Я тактично сохранял молчание. Пеструшка держала мороженое и наслаждалась им же.

— Аауксель, можно я возьму Вас за руку? Там на выходе будут стоять Омеги. — После небольшого колебания спросила Пеструшка.

— Мадмуазель, это честь для меня. — я открыл дверь на улицу и пропустил вперёд сопровождающую.

Девчонка сразу же ухватилась за мою руку, и мы спустились с крыльца как брачующиеся в старых фильмах.

Возле крыльца на ступеньках сидели и стояли с десяток девчонок не старше лет двадцати, одетых в платья горничных, таких же как Пеструшка и с такими же стальными обручами. Я мысленно порадовался, что ношу цепной ошейник. Небольшая цепочка на шее, наподобие каких носят женщины в моём мире. Обруч неудобен, надеюсь мой Хозяин не наденет его на первой же встрече.

Разговоры затихли все уставились на нас, а Пеструшка, слегка приостановилась, и демонстративно куснула мороженное.

Понятно рабы здесь ходят в платьях. И с обручами. Ну что ж. В каждой избушке свои игрушки.

Пройдя минут пять между спортивных площадок, мы повернули за здание и подошли к спортивному городку, на плацу. Несколько Ликанов обратившись волками, бегало по макету трёхэтажного здания, отрабатывали захват дома.

Рядом стояло полтора десятка парней и девок в форме курсантов, ярко-красным пятном на фоне синеформеных курсантов выделялся мундир Директора.

Нас заметили, и инструктор в зелёной форме остановил беготню волков по макету.

— Аауксель не спешите, пусть построятся курсанты — притормозила меня Омега.

— Боишься, отберут мороженное? — я слегка подколол Пеструшку.

Так, по-отечески юморнул.

— Да, там есть пара Омег, а я ещё не всё доела.

Я пригляделся по внимательнее, но никого не видел, никого отдалённо напоминающих горничных.

— Пеструшка, а где Омеги то, тут только Одноцветные?

— Аалексей, Каак Ваас по батюшке? — на языке родных осин обратилась ко мне волка.

— Фокич. — я только и смог что удивляться.

— Аалексей Фоокичь, Вы тоочно хоотите знать, где Оомеги? — Слегка растягивая первые гласные спросила Пеструшка.

Хотя говорила на русском она вполне связно, хоть и с акцентом. После такого удивления, если я услышу от девчонки «лабус вакурус», не сильно удивлюсь.

— Мадмуазель Вы полны сюрпризов. Удивите меня. — я ожидал продолжения.

Пеструшка хитро улыбнулась и лизнула мороженное.

Мы обогнули макет здания. С обратной стороны был пристроен навес с открытой раздевалкой, там курсанты-Ликаны переодевались после тренировки в учебную форму.

Десяток парней и девчонок, разной степени одетости, от двух голых девчонок, самозабвенно целующихся с друг другом, до полностью готовых к плацу пацанов.

Омеги тоже нашлись. Они стояли по собачьи задрав платья, от дальнейшего описания воздержусь. Меня приучили, ещё в Реале, на одном из сайтов где я пописывал книжонки, что человеки странные существа, как мальчик любит девочку, описывать нельзя, но вот как мальчик убивает другого мальчика, можно, и даже желательно по подробнее, чтобы читатель пищал от восторга.

Ну так вот, здесь я всякого насмотрелся, но никогда не любил оргий. Я не Пуританин, и пообщаться с девушкой за небольшую плату, или получить бесплатную любовь от рабыни, я не отказывался, я ещё ого-го! (плюс есть специальные зелия).

Но ту как-то всё чувствовалось без души. Размеренные движения пацанов. Головы девок, опущенные на руки. Хвосты, привязанные к спине верёвкой, чтоб не мешались. Полное равнодушие окружающих. На нас больше обратили внимания, вернее больше смотрели как Пеструшка лижет мороженное, чем на стоящих на коленях девок.

Это не секс, это оправление естественных потребностей. Не любовное развлечение, не страсть двух сердец, а просто в туалет сходить по малой нужде.

Как-то это не по-человечески.

— Аауксель в отличии от человеков у Одноцветных, когда они обращаются назад в людоподобную форму, наблюдается резкий бросок гормонов, особенно у мужчин, для того чтобы избежать, драк и дуэлей в Училище на каждых пятерых Одноцветных, полагается одна Отверженная, а иначе, блохастые, будут не учиться, а письками мериться. — Пеструшка оторвалась чтобы лизнуть мороженное.

— Без нас Омег никак, мы придаём стабильность подразделению, а Вы человек думали мы в бой ходим? Неее! Вот мы так и служим кверху жопой. Потом нас отправят в Армию и там мы сдохнем. — Пеструшка перешла на волчий и также размеренно как рассказывала о дуэльном Кодексе, так же рассказала о своём ближайшем будущем.

Я отвёл глаза, не зная, что сказать.

Один пацан закончил свои дела просто без лишних слов, встал, заправился, отошёл к группке парней и девчонок, что-то обсуждавших с тренером.

Использованная девчонка не пыталась встать, прикрыться, с безразличием коровы она продолжала стоять на четвереньках, ожидая следующего.

Пеструшка, кусая мороженное, обратилась к группе:

— Господа Курсанты, прошу Вас подойти на Божий Суд как свидетели, — доев мороженное и сунув в рот кончик рожка, — Аауксель, я всегда обожала кончики, в них всегда шоколадный камешек. — Пеструшка говорила с набитым ртом и не испытывала никаких неудобств.

— Омеги тоже должны присутствовать, команда Директора, опускайте подолы и идите к остальным. — это уже она обратилась к рабам.

Те не стали долго ждать, просто встали и пошли вслед за остальными. Вот и вся гигиена.

Две девчонки оторвались друг от друга и перебрасываясь шутками начали торопливо одеваться, похоже они не хотели Директора заставлять ждать.

Пеструшка резко повернулась ко мне.

— Человек, забери меня, я не хочу через полгода стать как они безмозглой скотиной, я не хочу, чтобы мне задирали подол после каждой тренировки, я не хочу жить в впроголодь, я не хочу спать в бараке вповалку, я хочу есть мороженное и спать в постели с одним мужчиной. — Омега выпалила как из пулемёта.

Потом повернулась ко мне спиной, и подняла платье.

Я мысленно ожидал увидеть какие-нибудь бабушкины панталоны.

Моему взору предстали стройные смуглые ножки и упругий орех попки, нежный и сочный.

— И я хочу трусы!!!!!

Понятно, обычная медовая ловушка, Директор не хочет отдавать Альфу, он считает, что я старый пердун растрогаюсь до слёз историей бедной принцессы и возьму девочку-любовницу, вместо брутального со скверным характером мужика-воина.

Альфа, что-то слышал про нас, но не понимает нас. Может бы это и сработало б сразу после попадания.

Но я за год в рабстве наслушался столько жалостливых историй от рабов. Рабы всегда горазды поплакаться в жилетку, только слушай.

Я стал жёстким и жестоким. Мне нужно самому выжить, а не рай земной устраивать.

Я скажу страшную вещь, которую понял не сразу умом, а сердцем не принял до сих пор.

«Беды других рабов, — это беды других рабов!»;

Я развернулся и ушёл к Альфам, всё с тобой понятно девочка. Пусть Боги этого мира пошлют тебе принца на белом коне.

В след мне понеслась истерика:

— Человек возьми меня… по мне ещё не елозили… я ещё девочка… я сделаю тебе всё… я буду тебя ублажать… я лучше их… я могу драться… я буду тебя обстирывать… и готовить… я буду рожать тебе рабов…

На плацу выстроились волки.

Крайне странное построение.

На крайне правом фланге стояла знакомая секретарша, и ещё пара волков, судя по виду преподавателей, она слегка облокотилась на переносную кафедру на ней лежало несколько брошюр, и толстая амбарная книга, рядом стояла небольшая стойка с двумя стандартными мечами, двумя испанскими алебардами, двумя полуторными корсесками. Потом стояли отдельно три курсанта и о чём-то оживлённо беседовали. Следом стояла неровная толпа Альф. Дальше Инструктор в зелёной форме и ряд обычных курсантов, в конце строя стояли на коленях две Омеги, которых я видел за работой. Спустя пару минут, к ним присоединилась 76-тая, злая и с заплаканными глазами. Она принципиально на меня даже не глянула, а уставилось в пол.