Несмотря на здравые рассуждения, заставить себя покинуть мнимую безопасность спальни и шагнуть в темноту коридора было не так просто.

Очень аккуратно, стараясь производить как можно меньше шума, я убрала стул в сторону и, немного приоткрыв дверь, осторожно выглянула в коридор. Второй этаж тонул в темноте. Лишь из-под двери кабинета пробивалась узкая полоса тусклого света. Время от времени луч смещался, но затем возникал вновь. Фонарик – догадалась я.

Пожалуй, это лучший момент, чтобы попытаться выбраться незаметно из дома. Только действовать нужно быстро.

Отрезая себе путь к отступлению, я распахнула дверь и выскользнула в коридор. В этот момент произошло то, чего я не ожидала: одна из петель предательски скрипнула. Этот звук был глухим, но в разлившейся тишине дома казался оглушающим. Мой взгляд метнулся к двери кабинета. Луч фонарика на мгновение настороженно замер. Видимо, человек, находившийся в кабинете, остановился, прислушиваясь. А я поняла, что это мой единственный шанс, и бросилась бежать к лестнице, уже не таясь.

В следующий момент дверь кабинета резко распахнулась, и мне в лицо ударил яркий свет фонарика. Замешкавшись лишь на секунду, видимо, не ожидая от меня такой прыти, человек бросился следом. Еще мгновение, и я почувствовала, как чьи-то цепкие пальцы впились в моё плечо. Заорав от ужаса, я попыталась вырваться, но тщетно. С силой меня рванули назад. В следующий момент я услышала звук бьющегося стекла. Видимо, падая, я задела вазу, украшавшую постамент, и та, полетев вниз, разлетелась вдребезги от удара о мраморный пол. Продолжая ожесточенно сопротивляться, я рванулась вперед, чувствуя, как ноги скользят по мокрому полу, на котором разлилась вода из разбитой вазы. Мне повезло, и в какой-то момент удар ноги, которой я, вырываясь, пыталась бить наотмашь, видимо, достиг цели. Человек охнул, согнувшись пополам, и разжал хватку, выронив фонарик. Всего на долю секунды, но мне этого хватило, чтобы вскочить на ноги и броситься бежать, не разбирая дороги.

С лестницы я практически уже скатилась, оказавшись у входной двери. Трясущимися руками я повернула замок, слыша, как мой преследователь нагоняет меня. В это мгновение, в зеркале на стене, выхваченном из темноты мечущимся лучом фонарика в руке моего преследователя, я увидела отражение человека слева от меня. Я его узнала. Дыхание перехватило. Почти задыхаясь, я распахнула дверь и, обезумев от ужаса, бросилась на улицу.

Я бежала босиком по брусчатке, не разбирая дороги, лишь бы оказаться подальше от этого кошмара. Впереди уже показалось очертание калитки, и я протянула вперед руку, как вдруг, в этот момент кто-то с силой рванул меня в сторону, зажав рот так, что я едва могла дышать. “Не успела”– мелькнула в голове последняя мысль перед тем, как я почувствовала, что вот-вот лишусь сознания.

– Тихо. Не кричи. Это я, – услышала я тихий голос возле самого уха.

– Машина слева, у дороги, метрах в десяти от калитки. Спрячьтесь там, – ослабляя хватку и выпуская меня из рук, все также шепотом произнес детектив.

Почти одновременно я почувствовала, как в руку мне скользнуло что-то твердое, металлическое. Переведя растерянный взгляд на ладонь, я поняла, что это ключ от машины. Не очень понимая, что происходит, я замерла, глядя на Егора Хардина во все глаза, не в силах произнести ни слова. Не потрудившись объяснить, что происходит, детектив повернулся и, двигаясь совершенно бесшумно, устремился к дому, через секунду растворившись в темноте.

Продолжать и дальше стоять в кустах, рискуя нарваться на своего преследователя, было бессмысленно. Несмотря на то, что после пережитого соображала я не очень, тем не менее мысль о том, что нужно выбираться, в данный момент была приоритетной.

Выскользнув через калитку и оказавшись на улице, я огляделась. Детектив не обманул, и в нескольких метрах от себя я обнаружила припаркованный Tiguan. Брелока сигнализации на ключе не оказалось, что в первый момент смутило, однако, воспользовавшись ключом, мне удалось открыть дверь с водительской стороны и проскользнуть в салон автомобиля. На всякий случай я залегла на заднем сиденье, стараясь максимально слиться с обивкой и по возможности не дышать. Данная предосторожность скорее была излишней, раз стекла машины наглухо тонированы, но рассуждать рационально в этот момент я была способна едва ли.

Улица тонула в темноте. В окнах соседних домов свет так и не зажегся. Соседи мирно спали, даже не подозревая, что происходит у них под боком. Впрочем, это и неудивительно. Дома здесь располагались в значительном отдалении друг от друга, с учетом раскинувшихся огромных придомовых участков. В мирное время это, безусловно, залог тихой, спокойной жизни вдали от любопытных глаз. Но все меняется, когда в твоем доме разворачивается настоящая баталия. Разобрать со стороны улицы, что происходит за закрытой дверью, совершенно не представляется возможным, и ждать помощи просто неоткуда.

Я только-только начала потихоньку приходить в себя, как справа по стеклу раздался стук. Вздрогнув от неожиданности, первой мыслью было затаиться. Однако, сообразив, что о моем местонахождении в настоящий момент известно только одному человеку, осторожно приподнявшись с сиденья, я выглянула в окно. Рядом с машиной из темноты материализовался Егор Всеволодович. Разблокировав дверь, я впустила его в машину.

– Как вы себя чувствуете? – приглядываясь ко мне, поинтересовался он, устраиваясь рядом на сиденье.

– Отделалась легким испугом, – попробовала улыбнуться я, но он едва ли поверил. – Как вы оказались возле дома? – догадалась спросить я.

– Все просто. В какой-то момент решил прогуляться и осмотреться вокруг. Возвращаясь к машине, обратил внимание на то, что огонек сигнализации перестал гореть. С этой точки его в темноте хорошо видно, – кивнув в сторону дома, пояснил детектив. – Это меня насторожило. Ну, а дальше вы все знаете.

– Наверное, стоит позвонить в полицию? – уточнила я.

– Для начала расскажите, что произошло. Мне необходимо понимать, как действовать дальше, – заметил детектив.

Пришлось поведать ему о произошедшем.

– Человек, проникший в дом, покинул его через сад. Дверь, выходящая на террасу, распахнута настежь. Скорее всего, с той стороны улицы его ждал автомобиль, либо он оставил его там, чтобы не привлекать внимание. Вы уверены, что в доме находился лишь один человек?

– Нет, – честно призналась я, вспоминая мимолетное отражение в зеркале, но предпочитая об этом сейчас промолчать.

Если мне не привиделось, и в коридоре действительно был мой скоропостижно скончавшийся муж, возможно, пока преждевременно рассказывать о его чудесном воскрешении. Для чего-то ведь ему потребовался весь этот спектакль с пышными похоронами, и моя излишняя откровенность может поломать его игру.

– Что ж, – подумав, добавил детектив, – думаю, стоит вернуться в дом. Там никого нет. Я проверил. – Заметив, как я дернулась при этих словах, поспешно добавил он.

Что ж, детектив прав, вернуться в любом случае придется. Скоро начнет светать, и не хотелось бы, чтобы соседи застали меня в таком виде с растрепанными волосами, в одной пижаме, рядом с посторонним мужчиной. Пожалуй, это произвело бы фурор на нашей безмятежной улице. Нечего радовать людей поводом для досужих сплетен.

Я кивнула и направилась следом за детективом, нехотя покинув безопасный салон автомобиля.

Порог родного дома я, признаться, переступала с опаской. Несмотря на заверения детектива в том, что враги нас спешно покинули в неизвестном направлении, тем не менее, недавно развернувшиеся события оставили в душе неизгладимое впечатление.

Тишина в доме стояла звенящая. Слышно было мерное тиканье стрелок часов где-то в его глубине. Включая по дороге свет, мы прошли в столовую.

– У вас кровь, – нахмурившись, сообщил детектив, следовавший за мной.

Честно говоря, в начале я даже не поняла, о чем он. Проследив его взгляд, заметила на полу несколько кровавых следов, точно шлейфом тянувшихся за мной из холла. Пижама в нескольких местах была порвана, одна бретель, разорванная, безжизненно свисала с плеча, босые ноги перепачканы в пятнах крови.