— Я тебе не 77-я у меня имя есть! — уцепилась она за последнею соломинку своего прежнего я.

— Как тебя зовут? — я спросила, как можно более равнодушно.

— Я Ак… Аку… А… Меня зовут Ак-к-к… из Клана… Клааана… из… — горло 77-й издавала булькающие звуки.

Всё рабы по первости не могут смириться что у них забрали всё, положение в обществе, семью, статус, свободу, имущество.

Но больше всего мы не можем понять и принять, что у нас забрали имя, данное родителями и Фамилию семьи. Рабские Боги съедают наши имена, их больше нет.

И я Вам мои читатели никогда не скажу, как меня зовут, из какого я клана, и кто мои родители. Не потому, что это такая уж тайна, и не потому, что забыла, нет памяти не лишают, просто мы не можем произнести это вслух. Никак не можем.

Но, так и быть!

Хотите знать всё про меня и про семью?

У меня на обратной стороне фотографии всё записано кто где, и я там тоже. Мама написала, когда меня в рабство отдавали.

Вот она моё фото, смотрите, вот это наша фамилия, это имя моего отца, это мамы, сестрёнки, с низу имя моего братика. А вот это, ну, где я пальцем указываю это моё имя…

— Акт… Акку… Гоо… — 77-я пыталась бороться с волей Бога.

Я так же скулила. Пока мне подзатыльников не наподдавали.

Ещё одна пощёчина, и злоба в глазах 77-й.

— Заткнись дура, пока голова не разболелась, будешь тупить, потом черепушка от боли начнёт раскалываться. — я дала переварить её мысль и продолжила, — нет у тебя имени больше. Я была у прежних хозяев «Младшей», в училище «76-й», пока Хозяин не даровал имя «Пеструшка», а ты в училище числишься 77-я я в документах читала. Так и будешь зваться пока Хозяин не переименует.

— Ты врёшь! Ты всё врёшь! Пёстрожопая! — перешла на визг 77-я, — Человек меня по имени зовёт, дура!

— По имени! По имени! Ак-о-а… Акт-т-т-т… Ак-к-ка… — она опять сорвалась на бормотание.

Под моим насмешливым взглядом её бормотание перешло во всхлипывания.

Она повернулась к стене и разревелась как девчонка.

Сквозь рёв было слышно только «Ненавижу», «Ненавижу», «Ненавижу».

Это хорошо, всем нам надо прореветься пока Хозяева не видят. Я зарёванная приехала к Первым хозяевам, и там весь вечер проревела в передник Старшей. А сколько слёз в училище, выплакала. У-у, и не сказать. Но ничего. Не померла.

А вот что ревёт это хорошо, хуже, когда молчит. Мне Старшая по на рассказывала, про таких, бывшие-люди в себе замыкаются, и с ума сходят. Таких в прислуге не держат, невозможно им что-то поручить делать, да и будет такая служанка как тень слоняться с кислой мордой, только глаза хозяевам мозолить. Таких сразу в Лен на поля отправляют.

Мне стало жалко её. Я просто вспомнила как сама так же ревела. Я, не думая о том, что должна вести себя как Первая, просто обняла её и дождалась пока она успокоится.

Всхлипы стали реже, и как она притихла, я сама сняла с её ошейника защепку.

— Сходи на яму, только будь осторожна, там толкутся какие-то зверёныши. Пойдём вместе — я тоже отцепилась.

Поход на выгребную яму, ну точно никому из Вас мои читатели не будет интересен, ну разве, что могу сказать, что пришлось вправить пару вывернутых мною рук, и 77-ой показать полуобращение, её чёрная морда с оскаленными клыками, даже на меня страху навела, ну а зверьки вообще разбежались к своим хозяевам, там была сущая мелочь, пару котов, енот и лис.

Совсем не скучно стоять у стенки, когда есть с кем потрепаться, только главное не терять лицо и помнить, что я Первая рабыня, то, что я утешала 77-ю это в прошлом, и нам обоим надо это поскорее забыть.

Ради нашего будущего.

— Твоя жизнь изменилась навсегда, ты это должна не запомнить, а понять. Не пытайся цепляться за своё имя, ты только прогневишь Бога Аме. Отныне ты 77-я. — мне пришлось озвучивать прописные истины.

— Но ведь Хозяин…

— О Боги! — я закатила глаза. — ну чем ты слушала на рабологии, мы же вместе с тобой на одном уроке были, ты сидела за партой, а я на коленях у двери – принеси подай.

Ну, она точно смутилась и отвела глаза.

— Хозяину можно, и свободным людям тоже, на них рабские Боги не действуют.Тебе нельзя, и мне нельзя. Мы с тобой Лишенцы. Нас лишили всего, и имени тоже. И мы никогда не станем людьми, если Свободу Воли Боги отнимают, обратно никто не даст. Мы бывшие-люди.

Хозяин не злой, он просто не понимает, что для рабов слушать своё прежнее имя пытка. Некоторые злые люди обращаются к рабам по-старому, чтобы их унизить, но это в приличных семьях не принято.

— Слушай, а как имя нормальное получить? — 77-я поуспокоилась, и стала искать, как устроиться по лучше под Хозяином и подо мной.

— Я тебе как говорила обращаться? Мне что снова тебя бить надо? — пришлось ставить её на место.

— Полу-Госпожа Пеструшка, как мне получить имя? — смирила гордыню 77-я.

Ну а раз, ко мне с уважением, то и я всей душой.

— Всё просто. Заранее выбираешь имя, и когда Хозяин в хорошем расположении духа просишь поменять. У нас Алексей не злой, за спрос не выпорет — я обнадёжила её.

Так за разговорами о разных хозяевах, мы и коротали время. Меня слушать не переслушать, за три года много чего и видеть, и слышать довелось. А чем ещё заниматься, когда стоишь на цепи? Ну только что молча под ноги смотреть. Вот поэтому и не считается передержка наказанием, а только пустым времяпровождением. На цепи, пока стоишь, а лучше сидишь, со всеми рабами перезнакомишься и сплетней наслушаешься, главное не быть букой.

— Пойдёмте девки, покормим вас, как раз обед начался. — нас поманил за собой волк в возрасте, но ещё довольно крепкий.

Он вышел из калитки куда входил Хозяин, я была спокойна и не волновалась.

Хозяин нас не обидит, и не заставит прислуживать другим человекам за столом. Вот волки бы точно нас попользовали бы.

Есть такая игра, рабу связывают руки за спиной и на ноги одевают такие как бы кандалы, чтобы можно только мелкими шажками двигаться, а ошейник и кандалы соединяют цепью так что весь скрючиваешься и не можешь стать с коленей.

Гости кидают на пол объедки и рабы ползают по полу подъедаются. Я такое у нас видела и даже участвовала, когда дома жила. Нет не ползала, я еду кидала рабам. Помню голому мальчику-орчонку кинула яблоко и пирожок с брусникой. Яблоком попала ему по рёбрам, а пирожком в голову, он только рад был, когда ещё поесть по благородному удастся.

Хоть и с пола.

Мы вошли во внутрь.

Хозяин вместе с другими человеками сидел за накрытым столом на веранде, он мне помахал рукой. Я тоже.

Это счастье, когда есть Хозяин, для которого ты не просто раб, каких полно, и не щель для пихания члена, а когда тебя любят, о тебе волнуются, заботятся. Я люблю тебя человек!

Нас, конечно, не повели за стол, мы прошли ещё одну калитку, и оказались в маленьком дворике, на рабской половине, тут всё было уютно, чистенько и обихожено.

Я не знаю кто был тут хозяином, но явно он был хорошим человеком.

Рабы были в возрасте, но хорошо одеты, в рубашки и сапоги, платье. Уже одно это показывало, что у них хозяин человек. Только человеки могут одевать рабов в столь своеобразные наряды или заставлять быть голыми. Впрочем, пара волков слишком стара, чтобы отсвечивать попами.

— Кого ты привёл? — спросила старая волчица, заходя вслед за нами.

— Дед велел накормить, это гостевые, — в голосе волка прозвучало облегчение.

Мне кажется, что волчица боялась, что мы пришли их заменить.

— Садитесь дети пообедайте с нами чем Боги послали — теперь и ей полегчало.

Мы просто сели за столом на кухне, под навесом и тётка принесла кастрюлю супа из рыбы, там были в основном плавники и картошка с гречкой. Нам щедро налили в глубокие глиняные тарелки, от них исходил пар. И запах свежей рыбы. Волк, сходил принёс каравай слегка чёрствого хлеба и на стол выставили огурцы, пополам порезанные, и соль.