Проспект Просвещения, Санкт-Петербург

Лил дождь. Капли будто бы отстукивали свой собственный, неповторимый ритм, ударяясь о плотно натянутую ткань зонта. Ритм плавно переходил в весеннюю симфонию, а вода все сильнее струилась вдоль стоков. Я не выспалась, но, тем не менее, рано с утра (ну как, рано, время близилось к полудню) стояла в новом книжном. В том самом «Лабиринте Фавна», который посещала не далее, как позавчера, и вертела в руках очередное фэнтези, прикидывая, насколько оно может быть интересным. Конечно же, все самое интересное давно было мной прочитано, поэтому теперь осталось только внезапно-интересное, просто-занять-время, и точно-не-интересное. На этот раз схема была стандартной: я выбрала одну из книг, которые писались Охотниками и которая, по моему скромному мнению и совсем нескромным ощущениям должна была заинтересовать потенциального кандидата, и вложила в нее карту, которая вчера появилась у моих ног. Сегодня я встречусь с кандидатами в сновидении – сначала с одним, потом – со вторым. Первая встреча во сне – всегда интересная. Их удивление, шок, искреннее любопытство стоят того, чтобы проделывать это раз за разом.

Я взглянула на часы и поняла, что сейчас самое время уйти. Я спешно вышла, вытаскивая эффектный зонт с синими бабочками. Меня не покидало ощущение, что кто-то смотрит мне в спину, несмотря на видимую пустоту улицы. Затем мне показалось, что за мной следил мужчина в синем костюме. Я попыталась отбросить манию преследования и почувствовала, что проголодалась. Неподалеку находилась пиццерия, у меня потекли слюнки от предвкушения скорого обеда. Но какое-то предчувствие вкупе с нарастающей тревогой не давали мне уйти далеко от «Лабиринта Фавна». Обычно я сначала встречалась с будущими Охотниками в сновидении, и только затем – тщательно их проверив – в реальности. Но сейчас… Я решила остаться и понаблюдать, несмотря на урчащий от голода живот, кто будет в ближайшее время входить в магазин. На другой стороне улицы на мою удачу находился салон красоты, и даже не один. Я решила помаячить возле, делая вид, что ожидаю подругу. Надо сказать, что торчать под зонтом под таким дождем – то еще удовольствие. Одно радовало: я любила наблюдать за эфиром вокруг до и после дождя. Искрящиеся всполохи то здесь, то там всегда завораживали меня. Мой взгляд кружил по окружащему пространству и наткнулся на зеленые с золотым линии… Такие знакомые аурические следы, что мое сердце мгновенно пропустило удар. А, может быть, сразу два.

В «Лабиринт Фавна» зашёл Леон. Это был точно он. Ошибка исключена. Я не спутала бы его никогда ни с кем другим. Это не могло быть совпадением.

В эту же минуту я решила, что не стоит дальше искушать судьбу, и шагнула в лагерь Охотников, напрочь забыв о желании полакомиться пиццей. Если я бы не ушла сейчас, я бы не смогла уйти вовсе. Я бы бросилась за ним внутрь книжного магазина.

Появляться прямо в домах Лагеря Охотников было нельзя. Мы наложили на них массу магических ловушек для того, чтобы в реальности видеть, кто заходит внутрь и выходит наружу, поэтому мне пришлось сделать Переход к крыльцу, и лишь затем войти в свой домик.

Цветущий мыс, Выборг

Меня затопили смешанные чувства, и я не хотела, чтобы кто-либо сейчас расспрашивал меня о случившемся.

– Звонко там, где тонко, Ли… – Я вздрогнула.

На пороге стоял Ворон. Он картинно сделал три шуточных удара кулаком о воздух, показывая, будто бы стучится в дверь.

– Ты буквально вся фонишь расстройством. Что произошло?..

От Ворона ничего не укроешь. У меня не было больше моральных сил юлить, и я сказала:

– Вероятнее всего, один из наших новых кандидатов в Охотники – Леон Йаневски.

Ворон сначала удивленно поднял брови, потом нахмурился, ожидая продолжения.

– Он был моим другом по ту сторону портала, – осторожно продолжила я.

– Другом? Но ведь ты говорила, что никаких отношений в вашем двадцать втором веке, кроме деловых, не было?

Мне показалось, что голос Ворона зазвенел ревностью. До сих пор для него Леон был исключительно «тем самым золотоволосым парнем», о котором я спрашивала, когда он нашел меня, и о котором я периодически тревожилась, выливая эту самую тревогу на Ворона. Он же никогда меня не обнадеживал насчет «золотоволосого парня», считая, что тот погиб, и мне давно пора выкинуть мысли о нем из головы.

– Не было. Но, тем не менее, уже тогда он был мне другом. – Я потупила взгляд. – Леон – тот самый золотоволосый парень, которого я искала, когда ты нашел меня.

В глазах Ворона заплясали темные огоньки. Я бы могла побиться об заклад, что он ревнует. Ведь не далее, как вчера вечером он меня поцеловал.

– Как он попал сюда? – немного помолчав, спросил Ворон.

Я пожала плечами.

Я не знаю, как изменились наши с Леоном отношения за этот год. Я бы хотела надеяться на их продолжение, но правда в том, что я не знаю, где он был весь этот год и как теперь оказался здесь.

– Слушай, Ли… – Ворон обхватил меня двумя руками за плечи, заглянул в глаза и продолжил, – а в чем, собственно, проблема? Он – кандидат в Охотники, и пока мы не в курсе всех подробностей, я тебе советую вести себя как обычно: посети сегодня его во сне. Его и первого кандидата, конечно же. Постарайся выяснить, как он сюда попал. Возможно, ты сможешь понять, как вернуться в Рай, если ты до сих пор этого желаешь.

Ворон пытался придать своим словам уверенности, но его голос предательски дрожал.

– Наверное, ты прав, – в смятении ответила я.

Остаток дня я провела за просмотром сериалов. Потому что знала: мне нужно отвлечься, или я буду слоняться без дела по дому и думать о Леоне и о том, что произошло тогда и сейчас.

Дети в костюмах индейцев пробегали мимо: две девочки-двойняшки, и два мальчика. Один из детей поскользнулся и упал прямо в лужу. Брызги намочили все вокруг, в том числе давным-давно засохшее растение, которое тут же расцвело.

– Замечательно, – сказал Леон и рассмеялся. Его золотые волосы упрямо кудрявились. Сам он был одет в яркие пляжные шорты с кактусами, и собирался расстелить полотенце так, будто бы поблизости стоял шезлонг. Но шезлонга рядом не оказалось. А растение и вовсе от воды начало с каждой секундой увеличиваться в размерах. Оно росло, и цветы превращались в синие блестящие плоды.

Леон потянулся к одному из них.

Но так его и не достал. Потому что я взяла его за руку. Его изумрудные глаза заблестели светом. В один миг пляж опустел. Он настолько зазвенел пустотой, насколько минутами ранее шумел детским смехом. На секунды я будто потеряла сознание, в голове тоже зазвенело. Словно эхо, в голове повторялось: "Это сон? Это сон? Это со… ".

Мы больше не стояли на пляже. Мы оказались в величественном зале с лепниной и росписью на потолке в стиле барокко. Посреди зала возвышалась сияющая модель системы с карты, а-ля армиллярная сфера, которая вчера оказалась передо мной. Система была похожа на Солнечную, но что-то в ней отличалось даже на первый взгляд. У одной из стен возвышались стеллажи с книгами. Там же, в углу, стояли кресла из дуба, обрамленные синим бархатом.

– Это место – Зал Создателей. Можешь посмотреть и почитать здесь что захочешь – как можно дружелюбнее сказала я, решив, что во сне лучше не начинать со слова «Привет», так как это тратит много внимания, и Леона может попросту выбить в реальность. Я ведь не знаю, какой у него уровень силы. Леон удивленно посмотрел на меня, а потом перевел взгляд на книги. На обложке каждой книги сейчас красовалась надпись: "Сокровища Сновидений". Леон посмотрел на стеллажи. Они были заполнены книгами. Огромным количеством книг. Он подошел и вытащил одну с полки. В ней лежала та самая карта, которую он нашел в книге в «Лабиринте Фавна». Леон хмыкнул. И его выбило из сна. Он проснулся.