Взяв его в руки и взглянув на содержимое, в первый момент я растерялась. Почему-то мне казалось, что то, что мы искали, обязательно должно прояснить ситуацию. Ну, не знаю, может быть, небольшое предсмертное послание, имя убийцы, некий намек для разгадки тайны, в конце концов. Но это был всего лишь банальный финансовый документ – старый счет на оплату за услугу доставки, адресованный неким контрагентом фирме “ГринГроув Инновации”, принадлежавшей мужу. Даже сумма, указанная в документе, 1625 рублей, особо не впечатляла. Внизу листка, ручкой, в столбик, явно почерком мужа, было записано несколько слов на английском. На первый взгляд совершенно бессвязных: “high” – высокий, “rarely” – редко, “agent” – агент, “remember” – помнить, “anchor” – якорь, “hill” – холм, “hospital” – больница, “kid” – ребенок, “severe” – суровый, “uselessly” – бесполезно, “fire” – огонь, “casino” – казино. Всего двенадцать.

Мысленно изменив порядок слов, я попыталась сформулировать из них нечто, похожее на предложения. Но довольно быстро сдалась, констатировав, что это черт знает на что похоже. Получалось какая-то ерунда типа “Высокий агент, помнящий больницу на холме” или “Суровый бесполезный ребенок в огненном казино”.

– Это какой-то бред, – покачала я головой, передав листок детективу, который находкой явно заинтересовался.

– Может быть, Ник просто воспользовался ненужным листком в качестве закладки, когда перечитывал книгу? – предположила я. – Или специально отметил страницу, и ответ стоит поискать в тексте самой книги… – пришла в голову неожиданная мысль.

Стремясь проверить свою догадку, я раскрыла книгу на том месте, откуда выпала закладка, и несколько раз внимательно перечитала текст. Однако фрагмент из романа Фёдора Михайловича “Игрок” ситуацию никак не прояснил, скорее запутывал все еще больше.

Я, наверное, была бы уже готова согласиться с тем, что Ник просто забыл листок между страниц книги случайно, сунув его туда по инерции. Однако слова, записанные на листке его рукой, не давали покоя. Для чего-то ведь он это написал. Ник никогда не делал ничего просто так. А значит, в его действиях была какая-то извращенная, понятная лишь ему одному логика, не поддающаяся сейчас разумному объяснению.

– Смотрите, – задумчиво произнес детектив, до этих пор молчавший. – Дата документа 02 февраля. В этот день произошла авария. Машина вашего мужа, при въезде в город, где у него была назначена встреча, засветилась на посту ГИБДД около четырех часов дня. Если взглянуть на сумму 1625 рублей, указанную в счете, разделив ее визуально на две составляющие, получается 16.25, или, иными словами, 16 часов 25 минут. Возможно, это шифр, обозначающий дату и место встречи… А слова, например, – что-то типа условленной фразы. Некое “Черт побери!!!” из “Бриллиантовой руки”. Тогда выходит, что встреча должна была состояться между незнакомыми людьми.

– Господи! – тяжело вздохнула я. – Сначала Вы намекаете, что мой муж мог быть как-то связан с криминалом, а теперь выясняется, что он чуть ли не шпион со всеми этими паролями, кодами, явками… Это черт знает что! Я уже совершенно ничего не понимаю. Если, по вашей логике, встреча должна была состояться в феврале, зачем тогда кому-то понадобилось проникать в дом этой ночью? Тем более, что Ник прекрасно знал, где лежит эта записка, раз сам ее туда и определил… – неожиданно осенило меня.

– Ну, скорее, это доказывает отсутствие вашего мужа в доме сегодня, – заметил Егор Всеволодович, улыбнувшись краешком губ. А я, поймав, его внимательный взгляд, неожиданно поняла, что он ко мне чутко приглядывается. Точно выжидая, не проговорюсь ли я в порыве эмоций?

Посоветовав себе впредь быть осмотрительней, немного помолчав, я постаралась сменить тему.

– Мы можем на этом сегодня остановиться? Честно говоря, я уже почти теряю сознание от усталости и едва ли могу мыслить рационально. – Взглянув на часы, стрелки которых приближались к восьми утра, устало заметила я.

Бессонная ночь давала о себе знать и единственное, о чем я сейчас мечтала, это хоть немного вздремнуть.

– Поспите, – не став возражать, кивнул Егор Всеволодович. – Я сам здесь закончу.

Покидала кабинет я, признаться, немного в смешанных чувствах. Однако, поразмышлять над этим мне не удалось. Оказавшись в спальне, устроившись на кровати, я вырубилась, почти моментально.

Я открыла глаза, когда солнечный свет сквозь легкие занавески вовсю заливал комнату. Какое-то время я просто лежала, не спеша просыпаться, прислушиваясь к тишине дома. Было настолько тихо… Ничего, ни один посторонний звук не указывал на присутствие человека в доме. А я вдруг испугалась. Подскочив точно ужаленная, я первым делом направилась в кабинет. Он был пуст. Все вещи на своих местах. Вокруг царил привычный, идеальный порядок. Неужели детектив решил покинуть меня по-английски, не попрощавшись? Что ж, наверное, этого стоило ожидать. Однако также стоило и признать, что данное открытие оказалось довольно болезненным.

Вернувшись в коридор, я заметила, что дверь в одну из гостевых спален слегка приоткрыта. Заглянув внутрь, я обнаружила Егора Всеволодовича спящим на постели в одежде, поверх покрывала. Он не слышал, как я вошла, и не проснулся. Несколько секунд я стояла, глядя на него. Затем, сообразив, что пауза несколько затянулась, тихо вышла, осторожно прикрыв за собой дверь. На душе стало как-то сразу спокойнее, а меня потянуло совершить какой-нибудь небольшой домашний подвиг. Что-нибудь эдакое, что могло бы порадовать человека. Не придумав ничего лучше, я отправилась готовить завтрак.

Особой практикой в данном вопросе я, надо сказать, не обладала, зачастую делегируя готовку персоналу, либо и вовсе обходясь заказом доставки еды из ресторана. Тем не менее, очень надеялась, что уж с омлетом справиться мне вполне по силам.

В какой-то момент, увлекшись процессом и вдохновенно порхая по кухне, появление детектива я пропустила.

Обернувшись, я заметила, что он, подперев косяк, уже несколько минут стоит у входа, наблюдая за мной.

– Доброе утро! – улыбнулась я, стараясь справиться с возникшей неловкостью. – Завтрак будет готов через пару минут.

Завтракали мы по большей части в тишине. Пару раз я ловила на себе взгляд Егора Всеволодовича, однако делиться своими мыслями он не спешил. И это, признаться, меня немного беспокоило. Мало ли что он там себе измыслит в итоге? Хотелось бы по-точнее понимать его умонастроение. Оттого в настоящее время я и прикидывала, как же мне ненавязчиво завязать беседу.

– Какие у нас на сегодня планы? – не придумав ничего умнее, поинтересовалась я.

– Собираюсь сегодня встретиться с одним человеком, чтобы кое-что прояснить. Но перед этим необходимо определиться, как быть. Думаю, оставлять Вас одну в доме – не лучший вариант. По крайней мере до тех пор, пока мы не определимся, кто же Ваши недоброжелатели.

– То есть Вы опасаетесь, что он, или они, могут предпринять еще одну попытку проникнуть в дом?

– Ну, полагаю, в прошлый раз их старания успехом не увенчались, так что опасения вполне логичны.

– И как же быть? – насторожилась я.

– Для Вашей же безопасности будет лучше, если Вы в это время немного погостите в моем офисе. Офисный центр расположен в довольно оживленном месте, к тому же на входе какой – никакой, но есть пункт охраны и кнопка быстрого реагирования. Это должно немного остудить пыл недругов. Едва ли они решатся на враждебные действия в столь многолюдной локации.

Наверное, такой вывод действительно выглядел разумным. Однако перспектива находиться в четырех стенах под неусыпным наблюдением пожилой секретарши, которая, как стало понятно еще при первой нашей встрече, добрых чувств ко мне не питала, не показалась мне особо заманчивой. Потому, не спеша с ответом, я сделала пару глотков кофе из чашки, воспользовавшись этой небольшой паузой, чтобы постараться придумать более приемлемое решение.

– А почему я не могу поехать с Вами? – на всякий случай решила уточнить я.