Дети еще сильнее перепугались за тебя. Представь, я их к тебе сейчас приведу, и что будет? Ты расплачешься, они тоже. А кто вас приводить в чувство будет? Я? Поверь мне, я не умею общаться с детьми. С женщинами и подавно.

— Но ты же их накормил и как-то с ними общался? — с сомнением гляжу на мужчину.

— У меня друг психолог. Позвонил ему и проконсультировался.

— Друг? — переспрашиваю.

— Да, хороший друг. Спи, — встает с кровати и уходит, плотно прикрыв за собой дверь.

Друг психолог, может и правда, попробовать еще раз? С этой мыслю, погружаюсь в сон.

Сквозь сон чувствую, как проседает сбоку кровать.

— Тима? — лепечу сонным голосом. — Ложись рядом, сынок, — и снова засыпаю.

Открываю глаза и впиваюсь взглядом в голую мужскую грудь. Быстро моргаю, зажмуриваюсь на секунду, в надежде, что этот мираж пропадет. Не пропал, констатирую, открыв глаза. Смотрю на мужчину, спит лежа на спине, левую руку закинул на подушку, а правой словно уперся в одеяло. Страх обуял мгновенно, резко присаживаюсь в кровати, судорожно пытаюсь скинуть одеяло и вылезти из-под него. Меня хватают за плечи и тянут назад. Ударяюсь головой о подушку, сжимаю кулаки, готовясь дать отпор. Одна секунда и я подмята под него. Несколько секунд в немом ужасе смотрим друг другу в глаза.

— Ты чего?! — возмущенно смотрю на него. — Чего ты в меня вцепился? — отпихиваю рукой от себя мужчину. Он сильнее, полностью обездвиживает меня.

Мужчина садится на кровати. Лицо серьезное, глаза прищурены.

— Как-то это странно, не находишь? — спрашивает у меня.

— Что странно? — не понимаю его вопроса.

— Раз уж мы вместе едим, спим и у нас троих совместных детей, давай, что ли познакомимся, женушка? Я Кирилл.

— Я видела твое имя в папке с документами на моих детей.

— Ты, хотела сказать в папке с документами на НАШИХ детей?

— Я ничего не хотела! Ничего!

— Послушай меня внимательно! Произошедшее мы никак не сможем изменить. Ничего не хочешь мне рассказать?

— Что рассказать?

— Как ты с этим г*ндоном связалась? — шипит сквозь зубы.

— Можно не сейчас, я к детям хочу!

— Можно. Дети уже позавтракали. Одевайся и спускайся на первый этаж. Сначала поешь, а потом к детям пойдешь, — зло произносит и выходит из спальни.

А откуда он знает, что дети уже позавтракали, если он со мной спал? Встаю с кровати, осматриваю обстановку в комнате. Серые обои, большая кровать. Кстати, хороший матрац, я оценила. Прикроватные тумбы с обеих сторон от кровати. Серый комод с пятью ящиками. Машинально выдвигаю верхний ящик. Что это? Руки без спроса сами лезут внутрь и вытаскивают из ящика кружевное белье. Обалдеть. Это же ****, оно стоит словно самолет. Еще раз осматриваю комнату. Неужели белье для меня? Тяну ручку второго ящика. Несколько пар новых носков, футболка и шорты. Мгновенно переодеваюсь, одежда чуть великовата. Не придирайся — внушаю себе и сбегаю по лестнице.

В кухне на столе — завтрак из яичницы с колбасой, зеленый чай, еще горячий кекс.

Через пять минут, разделавшись с едой, опять бегу наверх. Торможу у комнаты. Кирилл ведь не сказал, где дети. Вдруг я в чью-нибудь чужую комнату попаду.

Надавливаю на дверь и с опаской заглядываю внутрь. Пусто. Иду дальше по коридору.

— Что ищешь? — из проема, наверное, ванной комнаты, вышел Кирилл.

— Кого ищешь? Детей, Кирилл, моих детей! Где они? — возмущенно смотрю на мужчину.

— Детей? Вот такого роста? — показывает рукой рост детей. — Мальчика и двух девочек?

— Хватит язвить! — упираю руки в боки. — Где мои дети? — повышаю голос.

— Где твои дети, я не знаю. Я знаю, где НАШИ дети, — рычит в ответ.

— И где наши дети?! — срываюсь и кричу на мужчину.

— В кабинете, занимаются с психологом, — спокойно произносит мужчина, вытирая лицо полотенцем.

— Я запретила! Какого хрена! Ты совсем оборзел! — кидаюсь с кулаками на Кирилла.

Он с легкостью ловит мои запястья, еще до того, как я бы прикоснулась к его телу. Разворачивает к себе лицом, смотрит в глаза. Его сильные руки прижимают меня к нему. Меня трясет от ярости и страха. Внутри что-то переворачивается от осознания того, что сейчас со мной сделает Кирилл. Ладони мои словно зажаты в тисках, на меня снова накатывает волна страха.

— Успокойся, пожалуйста. Я не знаю, как к этому можно привыкнуть, — смотрит прямо в глаза.

— К чему к этому? — тихо переспрашиваю.

— К тому, что вчера произошло. Я понимаю, ты в шоке и в ужасе. Но с тобой всё в порядке, с детьми тоже. Вы живы и это, главное, — гладит ладонью по моей щеке.

— Мне надо к детям, — Кирилл берет меня за руку и тянет за собой. Я иду, не сопротивляясь. Мы спускаемся на первый этаж и проходим через гостиную, в небольшой коридор. Останавливаемся у массивных дверей, бардового цвета. Кирилл подносит палец к губам и подает мне знак "молчать". Послушно киваю и наблюдаю через щелку дверей, как дети, что-то усердно рисуют на альбомных листах. Все трое расположились прямо на полу.

Кирилл берет меня под локоть и отводит от дверей. Проходим в гостиную.

— Садись, — кивает на диван. Присаживаюсь на край. — Сама видела, в психологе нет ничего страшного.

— Я твоего психолога не видела, — отрицаю очевидное. Девочки не плачут, не кричат, а Тимофей не устроил истерику.

— Он очень хороший психолог. Его талант — помогать детям.

— Помогать людям — еще не значит быть хорошим, — кусаю ноготь на руке. Неосознанно оглядываюсь по сторонам. Хочется спросить "Почему тебя так интересуют мои проблемы?". Но задаю другой вопрос: — Почему именно я?

— Потому что ты — мать моих детей!!! Мы это уже обсуждали!

Кирилл начинает ходить по комнате, как тигр в клетке. Приближается ко мне, останавливается напротив и смотрит мне прямо в глаза.

— Зачем тебе это? — его вопрос, скорее утверждение, чем вопрос. — Почему ты себя мучаешь?

Я знаю, что глаза — зеркало души, и именно поэтому не переношу, когда лезут в душу. Но делаю вид, что улавливаю смысл его слов, и говорю правду.

— Потому что, прошлый психолог, внушил Тиму, что он виноват…

— Виноват в чём? — сипло произносит Кирилл.

— В том, что он убийца… — шмыгаю носом.