Вереница внешне спокойных дней очень помогала Грейс отвлечься. Она проводила время довольно весело, погружаясь все больше в культуру Фирнена, как еще недавно погружался в культуру Эритреи принц. Однако за внешним спокойствием она таила нарастающее волнение, беспокойство и, несмотря на то, что на все вопросы Хауфо, получала утешительные ответы, подмечала каждый проходящий день и то, как кошка избегала всяческих подробностей. Более того, принцесса видела, как божественный зверь уединяется в спальне Эранора. Много раз Грейс замирала у закрытой двери в полном молчании, зная, что Хауфо там, внутри, но потревожить её своим присутствием ни разу не решалась. Принцесса была эмпатом и чувствовала чужие сильные эмоции.

Но более всего её пугали чувства съехавшихся к празднику родных Эранора. Страсть Урд, жаждущей смерти кронпринца обескураживала. Грейс поняла, что от нее нужно держаться подальше. Впрочем, она и не докучала. А еще, принцесса впервые ощутила, что к ней относятся иначе, нежели на родине. Женщины здесь не ниже мужчин, а именно равны. И, наверное, за счет этого в Мимуре было так легко и приятно находиться.

Вечером накануне празднования Белой ночи Хрон лично попросил Грейс присутствовать на торжестве в качестве его сопровождающей. И попросил её нарядиться в подобающий этому вечеру наряд, белую рясу и венок, но не отдавать последний никому. Это была идея короля, до которого доходили слухи о скромности его невестки, доказать Грейс, как она ошибается, считая себя некрасивой. Не мудрено будет, если она получит сотню, а то и больше просьб отдать венок. Может, тогда это скромное дитя станет увереннее?

На самом деле, иди на празднование белой ночи Грейс не хотелось, но королю Хрону она отказать не могла. Рядом с ним было так же спокойно, как с самим Эранором. Все же, с отцом они очень похожи, пусть и не во всем. Грейс даже забывала про кошмары, в которых видела то Карсейна, то Эрию, то огромную огненную птицу, то окровавленную Анору, твердящую проклятья. Все же, теперь она в подвешенном состоянии – принцесса без королевства, без отчего дома. В то время, когда все только бы стало налаживаться, к ней прислушивались, она попала в Совет, и тут же все пошло прахом. Говорят, хочешь насмешить богов, расскажи им о своих планах! Она потеряла и Эранора…впрочем, все еще ждала его назад.

Слухи о том, что засияло над замком Эритреей в ночь, когда горел тронный зал, дошёл до Мимура быстрее, чем виновник этих слухов. Эранора не было уже вот восемь дней, и с каждым днëм Хауфо становилась все мрачнее и почти не покидала покоев Эранора, в которые не пускала никого, даже слуг, чтобы просто стереть пыль. Она предпочла одиночество, пытаясь достучаться до принца. Все тщетно. Это сильно угнетало кошку.

***

И вот, в день Белой ночи, солнце уже склонилось к горизонту, начались сумерки, которые продлятся около недели. Солнце за горизонт не зайдет, призрачно белея пятном, оставляя небо светлым.

Замок был украшен еловыми ветками и шишками, зимними цветами и омелой. Белая и красная, она была повсюду, с её угловатыми лепестками. В этот день Хауфо вышла из покоев принца, даже привела себя в порядок, чтобы провести вечер на празднике со всеми, как велит обычай.

Удивительно было для Грейс то, как опустились сумерки. В Этрее это лишь краткий миг перед кромешной тьмой, а в Фирнене… сказочная неделя. Замок пропах еловой хвоей и каким-то волшебством. Пусть на душе Грейс и скребли кошки, она все же переоделась в приготовленную для праздника одежду. Белый цвет принцессе очень шел при её хрупкой комплекции, прекрасно оттенял смуглую кожу, а талию подчеркивал синий пояс. Длинные, волнистые волосы она просто распустила и украсила голову венком, который сплела сама по уроку от Ёрдис из сухих цветов, которые оставались бессмертниками с самого лета.

– Грейс, Хрон ждёт тебя во дворе, – Ëрдис собрала чёрные волосы в две короткие косы, которые украшали разноцветные ленты, на голове её был венок (было ясно, кому она его отдаст), и белая ряса, которая немного полнила её фигуру. На ногах были аккуратные коричневые сапожки.

– Ёр, ты просто восхитительно выглядишь! Как богиня плодородия! Как пышная булочка, так бы тебя и съела! – засмеялась Грейс, поддевая служанку под руку, – многие же позарятся на твой венок, но я, кажется, знаю его счастливого обладателя…

Ёрдис покраснела, слыша столь добрый и искренний комплимент от Грейс. Она впервые так смутилась перед подругой, и только сейчас показала ей, что может быть не уверена в своей привлекательности.

– Немного не мой стиль, – честно призналась Ёр, прогоняя смущение, – а вот ты, думаю, ты соберёшь возле себя большую толпу, чем любой при дворе. Ты безумно красива, теперь я окончательно понимаю, как ты завладели сердцем моего короля. – Понятное дело, что «мой король» она называет лишь одного человека. И то, если Грейс в тронном зале сказала это как на равных, Ёр явно имела под своими словами только верную службу Эранору.

В одном из дворов замка уже было выставлено множество столов буквой «П», которые ломились от еды и напитков. Не только алкоголя, но и множество морсов и компотов из ягод и фруктов. Прямо по центру двора был разведен огромный костер. Именно этот огонь будет освещать королевский двор всю ночь. А возле костра уже плясали девушки в белых рясах с широкими рукавами под чарующие звуки северной музыки. И народ из города все прибывал.

– Я не знаю, как у вас,

А у нас в Лугуртии

Тем скорей бананы зреют,

Чем морозы лютее!

Музыканты в пестрых нарядах рассредоточились по всему двору, играя то тут, то там забавные мотивы, идущие вразрез с танцевальной музыкой, под которую девушки танцевали у костра, но это, кажется, никого не смущало. – Дорогой по осени Сказал словечко тайное: Припасай, сударушка,

Колечко обручальное.

Звучал женский голосок.

– Кто сердитый на меня, Прошу не сердиться: Я мальчишка молодой,

Могу посмутиться.

В другом углу брынчал мужчина в черном плаще, заросщий короткой, но густой черной бородой. Играл он просто отвратительно, пел не лучше.

Так и хочется украсть!– Не хватает у нас места, Негде яблоку упасть! Хороша, свежа невеста,

Этот голос принадлежал прекрасному северянину, который пел подстать своей внешности.

Рука об руку девушки вышли во двор и только там разделились. Грейс увидела короля и, приблизившись к нему, сперва склонила голову, улыбаясь, а после покружилась, будто красуясь и засмеялась.

Хрон во дворе встретил Грейс теплой улыбкой, осмотрев ее с ног до голову, щуря глаза, присматриваясь. Он смотрел, как юная принцесса кружится в своем белом одеянии, как поднимаются ее волосы и как гармонично смотрится на ней венок.

– Я не похожа на северянку, верно? Но волноваться не о чем, мой венок никому не понадобится.

– Совсем не похожа. Поверь мне, в этом своя красота. Жаль, мой сын тебя не видит, он бы нашел слова, чтобы описать всю твою привлекательность.

– Я буду рядом весь вечер, Ваше Величество! Как здесь красиво! Я обожаю костры. Как-то раз, – она приблизилась к Хрону и взяла его под руку, сопровождая к столу, дабы король мог присесть, – мы разводили костер на берегу с Эранором.

Грейс чувствовала своим долгом говорить о принце, отвлекать отца от плохих мыслей и тревоги о сыне до тех пор, пока он не вернется. Так и самой Грейс было легче, пусть и сердце её обливалось кровью.