Я разочарованно покачала головой. Ведь я не успела абсолютно ничего выяснить. Не успела толком поговорить с ним… Ничего не успела.

Немного переведя дух, я попыталась переместиться ко второму кандидату – на полянку в лесу со скамейкой у дерева, но у меня ничего не вышло. Теперь я уже не просто разочарованно покачала головой, но и удивленно. Сегодня не моя ночь? Раньше такое случалось только если на место были наложены особые охранные чары. Но это место охранялось нами, Охотниками. Или новый кандидат смог защитить его от непрошенных гостей? Тогда он вовсе не новичок в светимых сновидениях… Я решила проснуться, чтобы обсудить это с Вороном.

С тех пор, как я пришла к Леону в сновидении и мы побывали в Зале Создателей, прошло уже пару дней. Я боролась с искушением следить за ним в реальности. Я бы начала с «Лабиринта Фавна». Возможно, он бы появился там еще раз. Лишь настойчивые просьбы Ворона «обождать с этим» и «не торопиться» отрезвляли меня. Но сегодня ночью я дала себе обещание попробовать прийти к нему в сновидение снова.

За это время мы с Вороном также успели выяснить, что никто на полянку со скамейкой в лесу охранных чар не ставил. Дело оказалось в том, что первый потенциальный Охотник потерял карту. По-те-рял! Это первый подобный инцидент в истории «Охотников». Карта попала не в те руки, и у кого она оказалась мы пока не узнали. Больше всего из-за потерянной карты переживал Ворон. Я же относилась к этому со спокойствием. Мне казалось, что карта, все равно, вернется к нам в нужный момент. Возможно, именно потому так и получилось, что кандидатов возникло сразу двое за короткий промежуток времени: один из них не выдержал испытания еще на этапе получения карты.

Я распахнула дверь своего домика и вышла наружу. Вечерняя прогулка перед сном мне не помешает. Несмотря на то, что территория лагеря Охотников была не слишком ухоженной, здесь было красиво. Особенно живописно после дня города: цвели тюльпаны красных, желтых и оранжевых оттенков, осыпали все вокруг белыми лепестками яблони, радовали солнечным настроением одуванчики. Темные исполинские сосны, лиственницы и редкие березки органично вписывались в местный пейзаж. Я улыбнулась радостно и одновременно печально и набрала полную грудь воздуха. Периодически мне казалось, что за деревьями кто-то есть, наверное, кто-то из наших тоже решил прогуляться перед сном. От центрального домика в сторону леса бежал черный кот. Он повадился выпрашивать у нас еду, приходя в гости от соседских дачников. Я волновалась, что кот, вкушая нашу необычную пищу, может обзавестись какими-нибудь странностями. Но для черного кота, возможно, это было бы даже естественным.

Подул теплый июньский ветерок, мягко касаясь моей кожи. Воздух был напоен ароматами все еще цветущих тюльпанов и хвойных деревьев. А еще розмарином.

К одному из домиков мы пристроили полностью стеклянную оранжерею и выращивали там различные травы. По большей части, этим занималась Оливия Форестер (Охотники появлялись у нас из разных уголков света, отсюда и такое количество необычных имен и фамилий). У нее настоящий талант в том, что касается растений здесь и в светимых снах тоже.

Я оглянулась по сторонам. Вот уже год как все это стало для меня домом. Неспешно дойдя до причала, услышала отрывистые лающие и каркающие звуки, чем-то напоминающие крик чаек. Ближайшая ко мне сосна вся снизу доверху была усеяна небольшими совами. Поблизости к берегу, над водой, кружила пара летучих мышей.

Когда мне показалось, что пункт прогулка выполнен и рядом с ним можно поставить зеленую галочку, я пошла обратно в свой домик. Я потянула ручку на себя, дверь заскрипела. Вымыв руки сосновым мылом, освежила лицо и переоделась в синюю шелковую комбинацию.

Верх торгового центра заканчивался изумительной красоты стеклянной крышей. Внутри располагался просторный холл, по краям которого вокруг пролегали лестницы, переходящие сначала в балконы, а затем – в полноценный второй этаж. Здесь было довольно много зелени, дышалось легко. Видимо, воздух поступал не только через систему фильтрации, но и естественным путём. Тут он был "вкусный". Фильтрованный воздух таким не был. Он казался мне неживым и душным. Я стояла за одной из колонн и наблюдала за Леоном. Я не знала, почувствовал ли он, что я уже нахожусь в его сне или нет. По крайней мере пока он никак этого не показывал.

На ветку одного из небольших деревьев, стоящих в кадках внутри, сел яркий крупный попугай. Я и раньше видела в торговых центрах птиц, в основном, мелких пичужек, но попугай меня удивил. По всей видимости, и Леона тоже. Большой ара повернулся к нему, его глаза блеснули. Попугай четко произнес :

– Леон, REM-25… Передай Элле… – Слова превратились в обычное чириканье, и птица улетела.

«Мы ограничили эти способности вакциной REM-25», – шептали воспоминания в моих мыслях.

Кажется, Леон начал понимать, осознавать, что все это – просто сон. Он подошел к дереву и потрогал веточку. Она выглядела и ощущалась совсем как настоящая. Он закрыл себе нос. Любопытно было наблюдать за его эмоциями, которые четко читались на его лице. Особенно, когда он осознал, что все равно дышит с закрытым носом, а, значит – спит! И как же забавно одновременно.

Послышался звук удара. Недалеко от меня на мраморном полу вспыхнул огнем камень. Стеклянную крышу торгового центра пробило. Вслед за ним посыпались и другие…

Я подбежала к Леону и взяла его за руку. Леон посмотрел на меня удивленно.

– Почему ты мне все время снишься? – спросил он.

– Наверное потому, что ты меня даже не пытаешься найти! – разочарованно воскликнула я.

– А почему я должен тебя искать? Я тебя не знаю! И даже имени твоего не знаю! К тому же, скорее всего, ты существуешь только в моих снах.

Меня словно огрели дубинкой. Не знает моего имени? Не знает меня?! Существую только во снах?

Люди в панике бегали вокруг, пытаясь укрыться. Одна женщина остановилась посреди холла и закричала:

– Луна падает! Пророчество сбывается…

– Я уже год как ничего не помню о своей прошлой жизни, – вздохнул Леон. – Если ты из неё, где же ты была все это время? Ты из моей прошлой жизни?

Я растерялась и замешкалась. Что-то больно кольнуло и сжалось в области сердца. Леон знал, что это сон. Он просто не помнил меня. Я создала вокруг нас непроницаемую сферу, чтобы дать нам возможность спокойно поговорить.

– Скажешь мне, как тебя зовут? – спросил Леон настороженно.

– Элеонора, – ответила я приглушенно и показала ему своё запястье.

– Так значит, ты девушка из книги, – прищурился он. А я еле удержалась от того, чтобы не закрыть себе лицо рукой. – Это все, вероятно, всего лишь игра моего воображения? – Он взял меня за запястье, разглядывая ту самую бабочку-татуировку.

По моему телу пробежала дрожь. Его прикосновение даже во сне ощущалось приятным. Но… он меня не помнит. Иронично. Я ждала его, словно глоток воды в пустыне. А он не знал даже моего имени. Все это время я для него просто не существовала.

Включилась защитная реакция моей психики и я громко рассмеялась. От этого смеха на душе остался токсичный осадок.

– Нет конечно, – твердо произнесла я. – Я и правда из Охотников. Они, кстати, существуют не только в книге, но и на самом деле. И я их главная. – Я задумалась на минуту, а Леон удивленно вытаращил глаза, а потом сказал:

– Знаешь, мне не очень-то во все это верится. И, кстати, замечу, что в книге их лидер – просветленный старикан.

Наш разговор начал меня порядком злить. Но я продолжила придерживаться диалога так, как если бы вела его с любым другим кандидатом. По-крайней мере, попыталась.

– В книге старикан, а в реальной жизни – я, – ответила с нажимом. – И в сновидениях тоже я. А прообраз «старикана» мы с Ворона списали. Он такой же ворчун.

– Ворона? – переспросил Леон.

– Не птицы, просто его так зовут. – Я закатила глаза, потому что мне казалось, что уж кто кто, а Леон-то должен понимать меня не то, чтобы с полуслова, а с полувзгляда. Ну ничего, мы над этим ещё поработаем.