А чем, кстати?

О, если в этой коробочке сигара, заправленная точно таким же ароматным табаком, каким пахнет от Императора – я буду мяукать кошечкой и крутить хвостом перед его лицом.

С замиранием сердца открываю и вижу длинный вытянутый, с инкрустированной рукояткой и весьма витиеватым кончиком…

Ключ!

Да, это просто ключ. Хоть и золотой, с рубинами и всё такое, но всего лишь ключ. Не сигара.

Поднимаю непонимающий взгляд на Его Величество.

Что он хотел этим сказать? Или, может, я чего-то не знаю?

– Это ключ от родовой сокровищницы, Аня, – говорит Император. – За наследника я должен подарить вам любую вещь на этом свете, какую вы только пожелаете. В сокровищнице есть всё, и всё это теперь ваше.

Вальтер не отпускает мою ладонь, гладит уверенно.

Но я не становлюсь веселее, ведь никакая вещь на свете не продлит мне жизнь.

– Традициями положено дарить супруге подарок на рождение наследника, Аня, но я приношу дары сейчас. А после рождения подарю вам кое-что большее… – Его Величество отклоняется и тянется к стоящей неподалёку скамье, поднимая с неё огромнейший меч в украшенных драгоценными камнями ножках. От вида оружия, которое всё это время, оказывается, так близко лежало, у меня перехватывает дыхание, потому что видно, что меч по назначению уже использовали, царапины есть и зазубрины. Кажется, я даже вижу запёкшуюся кровь. Бр-р.

– После рождения наследника, я весь мир вам подарю, Аня. Эгос мориарс сид вивек(*), – низким зловещим голосом говорит Его Величество на каком-то непонятном языке, целует перекрестье меча и откладывает его обратно на скамью.

Затем Император вновь поворачивается ко мне, берёт за руку и смотрит тёмным-претёмным взглядом. Жар близко сидящего мужчины заставляет кипеть кровь в венах. А аромат терпкой табачной травы снова дурманит сознание. Страсть между нами наэлектризовала воздух и готова сжечь напалмом всю комнату и дворец в придачу.

Я тону во взгляде Императора.

Сегодня случится ночь, которая перевернёт всю мою жизнь. Я никогда не буду прежней, как бы ни старалась. Испуганно отдёргиваю руку и поднимаюсь из-за стола, мчусь в сторону окна, подальше от мужчины и интимной близости – я хочу отсрочить неизбежное. А может, и отказаться вовсе. Любовь и жизнь не шутки, не поле игры для лжецов, а я лгу. Лгу ему. Но стоит мне перестать лгать, как заключённый мною договор отправит меня назад, в забвение.

Вальтер встаёт за мной, приближается со спины, и я мгновенно оказываюсь в кольце его рук. Сильных и надёжных. Мужское дыхание обжигает беззащитную шею. Он касается губами осторожно, словно успокаивая, виска, обнажённого плеча, медленно разворачивает к себе, и я тону в его бездонном золотом взгляде. Обнимаю мужчину в ответ обеими руками, ища защиты, прижимаюсь к его широкой груди.

Пожалей меня, Вальтер, согрей меня, мне так холодно и страшно.

Император целует в макушку и замирает, поглаживая по плечам словно маленькую девочку.

Мы долго так стоим.

– Я даю слово, что уберегу вас, Аня, – хрипло шепчет он.

Он – Слово. Он – Закон. Но десять поколений до него не уберегли своих жён!

Берусь за мужчину крепче, обнимаю так, как никого ещё не обнимала. Нутро всё дрожит. Страшно. Он нужен мне, просто необходим. А я нужна ему. У нас обоих впереди пропасть. Я чувствую, что для него эта ночь не менее судьбоносна, чем для меня. Но вместе… вместе мы сможем преодолеть. Наверное…

Вальтер обводит моё лицо большими пальцами и осторожно поднимает к себе. Касается губ.

Поцелуй. Нежный, неторопливый, изучающий.

Но ведь он уже целовал свою жену, так чего же церемонится со мной?

Однако мне нравится то, как медленно, томительно, но неотступно, он ведёт нас к главному. К близости.

Поцелуй углубляется, и моя скованность слетает, как шелуха. Чего же я веду себя, как школьница? Ведь он мне нравится! Я его хочу! Он мой муж!

Берусь за крепкие мужские плечи, обнимаю Вальтера за шею. Вдыхаю будоражащий терпкий аромат и вплетаю пальцы в волосы на затылке, сжимая в кулак – пусть только попробует отстраниться.

Мы не стесняемся, отдаёмся страсти, обнимаем друг друга, целуем, кусаем, дышим шумно и жарко, будто голодали по близости много лет.

Я глажу и вцепляюсь пальцами в его рубашку. У него под ней такие крепкие мышцы, что не могу перестать наслаждаться. Широкая мощная спина, м-м, я едва ли смогу обхватить её полностью. Руки и плечи – вообще моя любовь – вовек не забуду их силу и нежность.

– Аня, Анечка… – шепчет Вальтер, прижимая к себе, и я ощущаю твёрдое желание мужчины через слои одежды.

И снова дрожу, как девочка.

– Вальтер, – произношу его имя, судорожно дыша, смакую звуки на губах. – Валь. Валь…

Мужчина, удивлённый вольным сокращением своего величественного имени, усмехается низкой хрипотцой, а затем поднимает меня на руки и несёт к кровати.

Дальше я не знаю… Не знаю, как найти слова, чтобы всё передать. Хоть тело и не моё, но я так сильно чувствую своего мужчину, каждой клеточкой, словно мы созданы друг для друга. Словно вселенные сошлись и раскололи миры ради этой нашей встречи.

Вальтер умело расшнуровывает корсет, обнажая мою грудь. Я чувствую себя уязвимо, но он осторожно целует в губы и гладит полукружие, успокаивая, утешая, лаская – не даёт мне испугаться. Он со мной, весь мой, и я хочу быть с ним, обхватываю его за плечи, прижимаю к себе.

Страсть захватывает нас, и, Император, словно нетерпеливый зверь, срывает с меня слои юбок и вдруг охает. Застывает, разглядывая меня в одном лишь пояске и чулках.

Да, такого бесстыдства он ещё не видел.

Вальтер отмирает, переводит дыхание, усмехается и целует меня благодарно в губы. Спускается ниже, обжигает касаниями кожу. Гладит и ласкает меня везде. На моём теле не остаётся ни одного сантиметра, где бы не было его губ и прикосновений. Даже там… да, там… Он разводит мне бёдра и трепетно целует. Все разумные мысли тут же покидают голову. Я становлюсь чувством, оголённым нервом в руках опытного властного мужчины. Он возносит меня на вершину, но не отпускает, не даёт сорваться, хотя стоит ему чуть-чуть подтолкнуть, и я воспарю.

Я молю его, умоляю, прижимаю к себе и шепчу что-то невразумительное. Мы оба влажные, горячие, взведённые. Сильные руки скользят по моей коже, сжимают грудь, строгие губы дразнят соски, и я кричу, желая мужчину. Желая безумно. Пламенея. Сгорая от страсти в его руках.

– Возьми меня, Валь, я больше не могу, – стону я, всхлипывая от сладкой истомы. Дрожу, плачу и ликую одновременно. – Пожалуйста, Валь…

– Всё будет, Анечка, – судорожно выдыхает он. – Посмотри на меня, девочка моя. Аня… Смотри на меня.

Я распахиваю ресницы, и вижу строгое лицо с золотыми глазами. Зрачки расширены на всю, на лбу мерцают капельки пота. Вальтер напряжён, внутри него кипит страсть, настоящий вулкан, который вот-вот разверзнется.

– Валь, – шепчу я, обводя кончиками пальцев его лицо, и он берёт в рот мой палец, обволакивая упругим языком.

– Анечка, я никому не отдам тебя. Эгос мориарс сед вивек, – повторяет свою заколдованную фразу, и врывается в меня раскалённым стальным естеством, пронзая до самого сердца.

Я выгибаюсь дугой, впиваясь ногтями в его спину, и мучительно стону, отдаваясь мощным ритмичным толчками.

Мы вместе, мы едины и движемся в страстном танце. Вальтер ведёт нас и возвышает над землёй, обнимая крепко и беспрестанно целуя. И я получаю свой, никогда прежде небывалый, оргазм. Он накатывает неотступной волной, и я парю, словно птица. Пищу, извиваюсь, хочу просто пережить это. Этот экстаз, сладким электрическим током разбегающийся по нервам. Но меня накрывает новая волна. И ещё. И ещё. И ещё. И ещё…

И ещё. И снова. И опять.

А-а-а-ах!!! Вальтер!

Я умерла, потому что живые не испытывают такого счастья. Они не способны столько счастья пережить!

Мы лежим с Вальтером на смятой постели, словно после изнурительной борьбы. Все влажные, распалённые. Муж, теперь уже точно мой полноправный муж, переворачивается на спину, подтягивая меня к себе. Кладёт на широкую грудь, обнимает и укрывает простынёй.