— Я видела, как ты убил мою сестру и украл ее душу.

В ее словах было столько яда, что она едва узнала собственный голос.

Казалось, он обдумал ее слова, прежде чем сказать:

— Я убил свою собственную сестру, мисс Рейвен. Чему вы удивляетесь?

Она заставила свои ноги оставаться прикованными к полу вместо того, чтобы броситься на него. Он просто вернулся к стойке, схватил свою миску и ушел.

Позже тем же вечером Рори села под горячую струю душа и откинула голову назад. На ее руках были волдыри размером с эрдикоа, потому что, как оказалось, чистить картошку весь день не легче, чем чистить духовки.

Она засунула несколько булочек в свой фартук и стащила кусочек стейка на завтрак до прихода обедающих, и это было все, что она съела сегодня. В животе у нее заурчало, но не было смысла снова заходить в столовую.

Выйдя из душа, Рори забралась в постель, не потрудившись надеть пижаму. Она была измотана, и прошло совсем немного времени, прежде чем ее сморил сон.

Рори лежала на поле полевых цветов, уставившись в потолок, достойный короля. Над ней висела серо — черная люстра, и когда она поворачивала голову из стороны в сторону, ее окружал тронный зал короля Умбры. Ее темное окружение резко контрастировало с мягкой травой под ней.

— Даже во сне я застряла в Винкуле.

— Мисс Рэйвен?

Рори подняла глаза и увидела Кая, пробирающегося через заросшее поле, и застонала.

— Полагаю, что мою первую полноценную ночь сна будут преследовать такие, как ты.

Его голова появилась в поле ее зрения.

— Ваша душа черна, мисс Рэйвен. Вы сами по себе ходячий кошмар.

Она села и изогнулась, чтобы сердито посмотреть на него.

— Ты убил свою собственную сестру, но говоришь со мной так, будто я не испытываю к тебе отвращение за подобные проступки.

Он встал перед ней и сел на траву.

— Тринадцать, — поправил он ее.

— Ты убила тринадцать человек. Не только одного.

— Ты убил двоих.

Она сорвала с пола пучок травы и бросила ему в лицо. Здесь у него не было теней, а его рука была недостаточно быстрой, чтобы отразить всю атаку. Он пытался выдувать травинки изо рта, но в конечном итоге ему пришлось собирать их с языка пальцами.

Рори наклонилась вперед, удовлетворенно смеясь.

— Ты это заслужил.

— Это было не очень вежливо, — сказал он низким голосом.

— Тебе нужно повзрослеть.

Она без особого энтузиазма бросила еще одну травинку.

— Не всем по пятьсот лет.

Она скептически посмотрела на него, в сотый раз, вспомнив его обнаженное тело, расположенное позади Нины.

— Что действительно чертовски странно. Почему ты трахаешь женщин на сотни лет моложе тебя?

Он старательно игнорировал ее, стряхивая траву со своей рубашки.

— Кого еще я должен трахнуть? Мои братья и сестры и я — единственные бессмертные в королевствах.

Рори сморщила нос.

— Это все еще странно.

— Это не то, о чем тебе нужно беспокоиться, — ответил он.

— Я не сплю с такими, как ты.

От его снисходительных слов она потеряла самообладание.

— Ты можешь заткнуться? — рявкнула она.

— Они это заслужили. Ты знаешь, я спасала людей. Я, не ты. Все, что ты делал, это убивал ради собственной выгоды. Не суди меня, когда твои руки омыты кровью.

На некоторое время воцарилась тишина, прежде чем он спросил:

— Что ты имеешь в виду, говоря "они это заслужили’?

Она все еще рвала траву.

— Это были черные души, такие удушающие, что было трудно находиться рядом с ними.

Она чувствовала, что его внимание сосредоточено исключительно на ней.

— Я последовала за ними, и…

— Почему? — спросил он, обрывая ее.

— Если с ними было трудно находиться рядом, зачем тебе следовать за ними?

Она смотрела на него и удивлялась, как он может быть таким старым и в то же время таким тупым.

— Потому что черная душа рано или поздно совершит преступление. Они ничего не могут с собой поделать.

— Ты этого не знаешь, — возразил он.

— Ты убила их, потому что предполагала, что они совершат преступление?

— Я следовала за ними в течение нескольких дней, иногда недель, чтобы не спускать с них глаз, — объяснила она.

— Некоторые совершали мелкие преступления, которые меня не касались, и через некоторое время я оставляла их в покое.

Ее все еще беспокоило, что она позволила им уйти. Что, если на следующий день они причинят кому — нибудь боль?

— Но некоторые пытались причинить людям боль самыми ужасными способами, и я остановила их.

Она перестала возиться с травой и подняла взгляд.

— Навсегда.

Он не ответил, и ей захотелось, чтобы что — нибудь зашумело, чтобы заполнить тишину. Внезапно по комнате разнеслась музыка, и она вздрогнула, как Кит в доме — призраке. Это были веселые дома на карнавалах, где призраки проскакивали сквозь стены и пугали тебя до смерти.

Она вспомнила, что спит, и тихо рассмеялась про себя.

Кай приподнял бровь.

— Обсуждать убийство тебе смешно?

Она обвела рукой комнату.

— Я пожелала шума и вызвала музыку.

Он уставился на нее.

— Здесь нет музыки.

Музыка прекратилась, и она пожелала, чтобы люстра упала ему на голову, нахмурившись, когда этого не произошло.

— Как получилось, что ты пробрался в мой сон? Уходи.

— Возможно, это ты вторглась в мой, — возразил он.

— Я не знала, что злой король спит.

Его присутствие раздражало ее, но, несмотря на враждебность, витавшую в воздухе, между ними было что — то вроде фамильярности, и это выбивало ее из колеи больше всего.

Он прикусил губу, и она могла сказать, что он пытался не улыбаться, что разозлило ее еще больше.

— Это так меня теперь называют? — криво усмехнувшись, спросил он.

— Разве они не так тебя всегда называли?

Она надеялась, что ее насмешки разозлили его, даже если это был всего лишь сон.

У него вырвался невеселый смешок.

— Они называли меня гораздо хуже.

— Потому что ты убил свою сестру? — сердито спросила Рори.

Его глаза были сосредоточены на цветке, когда он поднимал его с пола.

— Вещи не всегда такие, какими кажутся.

— Я полагаю, ты тоже не убивал мою сестру, и мои собственные глаза обманули меня? — спросила она сквозь стиснутые зубы.

Они направлялись к опасной территории.

Его кулак сомкнулся вокруг нежных лепестков в его руке, раздавив их, и они упали на землю.

— Если бы я сказал "нет", ты бы мне не поверила.

Колокола эхом разнеслись по огромной комнате, и Рори вскочила на ноги, готовясь к бою. Вместо опасности, которую она ожидала, Кай подошел к ней и огляделся.

— Время просыпаться.

Рори вслепую потянулась к своему будильнику, и когда она не смогла найти кнопку, чтобы остановить звонки, она сбросила его на пол. Она смутно помнила сон, но, как это бывает во снах, воспоминание о ее стране чудес постепенно исчезало, пока не осталось ничего, кроме ощущения на задворках ее сознания.

Дворец был огромен, и ноги Рори болели, когда она исследовала каждый дюйм, который могла. Она все еще пыталась скорректировать свой график сна и нуждалась в чем — то, что не давало бы ей уснуть до подходящего часа. Это также помогло бы, когда она начала бы свои поиски во дворце.