Впервые мы сидим вот так одни и напротив друг друга, мне никто не мешает любоваться женщиной. Я помог Ольге снять шубку и разделся сам.
Оля баюкает в руках кружку с горячим взваром и задумчиво смотрит мимо меня. И это немного обидно, будто я стеклянный. Интересно, что она вспоминает, о чём думает?
— Оля, тебе понравился мой подарок, я говорю про книгу, — решился я прервать затянувшееся молчание.
— Да, очень. А где ты её достал?
— Не поверишь, когда в Переславле зашёл в одну лавку и увидел это чудо, сразу подумал о тебе. Решил, что она точно для тебя. Правда к тому времени отец выдал тебя замуж и я решил оставить её себе.
А вот теперь женщина наконец-то меня увидела, смотрит на меня так, как смотрела и раньше. Правда без нотки превосходство, но открыто, не отпуская глаза. От этого моё сердце гулко забухало в груди и я почувствовал, что опять тону в этих двух синих озёрах.
Слава богу, этот сеанс гипноза прервала служанка, — что заказывать будете?
— Оль, здесь вкусные рыбники, пироги тоже не дурные. Рекомендую.
А для ждущей служанки добавил, — мне рыбник и груздочки солёные к нему. А для моей супруги, — и я вопросительно посмотрел на сидящую напротив женщину.
— А можно мне пирог с брусникой, — а когда служанка отошла, Ольга спросила:
— А почему ты назвал меня женой?
— А кем ещё, ты моя невеста и слава богу скоро мы обвенчаемся. Так что супруга и есть.
Женщина задумчиво тонкими пальчиком водит по столешнице.
— Оль, ты не довольна, что я к тебе посватался?
Через несколько мгновений она ответила, — почему, напротив. К тому же кто меня спрашивал?
Я порывисто накрыл рукой её ладошку. Женщина не стала вырываться, посмотрела на меня как-то по-новому. Я чуть не разродился уверениями — что всё сделаю, чтобы она была счастлива. Но хорошо, что не успел. Притащили нашу еду. Не стоит так сразу грузить невесту. Одно то, что она перестала меня игнорировать и даже два раза улыбнулось — много стоит.
В отчий дом я вернул невесту в целости и сохранности. Ничего толком не купили, но день прошёл не зря.
Освящение нашей церкви состоялось во второй декаде декабря. Приехала целая кодла во главе с каким-то немалым церковным чином. Всего пятеро важных особ, наделённых определённой властью. С ними мелкие служки. Пятёрка и примкнувший к ним отец Софроний. Последний уже дней десять как перебрался на новое место всем семейством.
Священники благостно откушали в моём доме и потянулись в церковь. А дальше пошло длительной действо. Они ходили друг за другом, пели псалмы и переставляли вещи.
Престол, алтарь, нетленные мощи, привезённые ими для освящения — всё это перемешалось в моей голове. И вообще что-то мне поплохело от сильного запаха ладана и сгоревшего воска. Но, уйти невозможно. Как местный помещик, на чьей территории освящается церковь я обязан участвовать в процессии.
Престол вроде освятили, он находится в алтаре. Тот тоже окропили святой водой. Привезённые мощи какого-то святого вложили внутрь престола. Затем прошлись по всем углам и завершилось таинство Божественной литургией.
Потом святые отцы ещё раз от души перекусили, уставши от работы и наконец-то расселись в тёплые возки.
Всё, теперь можно и расслабиться. Я ещё немного посидел в жилых покоях батюшки и оценил выпечку матушки Матроны. Похвалив дочурок, выполз на мороз.
Несмотря на морозную погоду, около моей ладьи вовсю идёт работа. Мастера не собираются особо волокитить. По договору они сделают всё, кроме наружных чистовых работ и вернутся домой. На Рождество работы встанут, но после праздников работники вернутся.
Сейчас лодка напоминает скелет кита. Шпангоуты сиротливо торчат рёбрами наружу, мастера стучат, поправляя что-то только им ведомое. Разумеется помогают в этом деле Ерофей и Глеб. Они и присматривают за процессом.
Ерофей правда чисто из любознательности. У него другая забота, закончить свадебный павильон. А там ещё конь не валялся. А ведь на Рождество я планирую собрать всех наших вместе и отпраздновать изменение своего семейного положения. Такие сборища только цементируют общину. Это я вам точно говорю. И вообще, пора выбирать нормального старосту. Арсений управляющий и не должен влезать во все мелочи крестьянского существования. А пока именно так и происходит. Бедный парень пашет как вол. А ведь он молодожён и у него своя семья. В новую избу он въехал месяца полтора назад и сейчас обживается. Глафира вроде довольна. Сенька с Баженой частенько гостят у меня. Семейного тепла в моём доме пока нет. Он пустой, без хозяйки дом холоден, в нём неуютно. Так что дети вносят некое разнообразие, чему я только рад. Надеюсь, что вскоре молодая жена совьёт настоящее семейное гнёздышко.
А пока, как простой охотник, хожу на охоту и заготавливаю на праздники дичь. Сейчас я уже в состоянии не только косулю и кабанчика взять. Но и лось, с косолапым для нас не такая проблема. Имеются специально обученные собачки, да и помощники у меня лихие. Первуша с сыновьями всегда рады поучаствовать в этом мероприятии.
Приходилось как помещику участвовать в загонной охоте на волков. Повадились они резать скот у моих смердов. Вот, пришлось осваивать новое для меня занятие. Это не встретиться с серым разбойником один на один в лесу. Тут стаю выгоняют на засаду и уничтожают даже молодняк. Это жизнь — или ты, или тебя.
Как же это невовремя. Прямо перед сочельником я приболел, вначале запершило в горле, потом почувствовал раздражение в лёгких. А когда вечером свалился из-за жара, понял, что горячим питьём тут не отделаешься. Поэтому приказал послать за лекаркой. На выселках жила одна пожилая женщина. Она слыла хорошей травницей и даже лечила.
Вот за нею и поехал Скорята. А ночью мне Глафира с Ульяной меняли мокрые тряпки, чтобы сбить температуру. Напал дикий, разрывающий грудь сухой кашель. Ночью прометался в бреду. А утром приехала травница, быстро осмотрев меня, начала гонять моих женщин. А потом принялась отпаивать меня своими отварами. Некоторые были ужасно горькие, другие вполне приятные на вкус. Днём вроде стало лучше, но к вечеру опять поднялся жар.
Мне снится мама, она нежно касается меня прохладной ладошкой и держит её, забирая мой жар и накатывающую дурноту. Когда я пошевелился и ладошка исчезла, я цапнул её рукой и опять водрузил на лоб. Мне снится, как мама кормит меня из ложечки, проталкивая между зубов ложку с бульоном. Мне хочется, чтобы она как в детстве прилегла рядом и обняла меня. Забрала все горести и проблемы. Я бы всхлипнул и замер, впитывая тепло и ласку. А меня колбасит и бьёт от пробирающего холода. Мама, будто услышав меня, легла рядом и обняла согревая своим теплом. Сразу отпустил изматывающий холод и я просто заснул. Впервые с момента болезни.
В комнате сумерки, наверное вечер. Но света хватает, чтобы осмотреться.
Рядом на столике характерная картинка, сопутствующая болезни. Пара кружек, одна пустая. В другой какой-то отвар. Я только сейчас почувствовал, как пересохло горло и жадно в три глотка опустошил кружку. Так же на столике какие-то склянки и почему-то костяной гребень.
Неудобно, исподняя рубаха на мне намокла, видать пропотел. Слава богу, на шум зашла незнакомая девушка. Увидев меня, она заторопилась вниз. Вскоре нарисовалась Глафира и наконец-то помогла мне переодеться в сухое. Она же накормила меня бульоном, часть я пролил на себя. Но это не помешало мне тут же отрубиться, я опять заснул.
Проснулся уже утром от сильных позывов облегчиться. Сесть сумел, но немного кружится голова. Рядом с кроватью нашёл кувшин, явно исполняющий важную роль ночной вазы. С грехом пополам облегчился.
А когда нарисовался верный Скорята я уже успел изучить своё состояние. Видать каким-то боком я подхватил воспаление лёгких. Или бронхов, иди разбери. Мог простыть и когда раздевшись, помогал водружать привезённый колокол для звонарни. Тогда меня хорошо продуло вспотевшего.
