— Да, конечно, — иронично хмыкнул Казанцев, — с его-то криминальным опытом, он может вам рассказать много интересного.

— Я вам еще раз повторяю, что никаких сведений о противоправной деятельности Вахтанга Отаевича я не имею, — покачала головой девушка. — Наше общение ограничивается только деятельностью, никак не нарушающей закон.

— Ну хорошо, отвлечемся пока от Каладзе. — легко согласился с ней капитан. — А какие отношения связывают вас с Потаповым Егором Владимировичем?

— Обычные дружеские отношения, как и со многими другими работниками правоохранительных органов, с которыми я часто контактирую по работе, — пожала плечами Марина.

— Настолько дружеские, что вы можете встречаться с ним в неформальной обстановке? — уточнил Казанцев.

— Алексей Петрович, я девушка свободная, и с кем я встречаюсь в свободное время, это мое личное дело, — вызывающе улыбнулась Марина.

— Да так-то оно так, Марина Сергеевна, — хищно оскалился Казанцев. — Вот, к примеру, вы еще принимаете активное участие в жизни некоего молодого человека, которого часто навещаете в больнице. Кстати, довольно интересный молодой человек. Вчерашний школьник, которого не так давно сильно избили и выбросили на шоссе за городом. Уж не знакомством ли с вами этот парень заслужил такую участь? А ведь был перспективным спортсменом, в институт хотел поступать, а теперь лежит в больнице с черепно-мозговой травмой, и неизвестно чем все это для него закончится.

— Алексей Петрович, если вы говорите о Юре, то да, это мой хороший друг, которого я навещала в больнице и все. Его травма — это несчастный случай, и она никакого отношения к моим профессиональным и иным делам не имеет.

— Ну, если вы так говорите, — кивнул Казанцев. — Так вернемся к Потапову и Каладзе. Интересный компот у нас получается. Один ваш хороший знакомый — полковник милиции, начальник БХСС города, а второй — преступный авторитет и теневой хозяин города. Ничего вам глаз не режет в такой забавной комбинации?

— А что мне должно резать глаз? — Безразлично пожимает плечами Марина. — Я адвокат и по своей работе часто общаюсь с людьми из разных кругов. Вот у вас, например, я думаю, есть много знакомых как среди людей, когда-то нарушивших закон, так и среди людей, работающих в правоохранительных органах. И еще раз прошу заметить, что мне ничего неизвестно про Вахтанга Отаевича, что могло бы говорить о его противозаконной деятельности.

— Так я же не обедаю с теми, кто нарушает закон в ресторанах, и не приезжаю к ним домой в гости, — вворачивает Казанцев.

— Так вы же и не молодая симпатичная девушка, которой мужчины могут оказывать некие знаки внимания — язвительно отвечает Марина.

— Уели, Марина Сергеевна, вот прямо уели! — широко улыбается Казанцев. — Вы-то конечно, пользуетесь большим успехом среди весьма важных лиц города. Кстати, в Москве в следственном изоляторе находится интересный персонаж — Басария Томаз Роинович, который доставил в столицу крупную партию контрафакта и был задержан. Не знаете такого?

— Не припоминаю, — изобразив легкую задумчивость, отвечает Марина.

— А вот он вас, представьте, хорошо знает, — покачал головой Казанцев. — Он утверждает, что вы являетесь связующим звеном между гражданином Каладзе и некоторыми людьми, облеченными властью в вашем городе. Как вы это объясните?

— Я не могу объяснить фантазии неизвестного мне человека, — пожимает плечами Марина. — Возможно, он просто болен и у него наступило обострение.

Разговор Казанцева и Марины продолжался еще около часа. Казанцев, делая пометки у себя на бумаге, в разных вариантах, интересовался различными знакомыми девушки, пытаясь как-то связать их с Вахо. Марина спокойно парировала все его скользкие вопросы. По итогам беседы она, внимательно ознакомившись с содержанием протокола допроса свидетеля, попросила изменить несколько формулировок. Казанцев не стал спорить и внес требуемые изменения. Марина подписала протокол и, улыбнувшись капитану на прощание, вышла из кабинета.

Через пять минут после ухода девушки, в кабинет к Казанцеву зашел полковник Мезенцев.

— Ну что? — Спросил он у подчиненного.

— Все так, как мы и думали, — пожал плечами Казанцев. — Она ссылается на свою профессиональную деятельность адвоката и на ухаживание мужчин, объясняя этим все свои подозрительные знакомства.

— Хорошо — кивнул Мезенцев — Запускай через своего человека дезу, о том, что именно она является нашим информатором, и что срыв поставки в Москву и арест Томаза, был сделан с ее подачи. Надо будет накрыть еще пару точек Вахо, где появлялась Терентьева и немного подергать Потапова. Мне нужно, чтобы они задергались, глядишь и допустят ошибку. Нужно, чтобы они перестали доверять Терентьевой и встретились лично, чтобы обсудить сложившуюся ситуацию. Если мы зафиксируем факт встречи между полковником милиции и вором в законе, то это будет сильным козырем против Потапова.

— Да, хорошо. — кивнул Казанцев — Сделаю. С этой Терентьевой мне еще многое не понятно. У нее слишком широкий круг знакомств в разных кругах.

— Пусти за ней людей, пусть некоторое время посмотрят на ее контакты. И да, пробей этого парня в больнице, каким он боком затесался во всю эту историю. Сам поговори с ним, составь мнение о том кто он ей и чем он вообще дышит.

— Понял.

— А я пока пообщаюсь с Егором Владимировичем. Он сейчас, после взятия подпольного цеха на швейке, в фаворе у высокого руководства в Москве.

Ко мне в больницу сегодня приперся еще один мент с противной протокольной рожей. Этот, в отличие от первого, одет по гражданке и аж целый капитан — Казанцев Алексей Петрович. Я запомнил его установочные данные из удостоверения, которое он мне показал перед началом разговора. Поначалу он спрашивал меня все о том же, как я оказался на том шоссе, где меня подобрали. Я все так же ссылался на потерю сознания, в результате которой ничего не помню о событиях того вечера. Но неожиданно для меня разговор принял немного другое направление.

— Ну хорошо, ты ничего не помнишь о том, что случилось, когда тебя избили, — пристально глядя мне в глаза, сказал Казанцев. — А поясни мне, как так получилось, что незадолго до этого на тебя и твоего товарища было совершено нападение, в результате которого твой товарищ Армен Оганесян получил проникающее ножевое ранение живота?

— Так я же уже давал по этому поводу пояснения в милиции — не моргнув глазом, ответил я. — Мы с Арменом гуляли по улице, и двое неизвестных мне мужчин попросили у нас деньги, а когда мы ответили, что у нас их нет, они напали на нас. В результате, противник Армена ранил его ножом, после чего оба нападавших убежали.

— Предположим, что так оно и было, — кивнул Казанцев. — Но вот вырисовывается какая-то странная цепь нападений, где ты раз за разом оказываешься в роли жертвы. Тебя это не наталкивает ни на какие мысли?

— Я думаю, что эти нападения никак не связаны между собой — совершенно уверенно отвечаю я чистую правду, которую всегда говорить легко и приятно. — Просто так совпало. Жизнь, она вообще такая штука, что в ней могут случаться разные, невероятные, на первый взгляд, совпадения.

— Да ты знаток жизни, как оказывается, — ехидно заметил Казанцев.

«Еще какой!» — Подумал про себя я. — «Ты бы просто офигел, приятель, знай сколько я в жизни всего повидал. Тебе и половины даже присниться не могло бы. Сидит тут, умничает, как будто все на свете знает.» Естественно, что ничего подобного я вслух не сказал, а просто застенчиво улыбнулся, изображая легкое смущение.

— Я это в книжках читал.

— Это хорошо, что ты любишь читать, — одобрительно кивнул Казанцев, и доверительно продолжил. — Я тут навел справки, ты положительно характеризуешься и в школе, которую ты вот только закончил, и спортом успешно занимаешься. В общем, ты не замечен ни в чем плохом, хотя попал уже пару тройку раз в разные неприятные истории. Меня настораживает то, что у тебя есть не очень понятные знакомые.