— Вот это новость.

— Думали на тебя поначалу.

— На меня? Как я мог это сделать, когда лежал избитый в камере полиции?

— Не знаю, но сильно подозревали тебя, — и он снова кивнул на спину лейтенанта.

— Хотел бы я с ними побеседовать, но не сложилось, не судьба, а жаль. Вопросов у меня к ним осталось много.

— Лейтенант, у меня тут появилось сильное подозрение, что это ты грохнул руководство флотского интерната.

— Чего? — лейтенант даже затормозил и удивлённо обернулся.

— Не, а чего. Мотив у тебя есть. Они не выполнили приказ флота, и ты решил с ними поквитаться за всё. Лейтенант, а ты жестокий разумный, оказывается, даже воспитателей из интерната не пожалел, совсем не ожидал от тебя.

В ответ лейтенант только повернулся и пошёл дальше.

— Двадцать один, двадцать два, — донеслось от него.

— Лейтенант, двадцать три, двадцать два, двадцать четыре. Знаешь, лейтенант, а, оказывается, мы во многом схожи, ты такой же любитель пострелять, как и я.

Судя по тому, что он выругался, он всё-таки сбился со счёта.

К этому времени мы пришли.

В дорожном кармане на обочине дороги стояла багги имперской закупочной корпорации.

— Знакомая техника, а кто её поведёт?

— Лейтенант, — ответил Ори.

— А он умеет?

— Сюда он нас привёз.

— Лейтенант, да ты полон сюрпризов. Кстати, а куда мы поедем?

— В полицию тебя там очень хотят видеть, — ответил лейтенант зло.

— Поехали, только ты потом там ничего не забудь.

— Прошу, — и он открыл демонстративно боковую дверь.

Ори, удивлённо посмотрел вначале на лейтенанта, потом на меня. Не знаю, как он, а я без проблем забрался в багги. Ори следом за мной, также забрался внутрь. Последним внутри оказался лейтенант. Он сразу разместился на водительском сидении. Сам я занял привычную мне позицию кормового стрелка.

— Ты зачем туда забрался? — спросил лейтенант.

— А в чём проблема? Я здесь всегда езжу.

— Орудие не трогай!

— Лейтенант, у меня здесь есть одна интересная штука, — и достал из-под плаща дубинку. — Отличная вещица оказывается, и мне очень понравилась. Одним словом, лейтенант, я встал на путь исправления и теперь решил стать гуманистом.

— Ты решил стать гуманистом? А, ну, дай её сюда! — он попытался вырвать меня дубинку из руки, но я её сразу отдёрнул, он поймал только воздух в месте, где раньше находилась дубинка.

— Лейтенант. Здесь есть одна кнопочка. Если я её нажму, а ты за дубинку схватишься… Одним словом, ты знаешь, что с тобой будет. Да, и ещё, если я увижу, что мы подъезжаем к полицейскому участку, последует тоже самое. И заметь, всё будет абсолютно гуманно. Негуманно я только тебя выкину из багги, а теперь заводи и начинай считать. Ты вроде до двадцати пяти дошёл.

Лейтенант, в ответ собирался мне всё высказать, но в последний передумал, и я заметил, как он потянулся к оружию.

— Лейтенант не стоит меня искушать, а то снова твой бластер окажется у меня, а я внезапно могу забыть о гуманности. Одним словом, поехали.

Мотор почти беззвучно завёлся, а задумчивый лейтенант развернулся и вернулся к управлению багги. Вскоре мы уже куда-то ехали. При этом лейтенант стал постоянно что-то бормотать себе под нос. Судя по названию на багги, мы ехали на базу имперской закупочной компании. Непонятно, зачем они прислали лейтенанта, а не приехали сами, но он вроде как мой опекун. Видимо, перестраховываются, решил для себя. Вскоре я понял, что именно он бормочет себе под нос лейтенант. Он как заведённый повторял. Мне нужно его только доставить. Мне нужно его только доставить…

— Лейтенант хватит бухтеть. Расскажи лучше, что произошло у интерната? За что ты так жестоко поступил с нашими воспитателями?

— Мне нужно только доставить. Мне нужно только доставить… — добавил лейтенант громкости.

— Ну что ты как заведённый? Лейтенант, знаешь, я искренне рад тебя видеть и там в колонии сильно скучал по нашему общению, а ты, как мой опекун, мог бы и сообщение прислать.

— Мне нужно только доставить. Мне нужно только доставить…

— Кстати, я благодарен тебе, что ты подписал согласие на мой выкуп, а то в этой колонии дикая скука. Представляешь, лейтенант, за всё время, мне всего одного падальщика грохнуть получилось. Скука там ужасная!

— Зато, когда вышел, уже, скольких прикончил, — совершенно неожиданно отозвался лейтенант.

— Смотри, лейтенант, можешь ведь общаться. Боюсь, лейтенант, ты не знаешь, но именно эти полицейские избивали меня в полиции и пообещали меня прикончить. Так что здесь всё было честно или я их, или они меня.

— А охранники в зоосаде тоже избивали тебя?

— Не, эти только попытались.

— И кто следующий?

— Лейтенант, если ты на себя намекаешь, то зря. Я встал на путь исправления, и лейтенантов не обижаю, ну почти не обижаю, если они сами, конечно, об этом не попросят. Лейтенант, я давно тебя хотел спросить, ты случайно, не из тех любителей, которым нравится, когда им делают больно?

— Клим, расскажи, как там в колонии? — решил вмешаться в разговор Ори. Он мне давно подавал знаки, чтобы я прекратил подтрунивать над лейтенантом, а здесь решил вмешаться в наш разговор.

— Что тебе рассказать?

— Как там живётся?

— Скучно. Там жутко скучно. Даже подраться нельзя. Да и поговорить особо не с кем.

— А тебя, что в одиночке держали?

— Поначалу нет. Сидел вместе с профессором.

— С профессором? Он там как оказался?

— Да я сам толком не понял. Вроде прикончил кого-то. Мне два года дали, а ему по полной впаяли двадцать пять лет. Жалко его. Совсем он старенький. Тяжело ему там. У него ещё эти из уличных банд отбирают камни.

— Какие камни?

— Которые корпорация каждый день заставляет искать среди щебня. Нужно найти десяток камней или в столовую не пускают. Остаёшься голодным. Сейчас, наверно, у него все камни отбирают, и он голодным сидит.

— Действительно, жаль дедушку, а сколько ему лет?

— Сто тридцать семь или восемь, он сам уже не помнит.

— Действительно, совсем старенький дедушка.

— Этот совсем старенький дедушка отправил на перерождение пятнадцать разумных, — неожиданно спереди подал голос лейтенант.

— Не мог он это сделать лейтенант, у него просто не хватило бы сил, он слишком стар для этого.

— Для того чтобы подсыпать яд в еду, не требуется много сил.

— Яд? Не знал, он мне ничего об этом не рассказывал, а за что он их?

— А я, откуда знаю. Знаю только то, что было в новостях. Обиделся на них за что-нибудь, вот и отравил. Они все вместе отдыхали в отеле, в курортной зоне Айдаро. После вечеринки все оказались мертвы, за исключением профессора. Который сразу после вечеринки сбежал из отеля, его задержали уже возле планетарного лифта, когда он собирался покинуть планету.

— Интересно за что он так с ними поступил.

Лейтенант больше ничего не ответил. Ори подождал, а потом спросил:

— А что там много подростков из уличных банд? — спросил Ори.

— Хватает. Они там также вместе держаться.

— Были с ними проблемы?

— Можно и так сказать, но небольшие. Они хотели отобрать у меня камни, но у них не получилось.

— И как они после этого?

— Пострадали немного и успокоились. В целом там жить можно. Мне там настойчиво предлагали получить профессию и работать на их корпорацию. Лейтенант, стой!

— Вот прямо сейчас всё брошу и остановлюсь, — отозвался лейтенант.

— Лейтенант, у меня плохое предчувствие.

— Ну конечно, сейчас из-за твоего плохого предчувствия остановимся.

Потянулся к прицелу орудия, но быстро понял, оно отключено.

— Лейтенант какого… — и здесь я заметил, как из недостроенной многоэтажки, стоящей впереди, стартовали две ракеты в нашу сторону. — Ракеты, лейтенант! — и сразу схватился за шлем, висящий на плече, и стал его натягивать на голову. Вспомнив, как меня колотило внутри башни в прошлый раз, сразу стал пристёгиваться к креслу. Ори, заметив это, повторил за мной. Больше я уже ничего сделать не мог. Оставалось только беспомощно наблюдать, как ракеты к нам приближаются. Впрочем, оставалась совсем слабая надежда, что ракеты летят не по нам, а вслед грузовику, ехавшему нам навстречу. Одновременно промелькнула и другая мысль, что ракеты и грузовик, это звенья одного плана, направленного против нас. Ракеты стремительно приближались к нам. Смотреть на это совсем не хотелось, уже стало понятно, что это финал.