Настроение, вроде бы, улучшилось, но ненадолго. В какой-то момент, проходя мимо очередной стеклянной витрины, я на мгновение задержалась, поймав взглядом свое отражение. Что ж, несмотря на все неприятности, свалившиеся на меня в последнее время, стоило признать, что на моей внешности это никак особо не сказалось. Напротив, пара растаявших килограмм на нервной почве, придавали некий шарм и беззащитное очарование, что идеально подчеркивал ярко-желтый сарафан, подвязанный лентой вместо пояса. Жаль, что Егор Всеволодович сосредоточил свое внимание по большей части в области декольте, совершенно проигнорировав столь удачно сложившийся девичий образ. И еще, стоило, наверное, признать, что замужняя жизнь не пошла мне на пользу. Взять хоть те же два лишних килограмма. Пожалуй, это все, что досталось мне от «счастливой» супружеской жизни. Кажется, я забыла сказать, что полгода назад стала вдовой?

Ну так вот – чуть меньше полугода назад мой муж погиб при очень странных обстоятельствах. Само по себе это не есть комильфо, а через пару недель после его смерти со мной стали происходить вещи и вовсе не объяснимые, скорее даже мистические. Подробнее о них я и изложила частному детективу во время нашей беседы. Вот только поверил ли он?

Задумавшись, я перевела взгляд и какое-то время наблюдала в отражении витрины за толпой людей, сновавших за моей спиной. Вот где-то в этот момент, случайно я вновь увидела его. Несмотря на летнюю жару, мужчина был одет в толстовку, натянув капюшон до самого носа так, что лица его разглядеть снова не удалось. Долю секунды он наблюдал за мной, а затем, отступив на шаг, скрылся за высоким рекламным щитом возле эскалатора.

Заметив его в первый раз пару месяцев назад, признаться, я здорово нервничала. Но время шло, а ничего не происходило. Мужчина не подходил, не заговаривал со мной и, в целом, никак более себя не проявлял. Просто с некоторых пор я отметила, что он постоянно находится где-то неподалеку. Мысленно я даже придумала ему прозвище – «Топтун».

Естественно, стоя в центре торгового зала, крутить головой и привлекать к себе внимание я не стала. Поднялась на третий этаж, не спеша пообедала в небольшом уютном ресторанчике, а затем, купив билет в кассе кинотеатра, направилась смотреть первый подходящий по времени фильм. Предусмотрительно убедившись, что в зале будут присутствовать и другие зрители. Находится среди людей было как-то спокойнее.

Фильм закончился ближе к семи. Не скажу, что его сюжет оставил в моей душе яркое впечатление, однако еще один день скоротать мне удалось.

В лифт, помимо меня, зашло еще несколько человек, но спускаясь вниз, все они вышли чуть раньше и на подземной парковке я неожиданно оказалась в полном одиночестве.

Двери лифта за спиной закрылись, а я еще какое-то время постояла на месте в нерешительности, озираясь по сторонам. Из глубины парковки повеяло подвальным холодом, и как нарочно, точно в заезженном триллере, где-то слева ни с того ни с сего начала мигать лампочка, издавая противный электрический треск. А мне стало совсем не по себе.

Достав телефон, крепко сжимая его в руке, я осторожно направилась в сторону припаркованной Maserati. Звук каблуков эхом отражался от бетонных стен. Когда до машины оставалось не больше пары метров, на телефон неожиданно пришло сообщение, от звука которого я подпрыгнула, едва не выронив смартфон из рук. Несколько секунд мне потребовалось, чтобы оказаться в такой знакомой безопасности в салоне автомобиля, заблокировав двери изнутри.

Постаравшись унять сердцебиение, я взглянула на дисплей. В уголке значка почтового ящика висело одно непрочитанное сообщение. Егор Хардин сдержал обещание и отправил мне образец договора. Довольно оперативно.

Бегло пробежав по стандартному тексту глазами, я задержалась на пункте, где была прописана сумма стоимости его услуг. Что ж, вполне приемлемая цена за возможные неудобства.

Зайдя в мобильное приложение банка, я перевела нужную сумму по указанным реквизитам, тем самым отрезая путь к отступлению. А то, чего доброго, Егор Всеволодович мог еще передумать…

Эта ночь прошла на удивление спокойно. Утром, открыв глаза, я какое-то время еще понежилась в постели, прислушиваясь к своим ощущениям. Стоило признать, что впервые за долгое время внутри меня появилось пусть пока еще и довольно смутное, но ощущение, что все не так уж и плохо в этой жизни. Говорят, «человек привыкает ко всему». Пожалуй, я бы согласилась с этим утверждением. Взять, к примеру, мой случай. К непрерывному ощущению страха, оказывается, тоже можно привыкнуть.

Поднявшись с постели, на ходу накинув халат, я приблизилась к двери и по привычке несколько секунд постояла, чутко прислушиваясь к тишине снаружи. Не обнаружив ничего подозрительного, осторожно отодвинула в сторону стул, которым на ночь подпирала ручку двери, баррикадируя её изнутри, после чего осторожно открыла дверь и выглянула в коридор. На первый взгляд, с вечера вроде бы ничего не изменилось.

Честно говоря, мне никогда особо не нравился этот дом. Взять, к примеру, тот же дурацкий коридор, который тянулся через весь второй этаж мимо запертых дверей, которых в доме было более чем достаточно. С учетом того, что за все время гости у нас ни разу не останавливались, меня довольно часто посещал вопрос: а на кой черт нам вообще столько комнат?

Вдоль всего коридора по стенам тянулась вереница картин. В совокупности они повторяли один из библейских сюжетов, что, на мой вкус выглядело довольно мрачновато. Каждый раз, проходя мимо них, я ненароком ловила себя на мысли, будто с полотен за мной пристально наблюдают, и становилось как-то не по себе. Вот и сейчас, шлепая по мраморному полу босыми ногами, в очередной раз возникло это ощущение, и я поскорее поспешила спуститься на первый этаж.

Мраморная лестница с массивными резными перилами, изгибаясь, вела в просторный холл на первом этаже. Слева стеклянные двери в гостиную, гордостью которой по достоинству считался огромный камин в полстены. Из гостиной арочная дверь выходила в столовую эркерной формы. Обеденный стол располагался в центре, окруженный панорамными окнами в пол. Отсюда открывался изумительный вид в сад. Муж довольно часто задерживался по вечерам, и большую часть времени мне приходилось ужинать здесь в гордом одиночестве. Хотя, стоило признаться, одиночество никогда меня не тяготило. Быть может, дело в том, что в доме постоянно присутствовал кто-то из прислуги?

Еще одна дверь из столовой вела в кухню, из которой в свою очередь также можно было попасть в холл. Таким образом, пройдя дом полукругом, можно было вновь оказаться у лестницы.

Приготовив себе кофе, вместе с чашкой я отправилась в сад. Пустой дом вызывал тягостное ощущение.

Сад в настоящее время тоже пребывал в запущении. Газонная трава давно переросла, а отцветшие цветы пионов на раскидистых кустах не плохо было бы срезать. Однако наш садовник, он же по совместительству повар, покинул меня еще недели три назад. К его чести, стоит заметить, что уехал он одним из последних, видимо, до конца все же надеясь, что мне удастся поправить свое финансовое положение.

После смерти мужа, оставшиеся сбережения таяли на глазах. Содержание дома, включая оплату клининга, охраны, шофера и персонального повара, выходило довольно затратным. Раньше всеми этими вопросами занимался муж, и мне не было необходимости вникать в детали. Однако после его смерти, проведя небольшую ревизию денег, оставшихся на совместных счетах и наличности, которая хранилась в доме, довольно быстро стало понятно, что в таком режиме долго протянуть не удастся.

Сначала мне пришлось уволить шофера. В его услугах я и до этого-то не особо нуждалась, так как и сама прекрасно могла управлять автомобилем. Затем настала очередь охраны. На тот момент мне казалось, что наличия сигнализации в доме более чем достаточно. Еще через месяц пришлось отказаться и от услуг клининговой компании. Оставшиеся сбережения требовалось растянуть аж на целых полгода до момента вступления в право наследования, и таких трат мой бюджет едва ли мог выдержать. Оттого большинство комнат в доме в настоящий момент стояли запертыми за ненадобностью. К тому же так меньше уборки.