– Что вы, это ж простая дублёная кожа. Разве ж стал бы я такое носить?! – воскликнул сидевший верхом, оказавшийся как раз с непокрытой златокудрой головой. – Оставьте себе, – с гордым видом заявил он, словно вещицы ему было не жалко.

– Позвольте, – кряхтя, лениво начал приподниматься рыжий усач, – я достаточно трезв сейчас, чтобы точно помнить: вы въехали в город именно в этом уборе.

– Да ну что вы, – улыбнулся чуть занервничавший блондин. – Вы, видимо, обознались. Хорошая шляпа, оставьте себе, – повторил он.

– Нет-нет, я точно помню, как бросил взгляд… – начал было попрошайка.

– Убирайся отсюда, пока я не упёк тебя за решётку за клевету! – рявкнул лорд, наклонившись к тому, заметив, сколь много зевак вокруг собирается на всю эту сцену.

– Так за клевету или за решётку? – усмехнулся зеленоглазый усач, надев нежданный подарок на голову.

– Вам не идёт, – скривил губы Берлис. – Но вы и не модник, как я погляжу, – брезгливым взором оглядел он заплатки на штанах попрошайки. – Коль не по размеру, так продадите. Да и вообще, какое мне дело до оказавшейся невесть как у вас шляпы?! – всплеснул он руками. – Сразу сказал вам, что не моя. Под вечер какие шляпы, уже и солнца-то нет, – причитал он, двинувшись дальше, и его молчаливые рыцари, оглядываясь с недобрым взором на усача, вместе с ним.

Мальчишки бедняков, которых ещё не загнали ужинать, остались посмотреть, разойдясь по укромным уголкам, что же будет дальше. Не спешится ли охрана, не отберёт ли шляпу у усача, но те просто проследовали за своим господином, а потом и вправду слезли со своих лошадей, но лишь для того, чтобы зайти с лордом в трактир.

– Продай, говорит… – снял с головы вещицу лорда мужчина. – А нужна кому шляпа тут? – помахав ею в воздухе, оглянулся он на бродивших по улицам жителей.

В трактире сам он появился нескоро, зато с довольной ухмылкой перебирал пальцами монеты, стопкой выставленные на ладони. Мимо всех столов рыжий усач направился сразу к стойке, где заказал себе кружечку пенного. Для начала. Вечер намечался весёлым.

Длинноволосая полная дама, сидевшая возле окна, приятно всем улыбалась и строила глазки в надежде, что её кто-нибудь угостит. Златовласый щёголь тасовал карты и обрадовался, когда ему наконец принесли подкопченную тушку индейки. Два седых старика с краю шумно раскладывали костяшки, вслух отмечая каждую сложившуюся «фигуру». Иногда эти возгласы «Хряк!» и «Козёл!» больше походили на ругань и перебранку их меж собой.

Ещё один бородач и вовсе храпел за соседним столиком, словно перепил или же не дождался кого-то, с кем была у него назначена встреча. Троица молодых приятелей близ входа по очереди за хмельным квасом рассказывала друг другу невероятные истории, обильно жестикулируя и привлекая к себе то и дело взгляды остальных посетителей. Какой-то морщинистый мужичок в высокой зелёной шапке суматошно «стрелял» глазками во все концы, тоже желая к себе внимания, да бренчал разными цацками, вечно что-то теребя в руках, словно пытался сбыть краденое или продавал всякую ерунду по дешёвке.

По центру зала усевшегося потрапезничать лорда окружили местные лесорубы, не давая тому ни секунды покоя. Только и лезли с вопросами о дровах, лесопилке, проблемах в шахте и прочих насущных вещах. В дальнем углу спокойно обедало большое семейство. А рядом компания молодых девиц-сплетниц за пустым столом, вообще ничего не заказывая, обсуждала последние слухи и новости, периодически косясь и оглядываясь на знатного гостя.

– Ну, сударь? И за сколько всучил? – журчащим грудным баритоном спросил у рыжего попрошайки гном-музыкант, сидевший по правую руку у самого края стойки трактира.

Округлый нос, густая бородка, весь коренастый, поджарый, явно из рода цвергов. Гном как гном, такие не редкость в Империи. Не пузатый, как норды, дворфы и вихты, а довольно атлетичного сложения низкорослик. Всё у него было бурым или каштановым. Карие глаза, под тон кожаной куртки и охотничьей остроконечной шляпы с бледно-жёлтым пером, коричневые усы, такие же длинные кудри сзади из-под головного убора. Да и лютня сама за спиной, естественно, древесного цвета, так ещё и на кожаном ремешке. Там же, сзади, плетёный колчан с кучей стрел и выглядывающий короткий лук под размер низкорослика.

– На пару кружек мне хватит, – с довольной улыбкой ответил усач.

– Кружек… – недовольно фыркнул гном. – Надо перегонный куб соорудить и самому уже бражку гнать… Я вот по дороге лапти нашёл, так загнал, что теперь на аренду коня хватит, если соберу тут за песни ещё чуток, – покосился он на болтавших меж собой посетителей.

– Лапти? На лошадь? – усмехнулся усач. – Не, братец, я ещё не так захмелел, чтобы твои бредни слушать.

– Да ты что! – возмутился гном. – Мне не веришь?! Век пива не видать! – клялся он.

– Тут или одно, или другое, братец. Либо я недостаточно пьян, либо же ты чушь городишь. Ганс, вот почём у тебя лошадь в конюшне? – обратился рыжий попрошайка к крепкому трактирщику с чёрными усами-подковой.

– Моих всех уже разобрали, – скрипучим басом, как гул ветров внутри полого старого дуба, ответил тот, протирая стеклянные бокалы не самым чистым на вид платком. – Там только чужие остались, кого с собой гости приводят.

– Дай вот кружку, – попросил гном.

– Эту? – взглянул на него трактирщик.

– Нет, блин, из рук вон того парня вырви, – хлопнул гном по столу, мотнув головой. – Прости, Фригга, меня, грешного, за сквернословие! Локи попутал, – прикрыв глаза, сложил он ручки в молитвенном жесте на миг и тут же принял свою привычную позу, вновь уставившись на трактирщика. – Разумеется, эту.

– Я владелец харчевни, с моей стороны тут всё в бокалах и кружках. Что-то в столах, что-то внизу, что-то вверху, – спокойно ответил тот, пропустив мимо ушей все оскорбления и вернувшись к чистке сосуда.

– Дай, в общем, кружку, покажу, как торги вести надо, – предложил ему гном.

– А ты у нас прям купец-молодец, мастер продаж и магистр торговой ложи, – закатил свои зелёные глаза рыжий попрошайка.

– Да век пива не видать! Я, может быть, настоящий дока в торговле! – нахмурился исподлобья на него гном. – Мы, цверги, между прочим, самые лучшие купцы в Иггдрасиле! Правильно я говорю? – поглядел он на трактирщика.

– И шляешься с лютней… – подметил его рыжий собеседник.

– Которую тоже выторговал в три раза дешевле, чем стоила в лавке! – гордо заявил музыкант. – Я – скальд! Сказитель! Ну, или «бард» по-вашему.

– Играть-то на ней хоть умеешь? Мама всегда говорила: не связывайся с гномами, все они алчные лжецы-хитрецы, – проговорил усач.

– Это фоморам никогда нельзя доверять! А я вот и купец, и жрец, и на дуде игрец! Ну, то есть на лютне! – пошевелил гном плечом, показывая инструмент.

– Ага, и стрелец, – усмехнулся рыжий усач, поглядывая на лук и колчан со стрелами. – Плавали, знаем…

– Это чтобы дичь в походе стрелять и на костре готовить, – пояснил музыкант. – А что, вы в лютнях толк знаете? Раз такие мастера, показали б пару каких-то новых приёмчиков.

– Вот тебе приёмчик, – запрокинул кружку рыжий усач и в один глоток осушил её наполовину, протирая с довольством усы. – О-ох! Лучшее пиво на всём западе Империи! По версии барона Бернхарда Арне фон Штрауцферберга Третьего!

– Какого-какого барана? – почесал кудри сзади под шляпой цверг.

– На, держи, ты ж просил, – протянул стеклянную кружку ему хозяин заведения. – Смотри, разобьёшь – сам оплачивать будешь.

– Да будешь-будешь, сейчас метнусь кабанчиком и мигом вернусь! – запричитал гном, соскочив с высокой табуретки с мягкой обивкой, развернувшись к завсегдатаям. – Достопочтенная публика! Судари и сударыни! Доброго вечера всем вам! Да благословят вас боги! Да окружат всех мужчин приятные нимфы, ну а женщин… как их там… такие же, как развратные нимфы, только мужчины… забыл… Ай, впрочем, не важно, – махнул он рукой. – Дорогие слушатели! Мне выпала честь по пути встретить старца-друида, что на продажу нёс горный хрусталь с высоких склонов! Налетела буря! Вы бы видели! – одной свободной рукой, чуть потянув за гриф лютни, разворачивая ту к себе, начал низкорослик перебирать звонкие струны под свою декламацию. – Последний экземпляр вашему вниманию…