— Ты невозможна, — проворчал он и открыл комод, которым она никогда не пользовалась.

— Надень это.

Сверток ткани ударил ее в грудь, и при осмотре оказалось, что это его спортивные штаны и футболка.

— У тебя есть спортивные штаны?

Он наклонил голову, чтобы посмотреть в потолок, бормоча что — то себе под нос.

— Да. Надень их. Как бы мне ни нравилось видеть тебя в этом обрывке шелка, — сказал он, указывая на ее сорочку.

— Непрактично спать в ней все время.

— Было это или комплект фланели, — указала она.

— В помещениях для персонала слишком жарко, чтобы спать во фланели.

Губы Кая растянулись в озадаченной улыбке.

— Ты знаешь, что в городе есть разные фасоны пижам, не так ли?

Если бы она не прыгала на одной ноге, чтобы натянуть теплые штаны, которые пахли им, она бы послала его к черту.

— Я потратила свои кредиты на шорты для сна, но они не теплее сорочки.

— У тебя нет кредитов, — раздраженно ответил он.

— Ты можешь купить любой комплект пижамы любого размера и цвета.

Брюки соскользнули с ее бедер, потому что она была похожа на палочку для мороженого, и она подтянула их обратно.

— Прекрати это делать.

Большие руки схватили ткань вокруг ее талии и затянули ее.

— Подержи это, — проинструктировал он и исчез в ванной, только чтобы вернуться с держателем для "конского хвоста".

Взяв у нее из рук лоскут ткани, он закрепил его галстуком.

— Они делают это с завязками, ты знаешь? — сказала она, осматривая его работу.

Сорочка одним махом соскользнула с ее рук, прежде чем он стянул рубашку через ее голову.

— Я покупаю себе одежду по размеру.

Он поцеловал ее в лоб.

— Мне не нужны веревки в одежде; только в моей спальне.

Рори вздернула подбородок, чтобы посмотреть на нее.

— Забавно. В следующий раз приведи их поиграть.

Губы коснулись ее уха.

— Вы не разденете меня сегодня вечером, мисс Рейвен. Заползайте в постель, или я сам уложу вас туда.

Вздохнув, она скользнула под одеяла и подождала, пока он присоединится к ней. Приняв душ и переодевшись в спортивный костюм, он скользнул рядом с ней и сложил руки под головой.

— Я чуть не потерял тебя сегодня.

Она знала, что он сдерживал свои эмоции ради нее, и как бы ей не нравилось, когда с ней нянчатся или привлекают внимание к ситуации, которую она предпочла бы забыть, ему нужно было разрядиться.

— Но ты этого не сделал. Ты дал мне защиту, которую я была слишком упряма, чтобы принять.

Она лежала на боку, подложив одну руку под голову, а другой потянулась к нему, устроившись у него на груди.

— Спасибо тебе.

— Это моя работа — защищать тебя, — сказал он, тяжело сглотнув.

— Я почти потерпел неудачу.

— Это не твоя работа, — пробормотала она.

— Эта ответственность не лежит ни на ком, кроме меня.

Он повернул голову, чтобы посмотреть на нее.

— Ты ошибаешься. Как твоя пара, я был создан, чтобы защищать тебя, а ты меня. Ты позволила бы мне умереть?

— Нет.

Ее ответ был мгновенным. Она не могла позволить ему умереть так же, как и себе. Это была не любовь; это был инстинкт, которому она следовала бы без вопросов.

Его рука схватила ее руку, останавливая опускание.

— Осторожно.

Переплетя свои пальцы с ее, он пробормотал:

— Расскажи мне о Коре.

Желудок Рори сжался, и она проглотила свои эмоции, прежде чем выдохнуть.

— Она была хороша. Если она и делала что — то, что считалось подлым, то это было в защиту кого — то другого, обычно меня.

Слезы навернулись на глаза Рори.

— Однажды она услышала, как я плачу в ванной, но я не впустила ее.

Она рассмеялась при воспоминании.

— Она превратилась в ягненка и вышибла дверь задними копытцами.

Выражение лица Кая смягчилось кривой улыбкой.

— Звучит так, как будто ты бы так и сделаал.

Смех Рори был легким.

— Она отодвинулась и заключила меня в объятия, не задавая вопросов. Я никогда не любила, когда на меня давили, и она это знала. Мы просидели в ванной целый час, и когда я перестала плакать, она сказала: "Никогда больше не запирай меня.

Тихий всхлип вырвался из горла Рори, и Кай притянул ее ближе, успокаивающе проводя круговыми движениями по ее спине.

— Она звучит точно так, как я представлял себе твоего близнеца.

Рори покачала головой, уткнувшись ему в грудь.

— Она не заслуживала умереть раньше меня. Ей было бы стыдно увидеть, во что я превратилась.

— Если бы она была тем человеком, о котором ты говоришь, она никогда не смогла бы тебя стыдиться.

Он приподнял пальцем ее подбородок.

— Несмотря на то, что ты думаешь, ты по — своему хороша. Все совершают плохие поступки. Да, некоторые хуже других и заслуживают участи хуже смерти, но большинство всего лишь пытаются ориентироваться в жизни и во всем, что она им преподносит. Никогда не сбрасывай со счетов свои недостатки.

Ее нижняя губа задрожала, когда она проглотила очередной всхлип.

— Откуда ты можешь знать? Я совершала ужасные вещи. Ужасные, и я заслуживаю участи хуже смерти.

— Ты застряла со мной на вечность, — поддразнил он.

— Это достаточное наказание.

Она шмыгнула носом с кривой улыбкой.

— Ты не так уж плох, король Умбры.

Снова опустив голову, она сказала:

— Расскажи мне об Атаре.

Его рука слегка напряглась, а сердце сильнее забилось у ее щеки.

— Она была чем — то другим. Хорошей ее не описать. Когда я взошел на трон, мы начали обсуждать реформу для Винкулы.

— Что еще может понадобиться этому месту? — Рори задумалась.

— Некоторые заключенные предпочитают его Эрдикоа.

— Все всегда может быть лучше. Например, посещение. Разрешение на посещение заранее одобренных друзей и членов семьи или, по крайней мере, разрешение заключенным приносить фотографии любимых из дома.

Она придвинулась ближе к нему.

— Почему они уже не могут этого сделать?

— Мы не были уверены. Посетители — это проблема безопасности. Должен был бы существовать протокол, гарантирующий, что они ничего не принесут внутрь или что они не создадут проблем. Мы проводили мозговой штурм по поводу того, как заставить это работать. Что касается картинок, я не могу сказать.

Рори молчала, давая ему время, необходимое для продолжения.

— Гедеон убил ее прежде, чем мы смогли привести наши планы в действие.

— И ты уверен, что он убил ее? — осторожно спросила она.

Это была деликатная тема, и она понимала его убежденность. Она ошибалась насчет Кая, но не ошибалась в том, что видела. Идентичные близнецы. Она все еще не могла в это поверить.

Несмотря на то, что она видела его лицо, она больше не видела безжизненное тело Коры, когда смотрела на него. Были тонкие различия, которых она раньше не замечала. Гедеон был не в цвете кожи, и то, как держался Кайус, и отсутствие жестокости на его лице. Волосы Кая короче, чем у Гедеона, и король Умбры не был бы застигнут врасплох в светлом костюме, который носил его брат.

Узнав его получше, она поняла, что он мог вонзить нож в сердце ее сестры не раньше, чем в ее сердце. Она надеялась, что он принесет ей голову Гедеона на пике.

— Да. Душа Гедеона черна, и это душило меня, когда я рос, но я никогда не говорил нашим родителям.

Он фальшиво рассмеялся.

— Я пытался защитить его.

— Почему никто больше этого не почувствовал? — спросила она.

— Члены королевской семьи не могут видеть души так, как это делают Фейри, за исключением Весов Правосудия. Даже тогда Адила не может видеть души других членов королевской семьи; только обвиняемого.

Он пошевелился под ней.

— Я не мог видеть все души, только черные, и в их присутствии я чувствовал себя подавленным. Никто не знал, и я был слишком напуган, чтобы рассказать кому — либо, потому что думал, что со мной что — то не так.