Винкула

Кай поперхнулся, когда сел, кошмар вырвал его из сна. Он не мог выкинуть из головы образ окровавленных рук. Его кошмары становились все более яркими, и каждая эмоция оставалась надолго после того, как он просыпался.

— Серафимы, — пробормотал он, отбрасывая одеяло и вставая.

Он провел рукой по волосам, пересек комнату и налил себе бурбона из бара. Он посмотрел на винные бутылки в мини — винном холодильнике, и у него внутри все скисло. Слово яд эхом в его голове, и недолго думая, он вытащил холодильник вышел из своего уютного местечка и поместил его в коридоре.

Это иногда случалось после его ночных кошмаров. Нечто, что никогда раньше его не беспокоило, без всякой причины вызывало у него дискомфорт, и он не мог находиться в его присутствии. Разочарованно вздохнув, он прошлепал в ванную и плеснул водой на лицо.

Он знал, что это были всего лишь сны, но тревога, а иногда и страх, которые он испытывал, были реальными. На этот раз это была всепоглощающая ярость, от которой он не мог избавиться, и он ничего так не хотел, как разрушить все, что попадалось на глаза.

Но худшей частью его кошмаров было чувство удушья; такое же удушье он испытывал, находясь в присутствии черной души.

Воспоминания о детстве заставили его руки задрожать, и он вцепился в края раковины так, что побелели костяшки пальцев. В детстве он был чувствителен к черным душам, больше, чем некоторые фейри. Ни один Член королевской семьи, кроме Весов Правосудия, не мог видеть или ощущать души, но по какой — то причине он мог. Особенно душу его брата или сестры, чей секрет он хранил, никогда не желая выдавать их родителям.

У членов королевской семьи не должно было быть черных душ, и он привык думать, что он сумасшедший. Он не был, и то, что он не сказал своей матери, было тяжестью, которую он будет нести до конца своей долгой, несчастной жизни.

Глядя на свое отражение, он издал смешок. Если бы только люди знали, что злой король Умбры был потрясен до глубины души несколькими дурными снами.

Глава 4

Эрдикоа

На следующую ночь Рори и Корди ждали парней за пределами Уандера, и Рори попыталась забыть предыдущую ночь.

Волосы Корди были длинными и темными и ниспадали простыней на спину.

— Почему ты изменила прическу? — Спросила ее Рори.

Корди провела рукой по своим локонам.

— Я меняю их завтра, но сегодня мне хотелось чего — нибудь элегантного.

Она сделала паузу и добавила:

— Они темно — бордовые. Тебе бы понравилось.

Рори кивнула.

— Я могла бы выбрать более темный цвет, но я не уверена, что доверяю тебе не окрашивать мои волосы в розовый.

Губы Корди сжались.

— Я обещаю, что не буду. Мы могли бы добавить объемности с помощью седых прядей в нижней части твоих волос, — сказала она, изучая Рори нетерпеливым взглядом.

— Это выглядело бы потрясающе, и ты могла бы видеть это точно так же, как другие.

Рори тяжело вздохнула.

— Прекрасно.

Она никогда бы не призналась в этом, но видеть себя такой, какой ее видели другие, даже если это касалось только ее волос, было тем, чего она отчаянно хотела. Они с Корой лежали без сна и гадали, какого цвета выглядят определенные люди. Ее сердце сжалось при воспоминании.

Глаза Корди расширились, когда она взволнованно захлопала в ладоши.

— Мы сделаем это в эти выходные, прежде чем у тебя будет время струсить.

— Прекрасно, — снова проворчала Рори.

Корди выглядела восторженной, когда парни приблизились, и Рори слегка толкнула ее.

— Готова облажаться? — Спросил Кит, потирая руки, как злобный злодей.

— Дьюм отвезет нас домой.

— Я оставлю тебя здесь, если ты еще раз назовешь меня так, — пригрозил Аатхе и открыл дверь, пропуская остальных.

Кит ухмыльнулся девушкам.

— Он бы никогда.

Чудо было темным, с разноцветными огоньками эссенции, вспыхивающими и кружащимися вокруг танцпола, и Рори пожалела, что не может увидеть их во всей их красе. Музыка была громкой, и люди уже были пьяны, когда они корчились друг против друга в такт музыке.

— Сегодня вечером здесь много народу, — перекрикивала музыку Корди.

— Тебе нужно просить выходной на каждую пятницу.

— Это когда я зарабатываю больше всего денег, — крикнула в ответ Рори.

— Пойдем, выпьем.

Дьюм растолкал толпу, пока они шли, и заказал воду для себя, а также напитки для остальных.

Кит указал на пустую угловую кабинку в задней части зала, и остальные трое последовали за ним сквозь толпу людей. После того, как они сели, Корди вытянула свою тонкую шею, чтобы осмотреть зал.

— Сегодня вечером здесь много симпатичных парней.

Она толкнула Рори локтем в бок.

— Может быть, ты найдешь себе парня.

Рори изобразила рвотные позывы.

— Я никогда не хожу на свидания, особенно с каким — нибудь мудаком, пытающимся подцепить пару в ночном клубе.

Кит подмигнул мужчине в другом конце комнаты, прежде чем снова повернуться к ней.

— Дьюм и я не мудаки.

— Ты мудак-волк, — поддразнила она, и он отмахнулся от нее.

— Рори разрешает мне покрасить ее волосы, — объявила Корди, как будто у нее была самая важная новость в королевстве.

Дьюм и Кит повернули головы в ее сторону.

— Наконец — то она тебя утомила, — сказал Дьюм и повернулся обратно к Корди.

— Пожалуйста, сделай ее волосы желтыми.

— Я убью вас обоих, — предупредила Рори с самым угрожающим взглядом, на который была способна.

Ее друзья взорвались смехом от ее серьезного выражения лица.

— Ты вздернешь нас, как Мясник? — спросил Кит, делая глоток.

Желудок Рори скрутило, и она замолчала, пытаясь придумать, что сказать.

— Я пошутил, — сказал Кит, ставя свой стакан.

— Я знаю, это страшно.

Она взяла свой бокал и опрокинула остатки обратно.

— Я собираюсь выпить еще. Кому — нибудь что — нибудь нужно?

Кит выглядел извиняющимся, но вскоре пришел в себя, подняв свой бокал.

— Я возьму один.

Прождав целую вечность в баре, Рори повернулась и столкнулась с Дьюмом.

— Ты в порядке?

Он мог читать ее как книгу, и впервые в своей жизни она прокляла их дружбу.

— Я в порядке, — ответила она.

— Мясник отвратительный, верно?

Она притворно рассмеялась, съежившись от этого звука.

— Я бы никогда не позволил, чтобы с тобой что — нибудь случилось, ты это знаешь, — сказал он ей.

— Я бы умер, прежде чем кто — нибудь причинил бы тебе боль.

В горле Рори образовался комок. Почувствовал бы он то же самое, если бы узнал, что она сделала?

— Я знаю. Я просто устала.

Он знал, что она лжет, но все равно пропустил это мимо ушей.

— Давайте вернемся к Корди и посмотрим, как Кит пытается добиться удачи с бедным, ничего не подозревающим человеком.

Рори слегка рассмеялась.

— Я слышала, что он великолепен в постели; скорее, им повезет.

Это было правдой, и Рори не терпелось проверить теорию, но она могла сказать, что между ним и Корди что — то было. Она никогда бы не переступила черту.

Губы Дьюма скривились.

— Никогда не говори ему этого. Последнее, что нам нужно, это чтобы его эго стало еще больше.

На этот раз смех Рори был искренним.

— Показывай дорогу.

На следующее утро Рори потянулась и встала с кровати, ее настроение было наполнено вновь обретенной решимостью.

Справив нужду и почистив зубы, она поплелась на кухню за чашкой кофе и была удивлена, увидев, что в кофейнике уже заваривается свежий.

— Доброе утро, — окликнула ее мать от плиты.

Ее седые волосы до плеч были расчесаны и уложены, а макияж нанесен.

Сердце Рори сжалось. Сегодня, должно быть, хороший день. У Леноры был всего один или два хороших дня в месяц, и Рори всегда звонила на работу, чтобы провести с ней как можно больше времени. Раньше у Леноры были только один или два плохих дня каждые несколько месяцев, затем каждый месяц, затем каждую неделю, а теперь все изменилось.