- Как ты смеешь...

- Боже мой!

Чарльз бросился вперед, чтобы вырвать стул из ее рук, и прикосновение его липкой руки к ее руке было таким омерзительным, что она отскочила, позволив ему забрать стул.

- Убирайтесь! - закричала она.

Чарльз отодвинул стул.

- Аманда, пожалуйста! К-каждое его слово - ч-чистая правда. Я был т-трусом, я признаю это, но я п-планировал рассказать тебе п-правду, как только ты в-вернешься в Лондон. Я оставил д-деньги для тебя, д-деньги на т-т-твой п-проезд...

Она выставила ладонь, желая оттолкнуть его, физически пресечь его слова. Неужели он думал, что ее волнуют, какие у него были намерения? Или что он чувствовал сейчас? Возможно, он так и думал, глупец! Но Риптону-то следовало бы быть умнее!

Риптон. Его кузен называл его Спенсером. Да, неудивительно, что Чарльз заикался, ведь такая собака преследовала его всю жизнь! Преследовала и осуждала его, управляла им, умело и безжалостно, так же, как Риптон управлял ею.

Ее взгляд упал на руки Чарльза, которые он прижимал к груди, словно в молитве. Ее внимание сосредоточилось на более бледном круге кожи вокруг его указательного пальца.

- Эта дата на кольце, - невольно вырвалось у нее. - Что она означала?

Она почувствовала, как напрягся Риптон. Но Чарльз смотрел на нее с надеждой, как щенок, получивший отсрочку от выговора.

- Дата моего рождения, - сказал он. - М-мой... это был п-подарок мне о-от моего отца. Отлитое в день, когда я родился.

В ней шевельнулось сочувствие, нежеланное, отвратительное. Кольцо много значило для него. Это было ясно по тону его голоса.

Возможно, в глубине души он любил ее, даже если это была глупая и трусливая любовь. Между тем, причины, побудившие ее принять его предложение, были нечистыми и продиктованы личными интересами.

Внезапно она почувствовала себя неуютно из-за собственного гнева.

- Я не держу на вас зла, сэр.

К ее изумлению, когда она произносила эти слова, они показались ей правдивыми. У нее не было никаких моральных оснований обижаться на него.

- Но вы бросили меня.

Она намеревалась заключить с ним сделку - ее вечная верность и привязанность в обмен на его имя и неизменную любовь. И он нарушил эту сделку.

- Если бы вы этого не сделали...

Они были бы уже женаты.

Эта мысль ужаснула ее, но это было правдой. И сам факт того, что это ее ужаснуло, вернул ей твердость в голос, поскольку она знала, что своим новым взглядом на мир она обязана Риптону. Риптону, который вскружил ей голову!

- Но вы все же бросили меня. Вы солгали мне, сэр, а потом бросили меня. И это конец. Я не смогу выйти за вас замуж сейчас.

Лицо Чарльза вытянулось. Но она вложила всю силу своего убеждения в суровый взгляд, и через мгновение, слегка кивнув, он опустил голову.

Так. Это было сделано. Но оставалось ещё одно дело. Она посмотрела Риптону прямо в лицо.

- Ты, - процедила она сквозь зубы, - совсем другое дело. Ты осел. Ты бы сбагрил меня своему кузену, не так ли?

Его глаза расширились.

- Что? Нет! Ты совершенно неправильно все поняла. Я хотел, чтобы ты поняла, что ты не была неправа, когда...

- Я была неправа во всех отношениях, - сказала она. - Я была неправа, когда восхищалась тобой. Я была неправа, когда ты мне понравился. Я была неправа, когда доверяла тебе! Я была неправа, когда когда-либо хотела... что-то от тебя. - Ее голос прервался; сделав глубокий, прерывистый вдох, она проглотила комок, подступивший к горлу. - Неправа, - выдавила она, а затем сердито провела рукой по глазам, потому что он не заслуживал ни единой слезинки.

- Аманда, я... - Он провел рукой по волосам. - Боже милостивый, я не могу отрицать ничего из того, что ты сказала. Я поступил ужасно неправильно по отношению к тебе. Мы оба поступили неправильно по отношению к тебе. И никаких извинений не будет достаточно. Я знаю это. Но ты должна позволить мне искупить свою вину. Чарльз готов жениться на тебе...

- Ты что, не слышал меня? Я сказала...

- И если тебе это предпочтительнее, то и я тоже.

Возможно, она неправильно его расслышала.

- Что?

- Что?

Чарльз ахнул.

Риптон не отводил от нее взгляда.

- Я женюсь на тебе в течение часа. Я с радостью сделаю тебя своей женой, если ты предпочитаешь меня.

В своем шоке она едва обратила внимание на протест Чарльза. Ее сердце колотилось так громко, что она больше ничего не слышала. Его женой.

А потом она резко тряхнула головой, чтобы наказать себя и привести в чувство свои мысли.

- Что я предпочитаю?

Как будто эти двое мужчин были буханками хлеба, и ей предстояло выбрать, какая из них ей больше по вкусу.

- Какое милое предложение, - сказала она, стараясь, чтобы ее слова прозвучали язвительно. Но в конце она запнулась.

О, боже. Что-то в ней сейчас рушилось. Предполагалось, что разбитое сердце – это трагедия эпических масштабов. Эта трагедия не должна была казаться унизительной.

- Вы думаете, что погубили меня, - сказала она сквозь слезы. - И что теперь один из вас должен меня купить. Дело в этом?

- Нет! - выпалил Чарльз, но Риптон бросил на него мрачный взгляд и подошел к ней.

Сильнее тряхнув головой, она забилась в угол.

- Не прикасайся ко мне.

Если бы он это сделал, она бы сломалась окончательно. Боже, помоги ей, она могла бы даже упасть в его объятия. Она могла бы даже выйти за него. Она могла бы...

- Ты будешь в безопасности, под защитой, - настойчиво сказал он. - Я обещаю тебе. До конца своих дней я буду оберегать тебя.

И это было именно то, что ей нужно было услышать, - предложение, от которого она пришла в себя.

Она не собиралась возвращаться в Англию прежней. Потому что она не была трусихой: теперь она это знала.

- Я больше не собираюсь менять свое достоинство на безопасность.

Она поразилась твердости своего голоса. Боль сдавила легкие, но голос звучал... ровно.

Теперь она действительно была мужественной женщиной.

- Я не хочу иметь с тобой ничего общего, - сказала она. - Никогда больше.

ГЛАВА 12

Лондон, Англия

- Мне понадобится от вас арендная плата за следующий месяц к завтрашнему утру!

- Вы получите ее, - бросила Аманда через плечо.

Домовладелица, вечно озабоченная женщина по имени Примм, скептически кивнула и направилась вниз по лестнице.

Спуск женщины сопровождался скрипом прогнивших ступенек. Аманда повозилась с ключами, затем уронила их. Наклонившись, она заметила, что ее рука дрожит.

Интервью прошло не так, как она ожидала.

Когда она выпрямилась, дверь распахнулась. Оливия Мэзер смотрела на нее сверху вниз с высоты, которой обычно достигают только мужчины. Рыжие волосы девушки были туго уложены вокруг головы и в данный момент скрыты ситцевым тюрбаном. Эту свою странную новую привычку она не объяснила.

- Хорошие новости? - спросила она, отступая назад, чтобы позволить Аманде войти.

Идти было недалеко. В маленькой квартирке едва хватало места для камина, двух узких кроватей и умывальника.

- Миссис Примм требует плату, - сказала она. - У меня ее нет. Мне нужно найти комнаты подешевле.

Потому что свадебное платье принесло ей далеко не ту сумму, на которую она рассчитывала, а без Оливии, которая смогла бы разделить с ней расходы, она бы очень скоро разорилась.

- Я же говорила, что отдам тебе половину арендной платы за следующий месяц.

Аманда упала на свою кровать и поморщилась. Кровать была сделана из деревянных досок, а матрас был ненамного толще бумаги. Сдерживая желание потереть ноющую спину, она сказала:

- Но ты уезжаешь. Это было бы неправильно. Нет, я не могу взять у тебя ни пенни.