– Сэр Тириус, мы почти два часа обсуждали ваши идеи по управлению моим имуществом, неужто вы считаете, что мне после этого потребуются дополнительные доказательства вашей компетентности. Да и ведь мы с вами сэкономили на слугах, разве нет?
Растерялся, снова румянец на щеках. Хотя и старается казаться невозмутимым. Нет, ну какой миленький. Пригляделась к мужчине внимательнее: высокий, статный, даже, пожалуй, красивый. Глаза серые, такие бездонные и честные. Ну а шрамы вообще-то украшают мужчину. Несложно будет такому невесту подобрать, все больше причин не рваться во дворец.
– Леди? Предлагаете поставить жалование в три золотых?
– Предлагаю поставить жалование в пять золотых. Если результаты работы будут хорошими, снова поднимем ставку.
– Мм, леди, даже не знаю, чем заслужил такое. Это очень щедрая оплата для человека моего возраста.
– А при чем здесь ваш возраст. Будь вы на моем месте, обращали бы внимание на возраст или на грамотность сотрудника?
– На грамотность, леди.
– Вот, а хорошему специалисту, рекомендованному лично его Величеством, стали бы недоплачивать?
– Нет, леди. – робкая улыбка коснулась уголков его губ, оттаивать начал наконец.
– А в будущем, если все же решите меня покинуть и уехать во дворец, что поможет мне найти хорошего управляющего? Слава доброй леди, которая по достоинству ценит труд своих сотрудников, или грустный управляющий, которому без причин урезали жалование?
Улыбнулся, улыбка красивая у мальчишки. Впрочем, хватит даже мысленно его мальчишкой называть. Мне в этом мире едва двадцать лет исполнилось, а ему уже двадцать пять не меньше.
– Благодарю вас, леди. Обещаю, что оправдаю ваше доверие и ни в коем случае не стану грустным управляющим.
Тут уж я не выдержала и рассмеялась. Точно сработаемся, и оставлю его при себе. Король себе еще найдет.
Глава 6. Госпожа
Итан.
Он снова сидел в своей комнате без света и просто пялился в стену. Сколько лет уже прошло с того дня, когда на него впервые нацепили дьявольский ошейник? Должно быть уже лет восемь. Только люди могли придумать это отвратительное устройство. Гнилые, отвратительные существа. Надо было истреблять их, пока они не расплодились как сорняки.
А ведь он уже и не злился, просто думал об этом по инерции, не испытывая абсолютно никаких эмоций.
Люди… В поселении, где он жил он часто видел торговцев человеческой расы, тогда и подумать не мог на что способны эти создания. Спустя несколько лет после начала войны, он уже понимал, чего ожидать. Подлые атаки в ночи, убийства детей, женщин, всех кто смел сопротивляться. Кого удавалось схватить живьем, забирали в рабство.
Он был уверен, что эта участь никогда его не коснется. Каким же наивным он был. В ту ночь, когда на поселение ветра напали, он должен был погибнуть. За то, что, получив ранение в голову, он потерял сознание, корил себя еще долго. Раз за разом воспроизводил в мыслях ту ночь, каждый шаг, все думал, что нужно было сделать иначе. Но все это не имело смысла. Теперь уж точно.
Когда он впервые попал в этот дом, в нем еще жила надежда что-то изменить. Он еще искал выход. Раньше казалось, что он не боится боли, как же он ошибался. А еще он не знал, что от сильнейшей боли мозг может буквально отключиться, при этом позволяя телу, вопреки здравому смыслу, исполнить указ хозяина.
Хозяин. Он был не просто вещью, он был ценной и красивой игрушкой. В руках хозяина. Именно унижение от того, что пришлось пережить в его руках и сломало его окончательно. Нет не сломало, убило в нем дроу. Осталась лишь оболочка.
Он видел таких на улицах, пустые безвольные оболочки. Истощенные, униженные, растоптанные. Казалось, что им повезло меньше, чем ему, но он знал, что променял бы свою участь не задумываясь.
Люди отвратительны, только они могли лишить собственных рабов даже права прекратить собственную жизнь. Ошейник не позволял и этого.
Раб смотрел на свои руки. Он видел хорошо в темноте, видел ухоженные руки, чистую гладкую кожу, рельеф мышц. О нем действительно хорошо заботились, но он никому не пожелал бы такой участи.
Вспышка страха и злости возникла где-то в глубинах сознания. Не его, своих эмоций у него давно уже не было. Эмоции его хозяина.
Родиться с даром эмпата считалось благословением среди дроу. Помимо обыкновенной магии, он мог улавливать чувства и эмоции тех, рядом с кем находился. Этот дар не смог заблокировать даже ошейник, а жаль. Путешествуя в первые три года своего рабства по борделям, он чувствовал мерзкую похоть человеческих женщин при взгляде на него. Тогда он чувствовал омерзение. Идиот. По крайней мере тогда в его постели были женщины. Раб не испытывал к ним никакого влечения, они заставляли его делать отвратительные вещи, и все же тогда он был еще жив. Он был не сломлен, пока его не выкупил хозяин.
Испуг усилился. Это слегка отвлекло его от собственных вялых мыслей. Хозяин редко испытывал страх.
В доме послышался топот и какие-то голоса. Дверь в комнату резко открылась и в проеме показался мужчина в форме. Стражник.
– Здесь только раб!
– Не важно, обыскиваем все! Выдвори его из комнаты и все тщательно проверь!
Пока они перекрикивались, опустился на колени, как подобает хорошему рабу. Мужчина повернулся, осмотрел его изучающим взглядом, задержался глазами на короткой набедренной повязке, которая скорее напоминала пояс, и на золотом украшении, в которое помещался член, как в некую решетку, и брезгливо поморщился. На затворках сознания он уловил волны отвращения, исходящие от стражника. Он и сам себе был отвратителен. Хозяин никогда не скрывал для чего держит раба. Однако даже среди людей такое не приветствовалось. Впрочем, богатым господам прощалось многое. Что удивляло его по началу, так это то, что хозяин часто водил в дом женщин. Но вопреки здравому смыслу, не меньше раза в неделю неизбежно звал к себе его.
– Встань.
Немедленно подчинился. Встал, опустил взгляд в пол. Ошейник заставлял его подчиняться лишь одному голосу, однако не все ли равно. Он просто раб и он обязан служить людям. Исполнять приказы было привычкой.
– Отвратительно. Ты можешь снять это с себя и одеться во что-то подобающее?
– Нет, Господин. Самостоятельно снять не могу. Однако могу надеть штаны.
– Ну так надень! Фу гадость какая, кошмар.
Не обращая внимания на комментарии стражника, подошел к шкафу, достал оттуда шаровары, и быстро оделся. Да, шкаф ему тоже полагался. Там было много купленной хозяином одежды. Специально для его любимой игрушки. Стражник не просил одевать рубашку, значит нельзя. Развернулся и вновь опустился на колени.
– Выйди из комнаты, стой возле двери.
Вышел и стал наблюдать за происходящим в доме. С десяток стражников обыскивали комнаты дома. Хозяина он в доме и вовсе больше не чувствовал. Странно это.
Спустя два часа он так и стоял возле двери своей комнаты. Других приказов ему не давали. К командиру отряда со второго этажа сбежал лохматый юноша, тоже один из стражников, чужое чувство ликования и победы кольнуло и почему-то заставило неуютно поежиться.
– Мы нашли! Не в кабинете, в гардеробной! Под половицами сейф. Сами не откроем, нужен маг.
– Какой хороший, однако, выдался день. Вызовите мага из дворца, немедленно!
Ариана.
Возвращение в дом, где я пережила столько ужаса, далось нелегко. Только тот факт, что Тириус сопровождал меня, не дал мне полностью расклеиться. Физически пришлось подавить в себе желание бежать как можно дальше отсюда. Тело била крупная дрожь, а ноги задеревенели и совершенно не слушались.
– Леди, все в порядке? Вы можете войти, ничего не бойтесь, это абсолютно безопасно. Амулет с тревожным сигналом починили, улицу патрулирует дополнительный отряд охраны.
Мужчина говорил очень мягко, не торопя меня переступить порог дома. А ведь на все дни, что я лежала в больнице, я словно почти забыла, что пришлось пережить. Как такое вообще возможно. Там в палате, все казалось каким-то нереальным, но очень кошмарным сном. Я улыбалась, хорошо питалась, хорошо спала, строила планы на будущее, радовалась своей внезапной победе, ведь дознаватель так и не объявился. Но стоило вернуться в этот дом, и кошмар снова стал реальностью, и казалось, что эта реальность придавила меня к земле.
