— С этим тоже все в порядке, — тут же сказал Тимур, наблюдая со стороны, как я кручу в руках пистолет. — Я поменял в нем затворную пружину, она просела от времени, почистил, тоже заворонил. Ствол в нем вообще не разношенный, бить будет точно. Зверь — машина.

— Разобрать можно? — Я вопросительно посмотрел на хозяина.

— Валяй, — согласился он.

Я быстро, прямо на столе, произвел неполную разборку пистолета. Отсоединив затворную раму, вытащил тугую пружину и вытащил ствол, тщательно посмотрев его на просвет. Вроде ничего так. Не убитый.

Я собрал пистолет обратно, передернул затвор и нажал на спуск. Все сработало, как и ожидалось. Хорошая машинка. Положив пистолет обратно на тряпицу, я обратился к Тимуру.

— А патроны на него у тебя есть?

— На это есть. Тут все нормально, никаких осечек, — подтвердил Тимур. — Сам понимаешь, с «ТТ-шниками» у нас гораздо проще.

— Что по цене на «Вальтер» и на «ТТ»? — поинтересовался я.

— «Вальтер» пятьсот, патроны на него по червонцу, «ТТ» четыреста и патроны по пятерке, — ответил хозяин мастерской.

Я прикинул. «Вальтер», конечно, супер машинка, но разница в цене значительная, да и с патронами на него непонятка. Не хочется в самый ответственный момент оказаться с бесполезной железкой в руках вместо пистолета. Ну и штучность ствола тоже играет роль. В общем, лучшее — это враг хорошего.

— Беру «ТТ» и двадцать патронов к нему, — сказал я и выложил на верстку пять сотенных бумажек из кармана. И добавил, снова взяв со стола в руки «немца» и тряпочку. — Я «Вальтер» протру на всякий случай, чтобы мои пальчики на нем не остались.

Тщательно вытерев пистолет, я прямо в тряпочке вернул его на верстак.

Тимур понимающе кивнул и в глазах его добавилось уважения. Он ловко смахнул с верстака деньги, положив их в карман спецовки, и убрал обратно в ящик «Наган» и «Вальтер». Сам ящик он поставил в стальной шкаф и, достав оттуда небольшую картонную коробочку, соорудил из лежавшей на верстаке газеты кулек. Отсчитав туда двадцать новеньких желтых патронов для пистолета «ТТ», он завернул кулек и положил его рядом со стволом.

— Забирай. Все точно как в аптеке.

Я расстегнул свою спортивную сумку и спрятал между тренировочной формой и перчатками сверток с пистолетом и кулечек с патронами к нему.

— Если возникнут вопросы по этой теме, могу еще обратиться к тебе? — Спросил я напоследок хозяина.

— Обращайся, — милостиво разрешил он.

Немногословный Тимур проводил меня и Игоря до ворот, где мы, довольные друг другом и прошедшей сделкой, тепло распрощались.

— Юра, это, конечно, не мое дело, но у тебя что, проблемы возникли? — спросил меня Игорь, когда мы отошли от дома Тимура достаточно далеко по улице.

— Есть кое-какие, не то чтобы проблемы, но намеки на возможные трудности, — кивнул я. — Но мне пока помощь не нужна. Я помню о твоем предложении и обращусь при необходимости, но я уверен, что и сам все порешаю.

— Ты так профессионально обращался со стволами у Тимура в сарайчике. У меня сложилось такое впечатление, что тебе уже не раз приходилось держать в руках оружие, и не только держать, но и пользоваться им.

— Все мы полны загадок, мой друг, — многозначительно улыбнулся я товарищу. — Не забивай себе голову всякой ерундой, главное, что я твой друг и товарищ по тренировкам, а остальное это ерунда. У меня к тебе есть просьба.

— Да конечно, — кивнул Игорь. — Что нужно сделать?

— Я буду очень сильно занят в предстоящие несколько недель, поэтому не смогу проводить тренировки и заниматься поисками зала. Не мог бы ты и дальше выполнять функции тренера и руководителя школы. Не хочу, чтобы наши парни страдали от моего отсутствия. У тебя это так хорошо получается, я сегодня оценил. — Улыбнулся я и положил руку на плечо товарищу.

— Да, Юрка. Конечно я подменю тебя на время твоей занятости, — вспыхнул от моей похвалы Игорь. — Если еще что нужно помочь, ты обращайся. И я, и все остальные парни, всегда будем рады сделать что-то для тебя.

— Спасибо друг. Я это очень ценю.

Вечером этого же дня я зашел к знакомому мужику, живущему в соседнем подъезде. Роман Васильевич Быков, или для всех окружающих просто Быня — в прошлом футболист, а потом и тренер заводской команды по футболу, давно уже спившийся мужик неопределенного возраста.

На вид я ему бы дал лет семьдесят, но мать мне как-то сказала, что ему еще нет и шестидесяти, и что раньше он был красивым статным мужчиной, на которого заглядывались многие женщины. Возможно, так оно и было когда-то очень давно, но сейчас Быня — это сухой мужчина с красным носом и немного трясущимися руками. Женщины на него уже внимания никакого не обращают, разве что обругать, когда тот включает телевизор на полную мощность во время матча чемпионата СССР по футболу и болеет за любимую команду так, что это слышно даже в соседнем доме.

В нынешней жизни Быня был безобидным и словоохотливым мужичком, любящим рассказать молодежи вроде меня веселые истории из времен своей спортивной молодости. Несмотря на пристрастие к зеленому змию, Быня в общении был довольно интеллигентным и мата, за редким исключением, себе не позволял. Самым распространенным ругательством из его уст было слово — «албанец».

Албанцами у него были кривоногие игроки нашей сборной по футболу, наш вечно пьяный сантехник из ЖЭКа и мужики с соседней улицы, не разбирающиеся в футболе. Я тоже иногда удостаивался этого почетного звания, когда произносил какую-нибудь глупость с точки зрения Быни. Чем ему не угодили конкретно албанцы, для всех было загадкой, и никто не обижался, считая Быню просто старым безобидным чудаком.

Мне от соседа нужны были не рассказы о его давнем спортивном прошлом, а другая вполне конкретная вещь. Быня был счастливым обладателем автомобиля и гаража. Его металлический гараж стоит рядом с гаражом Славкиного отца, и в нем без дела пылится белая «двойка» — универсал. Сегодня, когда я всерьез думал о покупке мопеда, мне вдруг пришла замечательная мысль. А не арендовать ли мне автомобиль у соседа? Он у него все равно стоит в гараже без движения. Я в последний раз видел, как Быня куда-то ездил на своей машине еще прошлой осенью. С тех пор он, наверное, и в гараж-то свой не заходил. Если у него машина стоит без дела, а с деньгами у него как всегда затык, то он может согласиться на взаимовыгодный «чейндж». Я возьму у него машину на время, а взамен отдам ему навсегда свои кровно заработанные денежки.

Сейчас я сижу у Быни на кухне и слушаю его рассказ о том, как он когда-то, считай в одиночку, вытащил матч с против конкурирующей футбольной команды с завода Газоаппарат.

— Обхожу я Протасова, затем пасую на Вовчика с литейного, сам проскакиваю дальше к воротам, Вовчик возвращает мне мяч, и я в падении через себя бью в левый верхний угол. Вратарь в прыжке пытается достать мяч, но куда там… — Увлеченно рассказывает мне Быня.

— Да, Роман Васильевич, это очень интересно, — пытаюсь я направить разговор в нужное мне русло. — Но я вот по какому, собственно, вопросу к вам.

Быня наполняет свою опустевшую пивную кружку из принесенного мной баллона с пивом и пытается долить в мою, из которой я за все время нашего разговора сделал только один чисто символический глоток. Я закрываю кружку ладошкой, показывая, что мне хватит.

— Ладно, — сдается Быня. — Так по какому ты вопросу ко мне зашел-то?

— Мне, Роман Васильевич, машина нужна на пару-тройку месяцев, пока не похолодает совсем, — наконец перехожу я к своему делу.

— Машина? — Удивляется Быня, пытаясь навести фокус на моем лице. — А зачем тебе машина, Юрка?

— Понимаете, на природу хочу почаще выезжать. Мне врачи после больницы советуют побольше времени проводить на свежем воздухе. А тут, у нас в городе, какой у нас воздух! Одни выхлопы, да заводы. Опять же пыль угольная повсюду летает. А на природе и рыбалка, и грибы, и ягоды, и прочие радости жизни.

— Да я не знаю как-то, — растерялся от такого предложения Быня, — ты же молодой еще, и водить-то, наверное, не умеешь.