— Вик, с тобой все хорошо?

— Да что-то не очень, — пытаясь все же отмерить нужную дозу, не отвлекаясь, отвечала я.

— Прости, что пропал, просто после того разряда тока, что получил у твоей двери, мне показалось ты боишься. На какое-то мгновение почувствовал себя в шкуре брата, и так мерзко стало от одной мысли, что ты не доверяешь настолько, что ставишь магические замки.

— А ты считаешь, что я могу тебе доверять? — Неожиданно для самой себя и для соседа, вместо красивой и глубокой речи о его темных помыслах относительно моего дома, содержимое желудка розовым пятном оказалось на его белоснежной футболке. — i am so sorry, — первые слова, после минутки позора.

Затирая следы моих глубоких сожалений с плитки на кухне, он бурчал что-то под нос. Разобрать было сложно, все этот проклятый шум, я слышала как сердце гоняет кровь по венам. В открытое окно забегал свежий воздух, от чего мне становилось легче. Да и чай из, да я даже не знаю из чего, Марк сыпал всего понемногу из баночек, что красовались на третьей полке.

— Ну что, расскажешь в честь чего так наклюкалась, соседка, — наконец закончив с уборкой, и выпустив весь гнев, присоединился к моему чаепитию Марк.

— Ну во-первых прости, правда. Я вообще такого не планировала, так стыдно, господи.

— Ну слава богу, услышать что ты сделала это намеренно было бы больнее, — его улыбка подарила мне надежду на перемирие.

— Я не пила как ты подумал, точнее пила, но от бокала красного вина еще никто не блевал, видимо переборщила с солнечными ваннами. Поначалу было все нормально, потом я прилегла посмотреть телевизор и даже захотела выпить, но в моменте начала кружиться голова, тошнота ну и ты сам все знаешь о других побочках. Прости, правда, с меня новая футболка.

— Как минимум прошу заметить, а еще вкусный ужин, мне нужны положительные эмоции дабы забыть весь ужас сегодняшнего вечера, договорились?

— Ладно, ладно, к тому же твой чай мне реально помогает, прям чувствую как дымка сознания рассеивается. Научишь?

— Научу, только если смогу верить тебе, — поднимая чашку чая вверх, провоцировал к возвращению разговора о доверии.

— Лааадно, раз уж так хочешь! В этом доме что-то есть, что-то ценное, чего вы с братом так жаждите, но получить это сможете только если я добровольно вам передам ключи, не так ли?

— Это лишь твои догадки, откуда это взялось?

— Ну вот, и ты мне говоришь о доверии? — Отодвигая опустевшую чашку подальше, демонстративно потянулась за пачкой Парламента.

— Не стоит, это может спровоцировать тошноту, — его рука накрыла мою, мешая ухватиться за пачку, что лежала во главе стола. Прикосновения Марка отличались от тех, что были у Миши. По телу разливалось тепло, хотелось остановить этот момент. Щеки предательски вспыхивают, от этой колыбели его нежных рук.

— Марк, каким бы не было добрым твое сердце, червоточина под именем Миша, будет разрушать все, что ты пытаешься построить.

— Красиво сказала. Ладно, допустим это так, — его губы обхватили сигарету, которую он словно назло мне, взял с пачки, что увел прямо из-под моего носа! По комнате побежал запах черешни, как приятно, ммм.

— Я не отступлю, понимаешь? Это мой дом, таким он и останется, неужели нам придется соседствовать всю жизнь?

— Видимо так, потому что мы тоже не отступим.

— А как же наши семьи, рано или поздно мы обзаведемся парами, так и будем жить табором?

— Есть идея получше, давай поженимся, а Миша. Не думаю, что он когда-нибудь остепениться.

— Отличный план, и знаешь, очень надежно звучит.

— Неужели я тебе ни капельки не симпатичен, уверен что-то екнуло, тогда на кухне, в первую нашу встречу, я тоже это почувствовал.

Какой наблюдательный, я помню тут вспышку, как я мысленно зажимала его ногами, усевшись за эту самую барную стойку, стоп!!!

— Только не говори, что ты читаешь мысли? — Паника, паника, паника, бегущей строкой бежало по лбу.

— Значит я не ошибся, — щелкнув пальцами, потек как сыр по только что выпрыгнувшему из тостера хлебу.

Господи, так по-тупому спалиться. Мой разум притупился, надо бы поскорее сворачивать этот ни к чему не идущий разговор и мчаться наверх, хватит с меня позора. Хотя с другой стороны, мне не хотелось от него уходить, я буквально ощущаю каждой клеточкой своего тела, его легкость, радость и смех. Желание было узнать о нем что-то новое.

Его фраза: «я тоже это почувствовал» крутилась в голове. Неужели он испытывает что-то больше чем спортивный интерес. Ощущение, что мне снова 15 и мальчик, что нравился с 4 класса, вдруг поздоровался со мной. Эти разбушевавшиеся гормоны и фантазии, похоже я схожу с ума, братья дурно влияют на меня!

— Наблюдение не твой, конёк, — щелкнула по его хитрому носу, и засияла желтыми огоньками, оставляя после себя небольшой шлейф женной свечи.

На этот раз я промахнулась, за последнюю неделю перемещение в периметре дома освоила на пятерку, да что там говорить, даже с плюсом. Но сейчас нелепо валялась на полу между шкафом и кроватью, постанывая от боли, ведь плюхнулась всем весом на паркет. Ну хотя бы на коврик что ли, Марк сбил все мои радары.

Переползла на кровать, спеленав себя в одеяло, и продолжила смотреть фильм, даже не заметила как уснула.

Подъезд, четко знаю, что мне на седьмой. Кнопка у лифта не работает. Куча народа идет по лестнице, кто вверх, кто вниз, я даже не могу сиять. Что ж, физкультура не помешает, седьмой не семнадцатый.

Через пару пролетов, понимаю, что весь народ, который буквально кишил и сбивал меня с ног, рассосался. Я осталась одна, а лампочки последовательно стали гаснуть. Слева выключатель, пытаюсь зажечь их снова, но бесполезно. Единственный свет что я вижу, это дорожка от двери в подъезд, но пути к ней нет, все пролеты которые я преодолела, рухнули. Такая паника и страх, эта темнота давит на меня, так тяжело дышать. Единственное что могу, это кричать. Понимаю, что сплю, но вырваться из этого кошмара не получается. Хочется чтобы хоть кто-то меня услышал. Только вот крик, который я источаю больше похож на мычание, звука нет, либо он какой-то нелепый, урывистый.

— Фух, малыш, спасибо тебе, — поглаживая откуда ни возьмись Тюбика, что появлялся в моем доме разве что пару раз в день — перекусить. — Ты уже второй раз спасаешь от кошмаров, ты мой талисман пушистый.

— Мяу, — поблагодарив за комплимент, убедившись, что я проснулась, он пулей рванул в коридор, наводя суету по всему дому.

Чувствовала я себя еще хуже чем тогда, в уборной на первом этаже. Ко всем симптомам добавился жуткий зуд, такое было в детстве, когда бабушка водила меня по малину. Потом неделю примочки делала и спасала распухшее тело. Кто ж знал, что аллергия на шипы этой чудо ягоды.

Спазм сковал желудок и только я успела долететь до уборной, как из меня фонтаном начала извергаться кровь. Выглядело жутко. Темно алые потеки на сантехнике…Мерзость. Привкус железа провоцировал новые позывы. Руки синели, не выдерживая тяжести нависшего тела. Спустя пять минут я наконец-то смогла оторваться от белого коня, и стекла по стене.

Жуткий смех звоном наполнил каждый уголок комнаты, эхом отзывался то в левом углу, то сзади, как тогда в ванной, заглушить его было просто невозможно. Больше всего я боялась усомниться в собственной адекватности, принять тот факт, что это игра разума. Стоит только на секунду засомневаться в себе и обратно уже не вернешься, погрязнешь в размышлениях.

— Нет, нет, нет, прекратите, пожалуйста, — зажимая уши, опускалась на кафель ванной, не в силах выдержать этого безумия, мой ночной кошмар продолжался, только вот пробуждением от него не спастись. Я чувствовала приближение неумолимой, безжалостной тьмы, жаждущей моих мучений, мольбы.

— Эй, ты чего, давай вставай, — буквально соскребая с кафеля, Марк заглушил этот смех из преисподней.

— Уведи меня отсюда, прошу, — захлебываясь слезами умоляла его, наплевав на гордость, все чего я хотела, это сбежать отсюда оказавшись в объятиях этого надежного медведя.