— У выхода «Ц».

— Стойте там. Сейчас посмотрим, что за клиенты.

— Принял, держу их на мушке, — сказал волосатый.

Кто кого ещё на мушке держит, подумал я.

Через пять минут мы увидели мужчину в оранжевой одежде, выглядевшего как модель для магазина одежды.

Он окинул нас взглядом и сказал:

— Кассандры среди них нет. Похоже, местные.

Если они так хотят убить Кассандру, и она представляет такую опасность, значит, она многое не сказала нам в Стуже. Я почувствовал ярость. Вот так вот доверяешь кому-то, думаешь, что есть какие-то банальные отношения между индивидами. Тут раз! И она оказывается совсем другой.

— Вы знаете Кассандру? — спросил у нас мужчина в оранжевом. Те двое, которые подошли с ним, рыжий и блондин, тоже были одеты в серые спецовки и вооружены такими же автоматами. Они оценивающе нас оглядывали.

— Я её знаю, — вдруг сказала Модница.

Она что, с ума сошла?

— Я ведь сама из Города. Вот, пришла сюда. После того, что там случилось, мне как-то находиться там больше не хочется.

Мужчина в оранжевом с пониманием произнёс:

— Я понял, йети. И прочая кутерьма, да?

Модница закивала. Я оглянулся на неё. Вот ещё одна, которая молчит, когда не надо. Могла бы сказать, что случилось в Стуже. Что ж вы за люди такие?

— Когда ты последний раз видела Кассандру?

— Когда её утащил мёртвый беловеер. Я даже не знала, что зомби могут говорить. Наверное, съел её.

— Вы были дружны? Она рассказывала что-то?

— Нет, замкнутая женщина. Говорила только по делу.

— Похоже на Кэсси, — глядя в стену, сказал мужчина в оранжевом, — Меня зовут Кареб.

Он оглянулся и обратился к своим компаньонам.

— Если отвести их к испытуемым, они нарушат чистоту эксперимента. Убивать их сейчас не стоит, могут оказаться полезными. Разве что раненый не очень в кондиции. Шурик, окажи помощь, наложи ему шину там или что-нибудь такое. В общем, сделайте так, чтобы другие их не видели. Идите туда, где наш отсек. Напоите чаем, покормите. Устали люди с мороза.

— Ты, — сказал он Моднице, — пойдём со мной поговорим. Кто-то из вас ещё знаком с Кассандрой или слышал о ней?

Мы молчали. Странно, почему Модница решила ему довериться. Я уже перестал понимать хоть что-то, но одновременно начал понимать всё. Единственное только, что понимание ускользало. Мне нужно лишь поймать его, и тогда клубок начал бы разматываться.

Трое в сером, продолжая направлять на нас оружие, показали, куда идти. В коридорах мерцали лампы. Я взвалил на себя Фёдора. Труп Бетон остался лежать у входа. Марину, похоже, убийство девушки впечатлило больше, чем то, что я убил почти два десятка фирмачей. Всё субъективно.

Знаю, что любая человеческая жизнь бесценна. Почему же я так часто их отнимаю? Что делает со мной дрянная планета? Я вспоминаю время, когда сидел у компьютера, ел фастфуд, смотрел аниме. Мне было тринадцать. Я тогда и не думал, что буду совершать непоправимые поступки так часто. И тем более не думал, что совесть не позволит мне мириться ни с одним из них, иногда засыпая лишь для того, чтобы снова проснуться, сделать болезненный укол. Совесть представлялась мне как лиса с девятью хвостами, на которых кисточки. Чтобы писать на заборах «Базиль — чудовище».

Наши сопровождающие переговаривались вполголоса.

— Слушай, как думаешь, они сейчас психовать не начнут? Тут же эта штуковина.

— Начнут, загасим.

— Ты погоди. Кареб сказал, что они могут быть полезны. Сейчас загасишь их, потом он тебя замочит.

— Не разговаривай так со мной! У меня, вообще-то, прав доступа больше!

— Выпросил доступ к навигационным системам и рад?

— Давай не ссориться. Рядом не пойми кто.

— Давай, — легко согласился его собеседник.

Блондин, до того помалкивающий, сказал:

— Слушайте, девушка-то ничего. У меня секса не было уже полтора месяца. Может, того?

— Я не против, — обрадовался рыжий.

Я вскипел, но говорить ничего не стал. Расправиться с ними я сумею в любую минуту. Марина взяла меня за руку, испуганно заглянула в лицо и прошептала:

— Ты скажешь хоть что-то?

Я обхватил её пальцы, сжал их.

Фёдору, видимо, стало хуже, потому что его лицо бледнело на глазах. Сейчас мы лишимся ещё одного знакомого такими темпами.

Интересно, что там сейчас говорит Каребу Модница? Она действует только в своих интересах или в интересах всех нас? Не знаю. Наш временный союз был основан на том, чтобы сдать Марину фирмачам. Затем мы объединились, что добраться до базы. Теперь обе эти цели достигнуты. Или провалены. Поэтому не совсем понятно, что и как.

— Тёлка классная, — не унимался блондин.

— Кареб слишком строг. Опасно.

— Ему положено. Полночная звезда всё-таки.

Волосатый сказал:

— Ладно, давайте её трахнем. Потом скажем, что кранчиа к ней в мозг вселилась, и она на нас напала. Ничего сделать типа было нельзя.

— А этих чё?

— Пока один кайфует с леди, остальных держим на прицеле.

— Та, третья баба, она старее, плюс с Каребом какие-то тёрки имеет, её не поимеешь. Потому остаётся только такая. Раз ту чиксу грохнули.

— А тут чего, инвалид и два задохлика. Один из них, правда, говорят, дверь выломал. Но я думаю, они какую-нибудь приблуду использовали.

Я остановился, Марина тоже. Банкир, продолжал идти.

— Э, вы чего, встали? Подслушивать разговоры взрослых нельзя. Пойдём вперёд!

Нас завели в помещение размером с двухкомнатную квартиру. Электрический чайник, чашки. Даже кровать есть, что мне не понравилось.

— Ага, я недавно сам собирал, — поймав мой взгляд, засмеялся волосатый.

— Чё, краля, раздевайся. Будешь умничкой, останешься жива. Может, мы ещё все подружимся и будем с одной ложки есть. Ты нас тоже пойми, мы функцию важную выполняем, мы ведь агенты, а не какие-то там шибздики.

Я почувствовал дежавю. Отвратительное ощущение, словно со мной рядом Клоп и Дега.

Блондин подошёл к Марине, протянул к ней руки.

Я оторвал ему голову.

Кровь начала неистово брызгать, орошая всё вокруг красным.

Лицо Марины, меня, серые спецовки. Они так даже красивее.

— Ты охренел?

Агенты начали стрелять. Я, схватив Марину, резко отскочил за спины этим двум и нанёс по их шеям сокрушительные удары. Оба рухнули замертво.

Я осмотрелся. Банкира и Фёдора не зацепило, стреляли они в меня.

С Банкиром мы теперь квиты. Он тоже тогда палил без разбора, рискуя меня задеть. Маркус, кстати, похоже, даже не испугался.

Фёдору было совсем не очень.

Марина рыдала. Она легла и скорчилась на полу.

Я вспоминал тот день, когда её изнасиловал Дега. Всё по-прежнему. Меняется планета, меняются прозвища, меняются зебры и их названия. Но суть остаётся той же, и я тоже остаюсь тем же.

Не хочу. Я помолился, отчётливо понимая, что так быстро грехи не искупить. Мне было крайне плохо морально.

— Марина, послушай!

— Не трогай меня, — закричала она, — пожалуйста, просто не говори со мной.

Я почувствовал, как сердце стучит быстрее. Банкир на меня не смотрел, Фёдору вообще было не до чего.

Я никому на Карфагене не нужен, отчётливо понял я. Я сам по себе. На Карфагене никто нас по-настоящему здесь не ждал.

Почему тогда видение Марины нас сюда привело? Ясно почему. Мы должны вызволить Кассандру, и тогда я вытрясу из неё всю правду. И, может быть, тогда нам удастся подружиться.

Владыка наш Иисус Христос говорил: «Все, взявшие меч, мечом погибнут».

Цитата заставила меня вспомнить в очередной раз о житии Мурина разбойника. Двухметровый египтянин, который возглавлял банду. Примерно такую же, в которой состоял я. Его банда занималась примерно тем же, чем занимались мы на Земле. Однажды Мурин посмотрел на небо, ощутил присутствие Бога, чего ему оказалось достаточно, чтобы отбросить греховную деятельность. Он боролся со своим блудом, с ненавистью, отправился в монастырь, исповедовался.

Через некоторое время он снова встретил свою банду, которая напала на него, и Мурин справился с ними в одиночку. Затем рассказал о том, каким стал, почему отказался от прежнего образа жизни. Разбойники оказались настолько шокированы подобными переменами в знакомом человеке, что тоже уверовали и бросили грязный промысел.