Обществоведение, это интересная вещь, но касается только взаимоотношений сословий, а мы рабы, мы даже не люди.

В общем у меня сегодня выходной.

Я промела веником ковры, прошла тряпкой по паркету, вынесла мусор и взяла книгу кодекса Омегарджгхан «отверженные души», самый старый кодекс, он ещё не столько описывает рабские контракты и условия освобождения, сколько философию подчинения, и путь Отверженных

В восемь, когда всё блестело чистотой и пришла библиотекарша.

Я всегда встречаю её напротив дверей.

И сегодня не изменилась.

Она в последнею минуту заскочила, когда часы уже показывали 8-06.

Я поклонилась в пояс и доложила что всё в порядке. И меня отправили снова в свой угол сидеть на телефонах и спокойно почитывать библиотечные книги.

Библиотекарша тётка не злая, но ленивая, даже писать не любит, я за ней каталоги оформляю.

Сейчас до обеда отсидим, потом она уйдёт, на обед, потом в бухгалтерию к своей подруге упрётся и до вечера её не видно не слышно.

Да и кому нужна эта библиотека, я если меня вызывают на работу, просто запираю дверь, а ключ ложу под коврик.

Интересно на обед картошка останется?

«И Ты, если восхочеш отдать право первородства, дарованное Волчьим Всеотцом, сохраняя свою жизнь – Знайствуй, что даже Великий Отказ от Свободы Воли не извергает твою Душу из Сынов Всеотца. Душу не дано поработить на вечно, но только на жизнь земную. Но не на жизнь вечную

А ты, кто насилием и под угрозой смерти слабого – забрал его Свободу Воли, помни - навсегда ты в ответе за кого поработил, и когда, прошедшего по волчьей тропе, тебя встретит Всеотец, возлёгший на лунном камне, Я Бог Рабов Омегарджгхан вместе с душами твоих рабов, всестою одесную Отца Волков, и он преклонит ухо к мольбам рабов твоих, и я расскажу ему о всех твоих бессердечиях, и неправедах, что ты сотворил с доверившимся твоей Воли.»;

Как приятно просто сидеть, привалившись к шкафу с книгами и читать, просто читать, вот я читаю кодекс Аме и со мной говорят пророки, которые явились в этот мир по его повелению.

Все всегда говорят, что Бог Аме жесток, и его кодекс страшен. А книги говорят иное. Из всех Рабских Богов именно Аме пришёл первым в мир, и он положил конец кровавым расправам. Все волки с ним согласились и с тех пор все, кому нет места среди вольных волков, кто проиграл в бою, или был осуждён смертью за преступление или как я посмела родиться Пёстрым в семье Истинных, тех раньше убивали страшно, сейчас нас просто отдают Аме.

Мы становимся Отверженными, но продолжаем жить, хотя какая это жизнь.

Звякнул колокольчик двери, я оторвалась от чтения, интересно кто это пришёл. Кому среди учебного дня что-то понадобилось в библиотеке. Наверное, меня заберут на работы.

Я глянула так и есть пришёл дядька Голохвост, старый Омега, старейший из всех рабов у нас, он главный по мужскому бараку. Он ко мне относится как непутёвой внучке, старается что ни будь вкусное из объедков принести.

Странно, а что ему здесь нужно?

С ним человек, наверное, новый преподаватель.

Дядька подал с поклоном записку Узкоглазой и отошёл в уголок.

Книжку под мышку, я к нему.

— Дядь, а дядь, а кто это новый препод, да ведь у нас все собраны? — я шёпотом спросила у дядьки о человеке.

— Бери выше, это новый хозяин. — шепнул он мне.

— Чей?

— А может и твой. Он хочет с Альфой божий суд.

Узкоглазая прочла записку и на её лице вылезло удивление

— Аауксель, Вы и впрямь собираетесь идти на суд Богов? Не стоит это того. Выбросьте из головы. — с удивлением произнесла она.

— Мадам, я верю, что справлюсь. — вежливо и куртуазно произнёс человек, прямо как в фильмах, у него прекрасный волчий язык, много лучше, чем у меня человеческий.

— Как хотите. Ваше право. Пойдёмте присядем за стол — Узкоглазая пригласила человека за стол и повернувшись к нам, — 76-я собирай Альф на суд Богов и пригласи кого ни будь из Дельт. А ты старый хвост, иди от сюда.

Мы поклонились и не привлекая внимания вышли за дверь.

Звякнул колокольчик, дверь за нами закрылась.

— Дядь, а дядь, человек спятил? Он что на суд пошёл? — я дёрнула раба за руку

Он вместо ответа из кармана вынул слегка покусанную булку и отдал мне.

— Ой, спасибо вкуснота то какая. — я поблагодарила с набитым ртом.

Надо успеть съесть пока не вышли на улицу. Там подлизы, обычно ожидают своих курсантов после учёбы, отберут точно. Целая булка, с сахаром это же богатство!

— Не знаю, доча, не знаю. Человек странный конечно, со мной не побрезговал заговорить.

Я от удивления чуть не подавилась.

— Вот-вот я сам удивился. Я его от Тощемордого забрал, у его подстилки, когда она выскочила ко мне, морда была так перекошена, будто роды ёжом начались. — Задумался дядька — не знаю, что у него выйдет, но вот советую к нему прибиться, может и заберёт с собой, человек от точно не злой, у меня глаз на хозяев острый.

Вот так у нас жизнь устроена, Боги у Рабов забирают имена. Мы живём и умираем под кличками или номерами. Хозяева нам имя не дают, мы не люди, а вещи, а вещи только в сказках зовут по имени, я читала в человеческой поэме, у меча есть имя Дюрандаль, и Граф Роланд с ним разговаривает, а у меня нет имени, только 76, и у дядьки Голохвост не имя, а кликуха поганая.

А мы рабы в ответ Хозяевам раздаём клички, вот директора между собой называем Тощемордым, а Библиотекаршу Узкоглазой.

Они не обижается, потому что не знают.

Даже если узнают, тоже не будут наказывать, разе людь наказывает чайник, когда тот закипая начинает неприятно свистеть, а мы такая же принадлежность кухни как чайник.

Я задумалась о новом человеке, я-то хоть сейчас готова, мне всё равно здесь жизни не будет.

— Дядь, а дядь, мне Орка шепнула на ушко, что вроде меня назначат скоро, ничего по мне неслышно?

— Не спеши доча, от судьбы не отвертишься, я слыхал курсанты на воротах поговаривали, что на следующей недели приезжает учиться, один из сыновей восточного королевича. Похоже на то. В северной спальне, графские покои знаешь?

Я закивала головой глотая последний кусок булки.

— Так вот стали мебель обновлять, уже года три стояли пустые. Может чей-то важный сынок и приедет, я вот думаю почему тебя не назначают, то ли Тощемордый, для себя тебя бережёт, чтобы лично распечатать, а потом уже назначить на отделение, толь распечатать сынку подарят. Но в любом случае, скоро тебя в отделение переведут. Мужайся.

Мы торопясь спускались с лестнице. Говорить мне не хотелось.

Я в Отделение к Курсантам попасть боюсь до ужаса, там плохо, а потом ночью в бараке волчицы меня тоже обижать будут они меня ненавидят.

— Доча я знаю, подлизы тебя называют человеческим охвостьем. Тебя в первую ночь в бараке будут ломать. Не хочу этого говорить, но ты доча сразу ломайся, что делать скажут то и делай, не упрямься, всё равно подлизы всё с тобой что захотят то и сделают, ты главное не спорь и не плачь. Всё заживёт, а им со временем надоест, а там может другая Омега подоспеет, и они ей займутся.

Я только крепче сжала его руку.

На дуэльном поле уже начали собраться Альфы и Дельты. Ну с этими всё понятно, их Тощемордый вызвал через амулет подчинения.

Мы с Дядькой всё подготовили быстро, да и как не подготовить, дядька уже давно здесь служит, всё знает где, да что находится.

Из соседнего спортзала, вытащили стойку, там же в каптёрке, взяли тумбочку вести записи турнира для секретарши, оттуда же принесли турнирное оружие две пары каждого, и на этом всё, Дядька ушёл на работы, я пошла за человеком.

Возле лестницы меня обступили подлизы и как всегда стали толкать друг к другу, заодно дёргая за хвост. Через несколько минут, как им надоело, и они подраслабились, я выскользнула и бегом скрылась за дверями, сучий хвост! Выкусите! сюда ваших не пустят.