«Их судьба может быть для нас предупреждением», – добавил Малахи, вечно пессимистичный, его взгляд был прикован к странным пульсирующим образованиям. Он чувствовал, что что бы этот враг ни сделал с ними, они вполне могут готовиться сделать это и с Авангардным Когтем. Если на то, на что намекают старые журналы инквизитора, а также на собственные находки Гидеона, тогда, возможно, не так уж много Логоса, который можно спасти или из которого можно извлечь урок, за исключением, возможно, остатков и трупов экипажа. С другой стороны, старые еретические записи, похоже, предполагают, что если и остались «остатки», то они, возможно, больше не соответствуют замыслу или образу Императора. Малахи вознес короткую, быструю молитву и надеялся, что то, что он найдет, все еще сможет обрести благодать в загробной жизни, когда его костры очистят их. «Они, возможно, нашли то, что искали, но заплатили высокую цену». Силарис, собственный разум которого был полем битвы против коварных шепотов, кивнул. Они теряли время. Поскольку их враг, возможно, каким-то образом использовал команду, прибывшую раньше них, это указывало на то, что Хронос, еще до того, как совершил это путешествие, имел гораздо большее отношение к тому, что здесь происходит, возможно, прокладывая путь для их будущей гибели. Эти культисты могли даже быть знаком того, что она сделала или допустила, прежде чем стать изгоем. Если то, что они сделали, связано, что еще она могла высвободить, сделать или, что еще хуже, позволить произойти в другом месте. И было ли прибытие другой группы просто частью этого плана. Прибыли ли Хронос и его команда одни?

Это также делает выводы Гидеона и его собственные, что то, что питает этого врага, является энергией, которую они не могут понять, поскольку она не соответствует обычному профилю. Все эти мысли проносились в голове Силариса. Ему нужно было держать группу в порядке. Он не мог позволить им потерять фокус или увязнуть в философских дискуссиях. Его приказ имел вес, поскольку его братья по оружию внимательно слушали и следовали ему. Он чувствовал, что их проверяют. И все же он был здесь, столь же хрупкий и подверженный этой новой угрозе, не уверенный в том, что еще Хронос мог сделать до прибытия своей команды. И все же был только один путь: вперед, или Империум обречен, одна эта мысль поддерживала его ум острым. «Согласен, братья мои. Мы должны забрать все, что можем, с ее корабля, ее команды и занять позицию оттуда. Мы идем пешком, – заявил Силарис, – и напираем. Они хотят, чтобы мы разбились. Они хотят, чтобы мы колебаться. Мы покажем им, что значит быть Десантом быть Караулом Смерти. Пусть наше рвение будет нашим путеводным светом, а наша ненависть – нашим топливом. Давайте научим этих монстров настоящему ужасу».

Они следовали за сигналом бедствия, который становился сильнее по мере того, как они продвигались глубже в каньон. Но он также казался каким-то неуловимым образом неправильным. В конце концов, сигнал привел их к скрытой пещере, вход в которую был скрыт завесой мерцающей энергии, которая, как они знали, была, к счастью, рукотворной. Они могли легко обойти эту защитную меру, дав первую крупицу хороших новостей за все время путешествия. По крайней мере, то, что они искали, имело ощутимый маркер. Силарису также было интересно, оставил ли это там Инквизитор Хронос. Или что-то еще, или кто-то еще. Ему также было интересно, хранило ли это судно что-то, чего Инквизитор еще не дал ему или о чем не знал. Что на самом деле произошло в Глубине? Части все еще не совсем подходили друг другу, пока что. Он посмотрел на команду, предлагая слова, чтобы мотивировать, укрепить их волю и оставаться всегда бдительными, сосредоточенными. В последний раз, когда у Инквизитора была такая загадка, они не просто исчезали, но и забирали важные разведданные, во многом похожие на то, что записи предлагали.

"Вперед, братья мои. Сохраняйте веру. Ради Императора, ради Человечества, давайте двигаться вперед. Будьте бдительны!"

Внутри пещеры была жуткая картина. Изуродованные обломки спасательных капсул и шаттлов Логоса Хисториал лежали разбросанными среди мусора, свидетельство отчаянной, хаотичной посадки или поспешного отступления, которое все равно привело к засаде. Однако транспортные средства не выглядели просто "уничтоженными". Но, как заметил Малахи, имея опыт общения со столкновениями с ксеносами, как будто какая-то внешняя сила медленно, но методично разобрала части корабля, даже часть экипажа. Некоторые места, казалось, пострадали меньше, чем другие. Тела членов экипажа, искаженные в гротескные пародии на человечество, были разбросаны повсюду, показывая признаки тлетворного прикосновения Пустоты, либо через какую-то мутацию, либо через технологию, которая их исказила. Эти люди, судя по нескольким неповрежденным знакам отличия, также, по-видимому, включали высокопоставленных офицеров, что делает это преднамеренным ударом Пусторожденных по Хроносу и его офицерам. Произошло ли это до или после культистов, остается загадкой, которая была ключом к обнаружению того, зачем они на самом деле пришли сюда, и к победе. Однако это рисовало гораздо более мрачную картину того, что могло произойти, особенно если гипотеза Малахи окажется верной. Если команда не будет осторожна и даже все их усилия потерпят неудачу, их ждет гораздо более ужасная судьба. Судьба, от которой они никогда не смогут надеяться вернуться, даже в смерти, благодаря технологии, которую они видели ранее в действии.

"Императором…" – прошептал Кель, его рука инстинктивно потянулась к иконке Кровавых Ангелов на груди, вознося безмолвную молитву за потерянных и павших, даже если сами Кровавые Ангелы испытывали определенные опасения или недоверие к тому, что искали Инквизиторы, здесь или вообще. Он видел, как умирало много людей, солдат, друзей раньше. Это было намного хуже, чем он боялся. И по многим веским причинам они боялись своих душ, своей вечной награды. Что, если мало благодати осталось для него или для людей, которые приходили сюда раньше? К чему все это приведет?

«Их затопили», – сказал Зефир, его голос был напряженным от едва сдерживаемой ярости, гнева, направленного не на окружающих, ни на тактику врага. Но что-то еще, что, возможно, Логос и его Капитан держали или несли. Что-то, что привлекло их и его собственную команду сюда, как мотыльков на пламя. Что это пламя означает, Зефир мог только предполагать. И предполагал он. «Была борьба. Но это была не просто посадка. Спасательные капсулы имеют следы атаки, саботажа, вероятно, до, возможно, даже вскоре после, приземления, шаблон, который не был снаружи, но, возможно, преднамеренно и был сделан изнутри».

«Защита корабля была скомпрометирована», – добавил Гидеон, его аугметика анализировала повреждения Логоса Исторического. Чувства и оборудование тяжелого солдата обнаружили несколько признаков колебаний мощности. Он нашел части и области, где повреждения могли быть вызваны не только ударом, но и каким-то источником истощения энергии. Фактически, источником был Пусторожденный. Он опустился на колени, осматривая некоторые тела и обломки, насколько мог, под такими странными эффектами, которые не ослабевали. Он работал без отдыха и сосредоточенно. Он мало что мог сделать.

«Я обнаруживаю остаточные энергетические сигнатуры… похожие на искажения на поверхности. На те, с которыми мы сталкивались до сих пор. Эти тела были изменены как физически, так и… иным образом. Над этими людьми проводили эксперименты».

«Это была засада», – подтвердил Силарис, просматривая останки, на его лице была маска мрачной решимости. Он отодвинул тела в сторону, осторожно, осторожно и уважительно, отметив их состояние, как это сделали Гидеон и Зефирус. Он сосредоточился на миссии, но чувствовал беспокойство, сомнения, закрадывающиеся в его мысли, то, что он должен был преодолеть. Он почувствовал, как на него повлияло Порождение Пустоты, и ему пришлось заставить его от размышлений о вещах, не относящихся к текущей миссии. Потребовалось огромное усилие, чтобы остановить эти сомнения и снова сосредоточиться на том, что знаки говорили им, что они на самом деле означали, иначе его тоже вскоре могла постичь та же участь, что и команду Логоса. Если он хотел избежать этого и завершить поставленную миссию, ему пришлось сосредоточить свою ненависть на враге, рожденном Бездной, который вызывал такие искажения, делая это идеальное место для укрытия и засады для культистов, которых они встретили.