В роскошном зале, в кресле сидел Ворон. Он посмотрел на меня и сказал:

– Ты спишь, Элла. Просто спишь… Понимаешь меня? Это – сон. Сновидение… Это так называется.

– Что это значит? – спросила его тогда я. – Что такое сон?

Глаза Ворона блеснули, и он рассказал мне о сновидениях очень многое.

Мне приснился не просто сон. Это был мой первый сон. И он был осознанным сном. И даже больше – контролируемым. Ворон назвал его "светимым сном, дремой". Он очень удивился тому, как легко я сохраняла осознание в сновидении сама, без его помощи.

В новом для меня мире я стала одеваться по-новому: технологичный костюм из моего времени был бы слишком заметен. Серебряный облегающий, словно вторая кожа, комбинезон обрамляла такая же юбка. Он больше не подходил для жизни в новых условиях и выглядел слишком вызывающе. Рассматривая принесенную Вороном одежду, я выбрала вещи в стиле Ши: он мне показался диким, природным… Перекликающимся с той дикой магией, которая не так давно проснулась во мне. От прошлой жизни я оставила только цвет волос – расставаться с ним я не была готова. К тому же, поддерживать его, в отличие от остальных девушек, мне не приходилось. Мои волосы сами по себе росли именно сине-фиолетового цвета, что не было удивительным для моего времени, но было совершенно в новинку здесь. Такого цвета волос можно сейчас было достичь лишь специальным окрашиванием. Мне же оно не требовалось.

Я чувствовала, будто бы Вселенная отдает мне долг за все то, чего я была лишена. Все эти силы, которые проснулись во мне, мечты… То, как легко у меня все получалось, почти игриво, в отличие от других Охотников…

Я осознавала, что, еще до того, как мы оказались в этом времени, моя привязанность к Леону начала перерастать в нечто большее. И это совсем не то же самое, что я чувствую к Ворону. Любовь к Ворону – если это вообще можно назвать любовью – была больше похожа на плач отчаяния. А любовь к Леону – это… Я осеклась. Как же мне было жаль, что он меня больше даже не помнит…

Второй причиной громко бьющегося сердца был Элайн. Я прятала мысли о нем подальше, позволяя себе пока обдумать происходящее где-то на подкорке и не рубить с плеча.

Я спрятала брошюру к себе в карман, чтобы выяснить, кто их напечатал, и отправилась обратно в «Лабиринт Фавна».

Обойдя алхимическую лабораторию, я толкнула дверь напротив, спустилась по винтовой лестнице и оказалась в библиотеке. Лампады, тускло освещавшие помещение, призрачно отражались в зеркале. В промежутке между стеллажами, которые были наполнены мистическими фолиантами, стояло кресло темно-зеленого цвета. В нем сидел человек, вальяжно откинувшись на спинку и потягивал из бокала вино. Его взгляд скользил по древнему абаку4, лежащему рядом на столике. Мужчина был темноволос, широкоплеч. Бордовый шелковый халат с вышитым на нем позолотой узором доставал до самого пола. Пламя лампад колыхнулось, и с одного из стеллажей к нему на колени прыгнул черный кот. Я подошла поближе. Пару минут я не решалась нарушать созданный в этом месте покой.

– Ромер?.. – робко, но четко произнесла я. Мужчина поднял взгляд на меня. – Спустись, пожалуйста, в Зал Создателей. У нас все готово, почти все уже там.

Мужчина нехотя отложил книгу, которую до сих пор держал в левой руке.

Я еще раз обвела библиотеку взглядом. Рядом с абаком лежали различные карты и «Сага об Изумрудном Мече». Я знала, что там, за стеллажами библиотеки есть вход в подземелья. Однажды один из странников поведал мне про Календарь Времен… С тех пор мне хотелось побывать в подземельях.

У многих Охотников были свои комнаты в Замке. Но некоторые, как и Ромер, больше любили проводить время в библиотеке. Периодически в шкатулке на столике появлялось драгоценное ожерелье: то с крупными сапфирами, то с изумрудами, то с рубинами – здесь был свой источник энергии, и сновидцы приходили за ожерельями, чтобы пополнить свой Свет.

– А вы разве не идете? – спросил Ромер с наигранно любезной улыбкой.

Отношения у нас с ним были натянутыми, как струна. Амбициозность и надменность Ромера не давали мне воспринимать его сновидческие навыки всерьёз, но остальные Охотники его очень ценили. В свою очередь, Ромер не считал, что Охотниками может управлять какая-то девчонка. Ему было без разницы, что обо мне говорят другие. Он жаждал проверить меня сам.

– Да, конечно, – ответила я, улыбнувшись так, чтобы улыбка казалась более естественной.

Раз в месяц мы собирались в Зале Создателей и обсуждали общие успехи, а также обучали друг друга новым техникам.

Я вошла в Зал вместе с Ромером. Весело помахав Маркусу, который превращал одни энергетические геометрические фигуры в другие, поприветствовала кивком Изабеллу.

Всего в Охотниках состояло около пятидесяти человек. Большинство из них были девушками.

Если бы какой-то сновидец случайно попал на нашу ежемесячную встречу, то увидел бы просто женщин в красивых бальных платьях, которые танцевали, болтали, хихикали, периодически обмахиваясь веером. Атмосфера Средневековья… Мы напоминали заигравшихся реконструкторов или косплэйщиков. Так действовал фильтр восприятия, который создали мы с Вороном.

Ворон редко присутствовал на общих встречах. У него всегда были какие-то дела, о которых он не считал должным мне распространяться. Иногда Ворон отсутствовал неделями и я не знала, где он.

Наконец зал опустел. Я тоже собиралась проснуться, но…

– Привет! – Леон весь сиял.

Он буквально светился силой. Я уже знала почему: все иномирцы изначально имеют преимущество в сновидениях над обычными землянами. Странная закономерность. Конечно, мы тоже были с Земли, но, видимо, и другое время накладывало свой отпечаток. Однако, это и давало нам преимущество в объеме накапливаемого Света. По сути почти тоже, что быть иномирцем.

Я была удивлена и одновременно довольна, но все-таки напустила на себя серьезный вид.

– Я же сказала тебе: через день, – выговорив это с особым нажимом.

– Мне не хотелось ждать. Мы толком не поговорили в прошлый раз, – непринужденно ответил Леон, словно и не заметил моей напускной серьезности.

– Как ты попал сюда? – поинтересовалась я.

– Ты же в курсе, что я нашёл карту в книге с синей бабочкой. Ну так вот: и сами книги оказались полезными, я их читал… – Губы Леона растянулись в довольной улыбке. – Я использовал техники из них: сначала создал установку на то, чтобы осознать, что сплю, а потом технику втягивания. Я представил, как меня затягивает изображение с карты и оказался здесь.

«Видимо, моя теория верна и ему тоже будут легко даваться сновидения», – подумала я.

– Так мы приступим сегодня к занятиям? – прищурив один глаз спросил Леон.

– Ладно, давай немного потренируемся, – взвесив все, решила я. – Пусть первым будет телекинез. Будем учиться двигать предметы. Обычно этому учатся в Доме Учителей, но ты пока не освоил Переход…

– Кстати, а как становятся Охотниками за сновидениями? – поинтересовался Леон, перебив меня.

– У тебя должно быть особое приглашение, – сказала я, рассматривая его. И оно у тебя уже есть. Это карта из колоды Создателей. Это раз. – Я обошла вокруг него, наслаждаясь тем, как Леон не отводит от меня взгляд. – И два, ты должен получить на церемонии Сферу. При помощи неё мы осуществляем Переход.

Я помотала перед его лицом золотой копией той самой армиллярной сферы с карты и из Зала Создателей – на цепочке.

– У всех Охотников она есть.

– Но… Мне показалось, ты ей не пользуешься. На ней очень мало твоей энергии, – заметил Леон.

– А ты наблюдательный, – улыбнулась я. – Тех, кто может совершать Переход без Сферы можно по пальцам пересчитать. Одной руки. И я одна из них.

– У-у-у, как серьезно, – игриво протянул Леон. – А татуировка?

Он легко коснулся моего запястья. Моя рука мгновенно покрылась мурашками.