- Я! - подпоручика подбросило с места словно катапультой.

- Быстро найди Шадрина и наших умников из Коломны и бегом всех ко мне.

- Есть! – ответили, уже покидая место совещания.

***

Огромный человеческий муравейник кипел возле села Семёновское. Большое количество местных крестьян, солдат и ополченцев спешно возводили флеши.

Группа землекопов закончила набивать землёй корзину. Работники отошли в сторону. Расположились под кустом. Решили устроить небольшой перерыв.

Один из них, толстенький, коренастый, черноволосый, с густой смоляной бородой, достал варёное яйцо, начал чистить, приговаривая...

- Так-то, ребятушки, тут вам не там. Говорят, наших соседей, что копаются у Шевардино, кормят по три раза на день. Их князь удумал кухню на колесах. Понаделал несколько штук и теперяча угощает работяг всякими вкусностями. А тама-ча... и мясо, и рыба, и каша гречневая с подливой и сальцем.

Самый молодой из присутствующих, чьи ярко-рыжие волосы пылали на ветру, как костер, недоверчиво приподнялся. - Неужто, правда? Печька сама варит вкусности. Как в сказке?

Бородатый махнул рукой. - Антошка, не перекручивай. Готовит кашевар. А печь катается как телега - на колесах.

- А-а-а, - значимо покачали рыжей головой. - Я ужо мыслишки раскинул. Но, всё равно - чудеса. Печка на колесах.

- У них там всё на колесах! - в разговор вступил третий собеседник. Куда не плюнь, везде – мать их за ногу об косяк – механизмы! И куча колес, верёвок, цепей. Все стучит, шуршит, ухает. Они, эти коломчане, ужо совсем превратились в заумных немцев. Скоро шпрэхать начнут. - С упреком посмотрел на молодого. - Ты думаешь, хоть один, из них, копает лопатой? Ага – счас! Ничего подобного! Всё делают машины.

- Как, это? - широко открыли глаза.

- Каком об косяк, - съязвили в ответ. - Мы, вот, ковыряем земельку, наполняем корзины. Из корзин выкладываем укрепление. А у них, механизм на реке собирает песок, ссыпает в мешки. Людишки складывают мешки на поддон, что лежит в телеге. Везут в Шевардино. Там, другой механизм, цепляет поддон прямо с телеги, и поднимает на стену. Эти ироды, при этом, ничего не делают. Стоят поплёвывают, да пузо чешут.

Молодой завистливо покачал головой. - Вот так житуха! И за это ещё кормят три раза. Сказка!

.....

К отдыхающей группе подошёл длинноногий, худой, похожий на вытянутое бревно, мужичок. - Здорово, крещеные! Живы ли? Всё ли в порядке?

- Живы, живы. Сам то как?

- А по мне что? - мужичок присел ударил руками по коленям. Выпрямился, выкинув вперёд одну ногу. - Руки целы, ноги целы. Сходил к коломенским. Прогулялся. Глянул на них, как они тама-ча живут. - Ходок сплюнул через дырку в зубах. - Аки неруси проклятые – во как. Чтоб их на сосну намотало!

Чернобородый первый отреагировал на появление тощего. - Макарка, чавось бурчишь? Коли разведал чего? Сказывай, не таись.

Гость быстро прошёл в центр полянки. Присел. Начал рассказ. - Про трубу говорящую знаете? Ту, что болтает новости на всю округу.

- Знаем. И что?

- Ночью, господа хорошие, по её предсказанию, будя дождь. Вот, так! Будет и всё! А то, что... На небе ни облачка. Ветра нет. Солнце печёт. Тем, кто в это говорилку кричит - им всё равно. Они цельный божий день как заведённые одно и тожь... Предупреждаем, ночью будя сильный дождь, переходящий в ливень. Предупреждаем...

- Тебе то чего? - черноволосый ухмыльнулся. - Болтают и болтают. За слова вроде-ча денег не берут.

- За правду обидно, крещёные. Чевось они народ обманывают – грех это. Какой сёдня дождь? Не будет никого дождя! Солнце палит как очумелое!

Один из мужиков закончил трапезу. Потянулся. Зевнул. Довольно погладил живот. - Послушай, Макарка. Что-нибудь ещё сказывали окромя дождя? Али опять одна музыка играла?

Пришедший почесал затылок. Вспоминая. - А как же! Было много говорильни, чегось в этот день было ранее, в другие года.

- Давай, давай, не томи… - все заинтересованно подвинулись ближе к информатору, ожидая интересного рассказа.

- Ну, тама, куча всего, - отмахнулись рукой. - Кто-то родился, кто-то женился, разбился, удавился, куда-то поплыл, кого-то сожгли, кому-то отрубили голову, на кого-то напали, а те убежали, один вернулся и негров привёз. Я даже устал слушать. Ухо заболело.

- Эх, - обиженно забурчали присутствующие на поляне. – Мы, его! Освободили от работы. Послали разузнать. А он, ничего не заполнил. Давай, Макарка, хватай лопату, иди земельку кидай. Больше никуда не пойдёшь. Нет тебе доверия коли память плоха.

- Э... - постойте, крещённые, - испуганно поднялись на ноги. - Я почему ничего не запомнил. Я всё запомнил! Просто как узнал сколько они получают за работу. Сразу всё позабыл.

- И сколько? - присутствующие в едином порыве подались вперёд.

- Пять рублей! Представляете?!

- Всего… Пять рублей... – слушатели выдохнули, отпрянули назад, расслабились. - Эх, Макарка. Наша артель тоже столько получит за неделю работы. Если бы ты не бегал по полям, не скакал как заяц вислоухий. То знал бы про это.

- Вы не поняли! - мужик напыжился, покраснел, широко открыл глаза. Со всей силы растопырил пальцы ладони. – Пять! рублей - это за день! Каждому.

??? - Что? СКОЛЬКО? Повтори!!!

***

Ланин стоял в стороне, за тумбой с цветами и прислушивался к разговору князя Волконского с графиней Барановской.

Волконский внимательно слушал графиню. Она, подняв руки в мольбе, просила помочь с приглашением гостей на званный бал, который был под угрозой срыва...

- Cher Piotr Dmitrievitch, quel embarras! Sophia, le seul sang. A atteint l’а ge adulte. C'est son premier bal. Nous nous y sommes préparе s pendant six mois. Au printemps, des invitations ont е tе envoyées а tout le monde. C'est surtout dommage pour les messieurs officiers.

(Любезный Пётр Дмитриевич, такой конфуз! Софьюшка, единственная кровиночка. Достигла совершеннолетия. Её первый бал. Готовились к нему полгода. Ещё весной разослали пригласительные. А сейчас, выясняется, что из-за этой дурацкой, никому не нужной войны, многие кавалеры не приедут. А господ офицеров не будет вообще. Франц.).

Волконский нахохлился, упёрся руками в трость. Чуть склонил голову...

- Chеre Anna Yuryevna, je sympathise. Premier ballon. La fille a grandi. Beaucoup d’efforts ont е tе consacrе s а la prе paration. Je n'arrive tout simplement pas а comprendre? Comment puis-je aider? Je ne gе re pas d’invitе s masculins, encore moins des messieurs officiers.

(Милейшая Анна Юрьевна, сочувствую. Первый бал. Дочь выросла. Много сил ушло на подготовку. Только не могу понять? Чем могу помочь? Я, гостями мужского пола и уж тем более господами офицерами, не управляю. Они сейчас все подчиняются своим командирам. Франц.).

- Ах! - женщина закатила глаза и замахала веером. Перешла на русский язык. - Я знаю, вы в дружеских отношениях с князем Ланиным. Он командует артиллерийском полком. Который расположился в семи верстах от нашей усадьбы. Не могли бы вы убедить его принять приглашение... Посетить вместе с офицерами au bal. (Бал. Франц.).

- Что? - Волконский отпрянул от женщины. - Милостивая сударыня, вы в своём уме? Идёт война! Французы, не сегодня – завтра, будут у Бородино. Князь, практически круглосуточно, занят постройкой редута. У него каждая минута на вес золота. Возможно, от этого укрепления зависит судьба всей России! А тут, появляетесь, вы! Tout est si beau en blanc. (Вся красивая и в белом. Франц.) И просите, чтобы он бросил всё и прибыл на бал. Да, ещё привёл с собой офицеров? Вы, вообще! Понимаете? О чём говорите?

- Но, дорогой Пётр Дмитриевич! - голос женщины продолжал дрожать. - Единственный ребёнок. Деточка-кровиночка. Достигла совершеннолетия. Для неё это так важно. Первый бал в жизни! А я, готова на всё, чтобы le vacances (Праздник. Франц.) состоялся.