Винтовка мягко лягнула в плечо, раз, другой. Выстрелы были едва слышны, просто щелчки из за наверченного на стволе глушителя. Две фигуры замотанные в чёрные одежды не оставляющие ни одной части тела открытой, повалились на мостовую.

— Мишель, стоило ли этих? — С лёгким недоумением в голосе поинтересовался напарник.

— Стоило! — Жёстко отозвалась девушка. — Ненавижу, всё их поганое сообщество, ненавижу!

Снайперская пара занимала чердак одного из многочисленных домов, как бы ничейной зоны города, разделившегося на мусульманскую и христианскую части. Сил, ни у той, ни у другой стороны занять город полностью, не было. Зато из своих зон, все представители противной этноконфессиональной принадлежности были где вытеснены, а где и просто перебиты, как уж сложились обстоятельства.

Конкретно у неё, замершей сейчас в глубине помещения со снайперской винтовкой, были к мусульманским мигрантам свои счёты. Её дедушке с бабушкой не посчастливилось жить рядом с мигрантским кварталом, в хорошем доме. Тот район, ещё в начале противостояния отжали под себя исламисты. Жителей, что попытались оказать хоть какое то сопротивление, просто и без затей, вырезали. На место французов, заселилась обычная мусульманская семья из крайне религиозных. Бородатый муж неопрятной наружности и пара его жён с целым выводком детей.

К несчастью для вселенцев, у одного из жильцов, были родственники не из простых французов. Рискуя, они ночью пробрались в опасный квартал, что бы вывести своих из вражеского района. Но, к своему сожалению, опоздали.

— Эй, этот дом занят, ищите себе другие места!

Решив что в дом заявились другие искатели лёгкой поживы из единоверцев, заорал захватчик спускаясь по лестнице, в ответ на шум из парадной. Бандит совсем расслабился и хоть имел при себе автомат, но тот у него просто болтался на пузе, а потому, он не успел среагировать, когда рассмотрел в слабом освещении гостей.

— Где прежние жильцы? — Услышал он вопрос глядя в чёрное дуло пистолета с глушителем, смотрящее ему прямо в лицо.

— Съехали! — Решительно заявил араб.

— Куда? — Не опуская пистолета спросила Мишель.

— Откуда я знаю? — Нахмурился араб.

— А ты что здесь делаешь? — задала новый вопрос француженка.

— Я здесь теперь живу, с семьёй! — С вызовом заявил араб.

Дальше всё развивалось стремительно. С верха лестничной площадки загремели выстрелы, к счастью для француженки, стрелявший отчаянно мазал, а вот стоящий перед ней араб, среагировал мгновенно, стоило ей немного отпрянуть и перевести взгляд в сторону новой угрозы. Вот только бородач просчитался и мгновенно получил две пули в брюхо и свалился на пол завывая в бессильной злобе.

— Сколько вас здесь? — Пнула француженка араба в бок острым носком ботинка.

— У-у, кяфиры, Вы все умрёте, сдохнете, так же как и здешние жильцы! Мы вас всех перережем…

Дальше слушать не имело смысла. Мишель узнала главное и мгновенно прервала поток ругательств и угроз со стороны бородача послав ему в голову пулю.

— Уходим! — Произнёс напарник, сопровождавший её в этой, опасной вылазке на вражескую территорию. Шум мог привлечь нежелательных визитёров.

— Нет! — Решительно покачала девушка головой. — Я хочу знать подробности!

Мужчине оказалось достаточно увидеть её бескомпромиссно сжатые губы, что бы быстро решиться. Отговаривать, не имело смысла. А оставлять одну, не позволяла совесть.

— Прикрывай! — Коротко бросил он ей и решительно двинулся вперёд по лестнице уперев короткий приклад штурмового пистолета — пулемёта в плечо.

Его экипировка лучше подходила для солирования впереди, как в плане защиты, так и вооружения.

К их счастью, их, по всем раскладам глупая затея, так как они были уже обнаружены противником, не знали его численности и вооружения, да ещё атакуя его, увенчалась полным успехом. Стрелком с верхнего этажа лестничного пролёта, оказалась немолодая арабка в традиционном одеянии вооружённая всего лишь пистолетом. Навыки стрельбы у неё были околонулевые, а потому, прижатая огнём автоматов она не смогла их остановить. Единственно, взять живой её не удалось, так как она решила отстреливаться до последнего, даже в безнадёжной ситуации. Но зато, в доме нашлись другие, кто смог поведать судьбу прежних жильцов.

Узнав всё что нужно, девушка хладнокровно и без затей, перестреляла всех членов большой арабской семьи не исключая детей.

— Детей то зачем? — С лёгким укором, но не пытаясь остановить, спросил мужчина.

— Ты видел, как на нас смотрели мальчишки? — Жёстко поинтересовалась она. — Точно волчата, готовые вцепиться в горло! Они и есть волчата, только ещё мелкие. Я всего лишь не позволила им вырасти и превратиться в настоящих, матёрых волков, что почти неизбежно! Мы убили их отца, матерей, да и их воспитание, не предполагает иного! Они уже безнадёжно испорчены! А женщины, рожают без остановки всё новых и новых бойцов джихада. Если их не остановить, они заполонят собой всю Францию! Они уже это делают, глумясь и презирая наши обычаи, насилуя наших женщин, при том, что живут, в большинстве за наш счёт, на социальные пособия. Это захватчики. И либо их уничтожим мы, либо они уничтожат нас!

Тут было не поспорить. Мусульмане и до восстания не скрывали того, к чему всё идёт. К построению Халифата на Европейской земле, в его, достаточно радикальном варианте. Благо, у них к этому были все основания. Число мигрантов с мусульманского юга постоянно росло, количество детей в их семьях всегда превышало таковую у коренных европейцев. Радикальная исламская пропаганда в мигрантской среде, жизнь в замкнутой диаспоре, не оставляла других вариантов. Мусульмане изо всех сил жаждали его построения и вот, дождались!

Справедливости ради, следовало сказать, что далеко не все мигранты были настроены так радикально и жаждали создать в Европе то, от чего, очень многие сбежали у себя на родине. Да и не все были мусульманами и даже такие, далеко не все разделяли радикальные взгляды на религию. Но для осуществления задуманного, хватило и несколько процентов активной исламской диаспоры. Буквально десяти процентов от всех мусульман Франции оказалось достаточно, что бы получить почти миллионную армию сторонников Халифата. Даже среди потомков мусульман, во втором, третьем поколении, давно имевших французское гражданство, было очень много разделявших взгляды исламистских проповедников свободно ведущих свою просветительскую деятельность в стране. Безработная молодёжь, оказалась очень питательной средой для таких проповедников, легко собиравших в свои тенета неокрепшие, малообразованные души. Свято уверовавшие в своё предназначение и борьбу за правое дело. Тем более Европа, благодаря продолжительной политике мультикультурализма, толерантности и всяческих извращений, давала благодатную почву для ощущения собственной правоты религиозной мусульманской общественности.

К сожалению для европейцев, мусульмане знали только один способ насаждения своих взглядов, во всяком случае те, что господствовали в Европе — насилие и кровь. Что интересно, у них самих на родине, в большинстве исламских стран, с культурой и жёсткостью взглядов было всё не так плохо. Вот только в эмиграцию, подавались далеко не самые образованные и миролюбивые. Так же и богословы с проповедниками, гораздо проще находили слушателей давая простые и грубые ответы на все вопросы. А европейцы, ещё и дополнительно провоцировали мусульман своей слабостью и попустительством к их наглым требованиям и безнаказанностью. Итог был предсказуем. Вопрос был лишь во времени, когда неизбежное случится!

События в Германии, стали спусковым крючком к радикализации и началу восстания.

— Касим, сделай нам четыре Рафа, с собой и заверни дюжину шаверм, — велел Андрей закидывая автомат за спину.

Внедорожник с бойцами Национальной гвардии, а если точнее — ополчения, полустихийно организовавшегося в этом, приморском городке, остановился перед кафешкой. Их небольшой отряд менял такой же на позициях за городом и перед долгим нарядом, бойцы хотели побаловать себя чем нибудь вкусным. Потому что там, о таком можно будет только мечтать.