– Извини, – пробормотала я, – я ждала кое-кого другого.

– Хорошо, что я – не он, – последовал ответ. Шустрый парнишка! Я окинула его взглядом: видавшие виды кроссовки, спортивные брюки с пузырями на коленках и линялая футболка – если верить надписи, «фирменная» роба тюрьмы Фолсом. Сам худой как щепка. Светлые всклокоченные волосы и бледно-голубые глаза. У меня возникло ощущение, будто я пнула ногой бродячую собачонку.

– Чем могу помочь? – спросила я.

– Работа есть? Могу помыть полы, – ответил он, увидев ведро.

Я сомневалась, что он справится, но отказать не повернулся язык.

– Десять долларов, – сказала я. – Вот ведро и швабра. И не забывай про углы.

Я села на ступени и стала смотреть, как вместо меня моют пол. Странное ощущение. Мальчишка старался изо всех сил. Однако было очевидно, что мытьем полов он еще никогда не занимался.

– Нет, ее нужно отжать, – сказала я. Потяни ручку у основания швабры до упора. Вот так. Чем меньше воды, тем лучше. Молодец. Достаточно. А теперь протри насухо.

Когда он закончил и подошел ко мне, я вручила ему заработанную десятку.

– Теперь вылей грязную воду и приведи себя в порядок. Как тебя зовут?

– Джейс, – ответил парнишка и наклонился за ведром.

– Кто тебя прислал? – спросила я, догадываясь об ответе. Не разгибая спины, мальчишка задрал нос и с достоинством ответил:

– Никто меня не присылал. Просто я видел, как вы говорили с Дэниелом, и подумал, что к вам можно зайти. Спасибо, что дали мне работу.

Он подошел к двери, вылил воду в сток, сполоснул ведро под краном и поставил в шкафчик под мойку.

– Если хочешь, приходи завтра мыть полы, – предложила я, удивляясь самой себе. Да ведь он наверняка потратит мои кровные десять долларов на дозу – вон у него все руки исколоты! Джейс бросил на меня взгляд исподлобья, чуть заметно кивнул, – а может, мне только показалось? – и был таков.

Я положила половичок у порога, вытерла ноги и закрыла дверь на засов. Может быть, Джейсу действительно нужна работа, а может, он хотел узнать, как функционируют мои замки. Но такой засов ему явно не по зубам.

Приободренная этим обстоятельством, я отправилась принимать ванну. На сей раз с ландышевой пеной. А потом поднялась с Горацио в розовую беседку – насладиться джином с тоником. К счастью, миссис Пемберти и ее мерзопакостной собачонки там не было. Сад был полностью в нашем распоряжении: ни собачек, ни птичек, ни – увы и ах! – Дэниела. Сделав круг по саду, я заметила, что Труди, садовник-пенсионерка из квартиры 8А, которой все мы исправно платим за поддержание образцового порядка в нашем маленьком райском садике, уже высадила на весну луковичные цветы в грунт. Растения пустили стрелки. Розы вовсю цвели, липовое деревце – предмет гордости Труди – тоже окрепло и пошло в рост. Если и дальше так пойдет, через несколько лет будем отдыхать в тени его кроны.

Горацио с достоинством вышагивал впереди меня, то и дело и прикладывая нос к цветочкам – ну прямо как лорд-мэр на выставке цветов в своем городе. Только массивной золотой цепочки с ключом на шее не хватает. Пока Горацио решал, удостоить ли Труди вторым призом за выращенную ею герань, я уселась в плетеное кресло и принялась любоваться городом.

Люблю Мельбурн. (Это только в четыре утра я его ненавижу.) Здесь нет небоскребов, как в Гонконге или Лос-Анджелесе, и поэтому, прогуливаясь по улицам, не чувствуешь себя лесным жителем, оказавшимся среди массива огромных искусственных растений. Терпеть не могу ощущать себя серой мышкой, шмыгающей среди гигантских строений в постоянном страхе – не заметил ли тебя парящий в небе ястреб? К счастью, только некоторые районы Мельбурна производят на меня такое впечатление. А вообще, это город, построенный людьми и для людей. И эти люди могут его перестраивать, пока не грянет очередной кризис и не положит конец строительным работам. Так мудрая мать природа реализует естественный отбор среди капиталистов.

Налив себе джина с тоником, я подняла стакан и поприветствовала замученного клерка, с завистью взиравшего на меня из окна офиса напротив. «Стань хозяином своей жизни! – мысленно пожелала я ему. – Даже если из-за этого придется оказаться в самых неожиданных ситуациях».

Разумеется, он мне не ответил. Когда солнце спряталось за тучу, мы с Горацио решили вернуться в квартиру. Было только четыре, и я надумала заглянуть к профессору, чтобы спросить, не хочет ли он чего-нибудь перекусить, ну а потом, конечно же, надо бы зайти к госпоже Дред с отчетом. Иначе она сама нанесет визит, а такая перспектива мне не улыбается.

Уходя, я заметила, что на одной из цветочных кадок Труди появилась какая-то надпись. Что еще за новости? Подойдя поближе, прочла: «Ворожеи не оставляй в живых».

Я остановилась как вкопанная и с минуту тупо смотрела на алые буквы. Поразмыслив, я поборола в себе желание смыть эту гадость – ведь по почерку можно найти и самого писаку. К тому же там наверняка остались отпечатки пальцев. И можно взять пробу краски. Она того же цвета, что и надпись на фасаде салона госпожи Дред, да и почерк похож.

Я нашла оставленный Труди кусок брезента и самым тщательным образом задрапировала кадку. Не нравится мне все это. Ох как не нравится! Надо сказать госпоже Дред, пусть сообщит в полицию. Пойду-ка я сразу к ней! Нет, сначала предупрежу Мероу, что у нее есть недруг и что он имеет доступ к нам в дом!

Я занесла Горацио в квартиру, проверила все замки и нырнула в «Пещеру Сивиллы». Мероу по-прежнему хранила молчание, и это окончательно вывело меня из себя.

– Кто-то написал у нас в саду лозунг типа «смерть ведьмам», – с трудом сдерживая раздражение, сказала я. – Мероу, ты меня слышишь? Да очнись же ты наконец, это очень важно!

– Думаешь? Сколько ведьм сожгли во времена инквизиции, а дело наше до сих пор живет, – сонным голосом ответила Мероу.

Я была готова ее убить. И от злости заорала на всю округу:

– А мне плевать на ваше дело! Меня волнует конкретная ведьма. Понятно? Я тебя спрашиваю, что ты будешь делать?

– А ничего, – спокойно ответила Мероу. – У меня есть замки и засовы. Я понимаю, что и в наши дни полным-полно психов, которые с радостью сожгут женщину, особенно если она кое-что знает и умеет. Только для начала этому типу придется проникнуть в мой дом, ну а потом… – Она подняла на меня печальные глаза. – Потом он горько пожалеет.

– А я бы на твоем месте разузнала, кто он такой, и отправила его в уютную тюремную камеру. Ты получила письмо, адресованное блуднице?

– Получила, – ответила Мероу Судя по тону, лед начал таять.

– И я получила. Госс и Кайли тоже. А госпоже Дред еще и намалевали по всему фасаду: «Вавилонская блудница». Положим, это тебя не касается. А то, что написали на кадке в саду, еще как касается: «Ворожеи не оставляй в живых»!

– Исход, глава 22, стих 18, – подсказала Мероу.

– Я иду в полицию, – заявила я.

– Не надо, – отрезала Мероу. – И не беспокойся за меня. Наконец-то она вернулась в наше измерение!

– Я волнуюсь еще за себя и за девочек, – возразила я. – Скажи, на кого это ты утром насылала проклятье? Только не говори, что этого не было. Своими ушами слышала.

– Это не проклятье, – пробурчала она. – Это заговор для… для внушения опыта.

– Для внушения опыта? И какого же? Легкая смерть для начинающих? Я видела твое лицо, когда ты готовила зелье. Оно было таким, словно ты только что вернулась с Эндора с корзиной аконита и собираешься наладить спиритический контакт с самой Гекатой!

Ухмыльнувшись, Мероу жестом пригласила меня сесть и принялась просвещать. А Белладонна заняла исходную позицию на спинке кресла и продолжила точить когти.

– По законам черной магии хорошая ведьма может прибегнуть к сильным средствам только в одном случае: если человек в результате полученного опыта сделает правильный вывод и изменит свою жизнь к лучшему, – неспешно растолковывала колдунья. – Если, к примеру, у людей дурные привычки или замутненный разум, им необходима своеобразная встряска. Чтобы придать их мыслям некую гармонию.