— Кирилл Игнатьевич, Свят пулю словил. Хватит брыкаться, сейчас по заду получишь! — перекидывает Лену на другое плечо.
— Отпусти мою дочь, — звенит грозный голос тестя.
— Кирилл Игнатьевич, надо бы в Москву пилить, — как ни в чём не бывало, продолжает Жека. На Демьяна Платоновича страшно смотреть. Одни лишь глаза орут: "разорву".
— Жень, отпусти девушку.
— Дак мне не тяжело, легкая она, словно пушинка, — подхожу вплотную к охраннику. Мужик он умный, даже если строит из себя идиота. Ясно, стараюсь не заржать во весь голос, наблюдая за ними.
— Леночка, разожми, пожалуйста, свои прелестные ладони и отпусти жопу Жени, — шепчу девушке на ухо.
— А мне так нравится, — тихо отвечает девушка, демонстративно сжимая ладонь ещё сильнее.
— Лена, Свят, между прочем, охранил твою сестру и племянников, — мгновенно Лена отцепляется от мужской задницы и бьет Женю в плечо.
— Совсем охренел, отпусти меня немедленно!
— Да я тебя и не держу, — ставит Лену на ноги. Та, фыркает, потом у девушки видимо доходит смысл сказанной мною фразы и она подлетает ко мне и начинает колотить меня кулаками в грудь.
— Чё, ты, здесь расселся! Когда на Анжелику напали. Быстро дуй, то есть пили, как этот сказал, в Москву!
— Лена, — перехватываю запястья девушки. — Лена, Свят не единственный охранник у твоей сестры. И да, я сейчас же вылечу в Москву, — прижимаю Лена к себе и глажу по голове. Девушка начинает плакать, шипит сквозь слезы:
— Анжелика у меня одна, понимаешь, других сестер нет.
Тесть подходит и забирает дочь из моих объятий, кратко кивает головой.
Знакомый из Питера быстро организовал мне вертолет. Выдыхаю и смотрю в окно. Уже скоро я буду в Москве бороться с женой. Придётся рассказать, что я, воспользовавшись своими друзьями, уже связал нас печатью брака в паспортах. Осталось с детьми разобраться и всё, считай, что семья у меня в кармане.
Перекинувшись парой фраз с охранниками, пристёгиваюсь, и вертолет взлетает.
Прикрываю глаза, планировал остаться в Питере на два дня, а вышло через одно место. Какие же девчонки разные. Лена, хоть и ревёт, но более разумная, что ли. Объяснил ей ситуацию и всё, всё поняла, и дурить прекратила. А Анжела… реальная истеричка, ни слушать, ни понимать не хочет. Только ситуацию усугубляет, ну на хрена на улицу поперлась? Сказал же ясно, к детям не подходить. Ладно, прилечу — разберусь. Спину начинает жечь, трусь об сиденье. Заснуть бы…
Вхожу в пентхаус, подхожу к троим охранникам, выстроившихся в гостиной в шеренгу.
— Кто? Где? И как? — холодно спрашиваю я.
— Кирилл Игнатьевич, баба в кладовке заперта. Дети в детской. Свят в больнице, — чётко рапортует один из охранников.
— Ни кого не забыли? — спрашиваю, глядя прямо ему в глаза.
— Нет, — уже не так уверенно отвечает мужик.
— Где моя жена? — произношу по слогам.
— Так в кладовке, Кирилл Игнатьевич, — подает голос другой охранник.
— Что она делает в кладовке? Кто додумался её туда посадить? — не дожидаясь ответа на вопрос, широкими шагами иду к кладовке. Отпираю запор и распахиваю дверь в подсобку.
— Выходи, — командую я, мысленно уже попрощался со своими яйцами. Если тесть узнает, что я его дочь ни за что в кладовке запер, то… Наблюдаю, как из кладовки выползает женщина. Со страхом поднимает голову, и узнаю няню, которую нанимал для детей.
— Так…, вы, ко мне в кабинет, — жестом показываю, куда нужно идти няне. — Я сейчас подойду к вам, — женщина молча поднимается с колен, упираясь руками в стену, и проходит мимо меня, странно подергивая плечом.
— Где моя жена? — громко говорю я в пространство. — Если, с моей женой, что-то случилось, то я вас всех закопаю живыми. Будете медленно подыхать, — звоню Жеке и прошу срочно приехать, он сейчас в больнице у Свята. Поднимаюсь в игровую, дети забились в один угол. Сидят, вжавшись друг в друга. Подбегаю к ним, падаю на коленки, обнимаю всех троих сразу.
— Мои маленькие, я здесь, — целую их макушки. — Всё будет хорошо.
— Где мама? — пищит Алиса, хватаясь за ткань теплого комбинезона. Почему они в теплой одежде сидят дома?
— Ребят, вам не жарко? Переоденьтесь.
— Где мама? — вторит сестре Тимофей.
— Мама… — как правдоподобно соврать ребенку, что бы тот ничего не заподозрил. — Мама отдыхает.
— Ага, как же! Ты врёшь! Врёшь! — кричит Тимофей.
— Тимофей, ты, взрослый и ты мужик. У меня будет просьба, надеюсь, ты мне поможешь. Нужно собрать ваши вещи в три кучки. Трусы, носки, майки, колготки. В общем, то, что вы носите. Отдельно твоя кучка с вещами, отдельно Алисы и отдельно Софии. Проследи, пожалуйста, что бы девочки собрали свои вещи. Хорошо?
— Ты нас выгоняешь? — дрожащим голосом спрашивает сын.
— Нет, я вас, никогда не выгоню. Ни вас, ни вашу маму. Тим, смотри сюда, — достаю паспорт из кармана, раскрываю нужную страницу и показываю сыну. — Видишь, здесь штамп, обозначающий, что мы с твоей мамой женаты. Собирайте вещи, — отхожу от детей и спускаюсь в кабинет. Знаю, что так нельзя, но, сейчас каждая минута на счету.
Няня сидит на диване, вся бледная и с испариной на лбу.
— Мне некогда вдаваться в детали, поэтому быстро и по существу. Что произошло? — присаживаюсь на край стола, беру в руки планшет. Ввожу пароль от камер и начинаю просмотр видео.
— Мы вышли погулять, — медлит няня. То ли старается придумать, что мне соврать, то ли реально боится последствий своего косяка. А косяк точно её, по-другому никак. — Дети копались в песочнице, потом подлетела она и стала хватать детей, — отрываю взгляд от планшета и внимательно смотрю на няню. Слежу за малейшими изменениями мышц на её лице. Веко непроизвольно дернулось.
— Так, если вы мне сейчас соврёте, то оправитесь на корм собакам.
— У вас нет собак…
— Зато они есть у моего тестя. Много, штук пять. Дальше рассказывайте.
— Она подбежала, нам пришлось отбиваться.
— Нам, это кому? — перематываю видео на пять минут вперед.
— Мне с детьми.
— А охрана, что делала в это время? — няня без сомнения врет, причём в наглую. Открыто врёт мне в лицо.
— Я не знаю… их рядом не было, — замолкает. Включаю ускоренный просмотр видео. Анжела заходит в подъезд, но назад не выходит. Выключаю планшет, отрываюсь от стола, на котором сидел, бросаю няне короткое "ждать" и выхожу из квартиры. Так, Анжелика зашла в подъезд и назад не вышла, значит, она где-то здесь. Мда, пошёл вниз по лестнице. Между шестым и пятым этажом замечаю Анжелику сидящую на подоконнике, грустно смотрящую в окно. Оперлась предплечьем на стекло. Странно, что не плачет. Это точно моя жена?
Подхожу и беру её за левую руку. Замерзла. Анжелика не обращает внимания на меня.
— Пойдём, а то ты совсем замерзнешь, — обхватываю жену за плечи и тяну на себя. Она выпрямляет подогнутые под себя ноги и не спеша встает на пол. Прижимаю Анжелику к себе. Подходим к лифту, нажимаю на кнопку и жду, когда кабина приедет на этаж.
— С детьми всё в порядке, — шепчу жене на ухо, утыкаясь носом ей в волосы. Вдыхаю её запах. Уже родной. Лифт распахивает двери, завожу Анжелику внутрь. Нажимаю кнопку последнего этажа.
Анжела прислоняется спиной к серой стене лифта, смотрит в одну точку.
— Ты сейчас пробуришь своим взглядом дырку в стене, — встаю вплотную к жене, расставляю руки по обе стороны от неё, заключая Анжелику в плен. Всматриваюсь в её лицо, мда это явно не моя истеричка. Нужно вывести жену на эмоции. Ничего умнее не придумал. Прикасаюсь своими губами к её. Обвожу языком контур её губ. Настойчиво вклиниваюсь языком в рот жены. Она не поддаётся. Анжела напряжена, хотя делает вид, что спокойна. Я целую всё настойчивее, подключаю свои руки. Мои ладони накрывают её тонкую талию.
Анжелика сдавленно стонет, крепче обхватывает меня за шею и запускает пальцы в волосы. Поцелуй превращается в полноценное сражение. Пропускаю волосы жены через пальцы и опять прикасаюсь к её губам, после долго и очень страстного поцелуя.
