Эранор и Грейс были противоположны, словно день и ночь, солнце и луна. Насмешка ли богов то, что их жизни пересеклись? Волей судьбы эти двое столкнулись, как волна и камень. Но, что еще более смешно и нелепо, их притягивало друг к другу при всей различности, будто полюса магнита. Конечно, будучи такими разными, они не находили понимания с завидной легкость, как многие другие пары в кругах их общения, однако любовь и уважение помогали прощать. Чувства Грейс были бескорыстными и светлыми. Эранор – её первая и, как твердила себе пташка, последняя любовь. Ему, кажется, она могла смолчать многое. И сейчас между ними проскользнула не обида, не ссора, но первая искорка от притирки характеров. О своем принце Грейс думала, пока шла по коридорам, пока обнимала мать и в башне лекаря. Как же глупо она себя повела с Эранором сейчас. Мелочь, а все-таки, неприятно. Любому ведь человеку приятно внимание и забота и, если не вышло проявить её с утра, стоит постараться и сделать это позже.

Элеманх выглядел ужасно. Бледный, слабый и немощный. Зато живой. Магия Хауфо или же отвар Урд помог – Грейс не знала, но была благодарна всем, кто принял участие в её личном горе. Особенно невозмутимому принцу.

Сначала, Терпсиона хотела отказаться от приглашения на королевский завтрак, не желая оставлять супруга одного, но Элеманх, совместно с придворным лекарем, настояли на проявлении уважения и благодарности королю Фирнена.

Хрон позвал не только Грейс и Эранора. Он созвал так же Терпсиону и ее оставшихся дочерей. Это приглашение не коснулось только мужа Эсфеи (Хрон вообще забыл о его существовании) и советника Эритреи.

Как и обещал Эранор, он опоздает, поэтому за столом, который накрыли в одном из больших залов каменного гиганта, собралась вся семья Фирнен, которая гостила в замке в праздник Белой Ночи. А это семь родных братьев и сестре Хрона, их дети и партнеры, куча племянников, в общем, народу крайне много. Но это традиция, первый завтрак после праздника они проводят вместе. Не считая Хауфо, семью Грейс, и Эрна с Хронов, за столом собралось 24 человека. Девять племянников и племянниц Эранора. Из них двойняшки, которые кружили возле Хрона, Сид и Сиг, привлекая внимание короля во главе стола. Но стоило ему попросить их присесть, как те быстро нашли свое место и уселись. Стол ломился от разнообразия еды, а комната полнилась веселыми разговорами. Какие бы не были отношения между членами этой семья, за этим завтраком было уютно, эти люди встанут друг за друга горой, они могут обижать друг друга, но не позволят кому-то делать это вместо них.

По правую сторону от Хрона пустовал один стул, который предназначался его сыну, далее всегда располагалась Хауфо, но сегодня она пропустила один стул, давая Грейс возможность сесть подле своего жениха. Так и должно быть.

Королева-мать явилась в сопровождении своих дочерей и заняла предложенное место. Грейс уже тоже хотела сесть с семьей Хокк, как положено, по старшинству, между Эсфеей и Тэсой, но Хауфо указала на место подле семьи Эранора. Чего тут удивительного? Но Грейс же более не принцесса Эритреи в глазах, понимающих в политике. Однако Терпсиона благосклонно улыбнулась и подтолкнула Грейс в спину. Грейс смущенно улыбнулась Хауфо,  не совсем понимая, как устроена связь между принцем и божественным зверем, но подозревала, что кошка в курсе всего. Правда, король еще не может знать, что случилось и как. Королева верила Эранору и в его добрых намерениях не сомневалась, а еще ничего не говорила непонимающе присматривающимся сестрам.

По левую сторону король усадил свою младшую сестру Урд, а за ней Терпсиону и ее дочерей, остальные расселись как душе угодно. Все это время Грейс пожирал глубокий карий взгляд одного мужчины, троюродного брата Эранора, которому уже за сорок, рядом с который сидела жена и ребенок, но он смотрел на девушку в коричневом платье. Оддвар, третий сын четвертой жены кроля Геста, Фриды. Заядлый бабник, как и его сын Эдонис, который так же, как и отец смотрел на Эсфею и не стеснялся смотреть на Тэсу.

Все южанки хороши и изящны, но самая желанная, конечно же, средняя дочь Элеманха. К Грейс приковывалось куда больше взглядов при дворе, чем еще день назад. Пока она шла по галереям Каменного гиганта, улыбалась слугам, любезничала с придворными. Просто смотрела, чуть наклонив голову, своими карими глазами, а мужчины уже обращали на нее внимание. За минувшую ночь девочка обратилась в женщину и в ней поселилась некая непостижимая загадка. Не мудрено, что Оддвар мог бросать на цветущее создание заинтересованные взгляды. Было бы куда более странно, если бы не бросал. Южанки кажутся яркими, сочными, теплыми на фоне северных холодных красавиц. В диковинку и их яркие глаза, и насыщенные солнцем волосы и, пусть и темная, по меркам Юга, но светлая для Севера кожа, напоминает бархат.

Руперт же пропал. После празднования Белой ночи, да и во время её, никто не видел сына торговой палаты Эритреи. Как сквозь землю провалился. Впрочем, саму Эсфею, проведшую прекрасную ночь в объятиях кузнеца, это не беспокоило.

– Я рад, что с Элеманхом все обошлось. Уверен, Эранор уже занялся этим вопросом, – заверил король всех, кто сидел рядом, и не ошибся.

Оживленный королевский завтрак Фирненов нравился Грейс. Он был более искренним, нежели на Юге, более шумным. Пусть к началу завтрака Эранор не явился, Грейс извинилась от его лица. Тэса и Эсфея переглянулись, решив позднее прижать среднюю сестру к стене и призвать к ответу. Что элементарно для Севера, странно для Юга.

Хауфо была не просто в курсе, всего случившегося она выглядела столь довольной, что это вызывало подозрение. Это совсем иное, чем когда Эрн коротал ночи в борделе или с придворными дамами. Там не было чувств, а здесь такая мощная палитра! Хауфо невольно разделяла ту влюбленность, которую Эранор испытывал к Грейс, потому относилась к ней более чем благосклонно и постоянно поглядывала на принцессу искоса.

– Благодарю, Ваше Величество, – отозвалась Терпсиона, —благодаря вам и вашему сыну все обошлось. Скоро мой супруг поправится. Однако виновный должен быть обнаружен и наказан по всей строгости. Какова вероятность, что он не предпримет очередной попытки нанести удар? К тому же, мы никак не можем найти Руперта, мужа моей старшей дочери Эсфеи…

По залу прошлась неодобрительная молва. Эсфея не утруждалась сделать скорбного лица, напротив, подняла на всех присутствующих горделивый взгляд, как будто заявляя «кто знает, где он, молчите вовек»! Она не горевала по мужу и не тосковала.

– Своим исчезновением Руперт ставит сам себя в такое положение, – сказала Грейс, чувствуя впервые, что может говорить спокойно, – что можно счесть его или жертвой или отравителем. Прошу прощения, матушка, сестры… Но я прошу короля Хрона оказать содействие в поиске Руперта. Это прольет свет на события минувшей ночи.

Грейс и Терпсиона завели Хрона в тупик. Король не знал, какой помощи в поиске Руперта от него ожидали южанки. Не понимал, не способен был соображать так складно, как раньше. Ему надо подумать. Король даже смутился своей нерасторопности. Ему с трудом удалось сдержать покой на празднике Белой ночи, он едва додумался отдать приказ, закрыть городские ворота и поднять мост, не давая пересечь ров. Куда бы Руперт не бежал после того, как отравил короля Элеманха, из Мимура, окруженного с одной стороны скалой, а с другой водой, не сбежит. Если попытается пройти по льду, дойдя до середины, провалится под воду и Эранор сразу же почувствует колебание своей магии, и скажет, что кто-то утонул.