— Остановимся где-нибудь на середине, скажем, что с миром. Попробуем поговорить, поделимся едой, спросим про твою бывшую.

Банкир смотрел на меня с сочувствием. Что он вообще понимает в сердечных делах?

— Ладно, решено, двинулись, — скомандовал я.

Через какое-то время мы увидели десять человек. Банкир не ошибся. Они смотрели на нас, но не реагировали. Как будто их совершенно не напрягало присутствие посторонних. Мне кажется, для Карфагена такое поведение излишне легкомысленно.

Перед нами не предстало поселение вроде Стужи.

Ближе к палаточному лагерю. Как они там жили? Видимо, временная стоянка. Спали, наверное, рядом. Так же, как мы, согревая друг друга. Сидели местные на каких-то пеньках. Я обратил внимание на металлический контейнер, который напоминал тот, что в Городе мне показал Гривер. Возможно, у них есть еда и оружие, значит, чувствуют они себя вполне неплохо.

Наша задача — выяснить, есть ли там девушка, которую мы ищем, или нет? Моя персональная цель — разобраться, Марина тут или случилось диковинное совпадение. Чем ближе мы приближались, тем меньше сомнений оставалось.

Я не знал, что сказать Марине, сердце забилось быстрее. У меня что, паническая атака? Кажется, ухожу глубоко внутрь себя. Затошнило, почки резко начали выбрасывать адреналин. Возьми себя в руки, Греховод. Не будь тюфяком. Уже даже Банкир — не тюфяк, а ты позволяешь себе так страдать из-за женщины. Прекрати. Ты ведь почти защитил её тогда. Ну, по крайней мере, она отомщена. И вот, живая, она здесь, на Карфагене. Мы почти встретились. Может быть, удастся всё с ней наладить.

— Похоже, нас совершенно не боятся. Может быть, они пьяны? — сказал Банкир.

— Нельзя быть настолько легкомысленными, — подчеркнула очевидную вещь Модница.

— Мы не желаем вам зла! — крикнул я. — Можно подойти? Чувствуйте себя в безопасности.

Люди рассмеялись и закивали. Их лиц особо я с такого расстояния не разглядел, но Марину, конечно, опознал безошибочно.

Мы аккуратно двинулись дальше. Пистолет на предохранитель я ставить не стал. Начнут идиотию — сразу застрелю смутьянов.

— Вы так не переживайте, — когда мы поравнялись с местными, сказал мужик с белыми усами и длинными чёрными волосами. Его карие глаза внимательно меня разглядывали. На вид ему лет двадцать восемь. — Мы знали, что вы придёте и что не будете нападать на нас. Что намерения у вас самые хорошие. Не волнуйтесь, мы тоже вам вреда не причиним.

— Откуда вы знали-то? — поинтересовалась Модница. — Может, познакомимся? Я Модница.

— Маркус, —сказал Банкир.

— Греховод, — буркнул я.

— Я — Лезной. Фамилия такая — Лезной. Как прозвище вполне сгодилось, почему бы и нет? Остальные наши, наверное, назовут себя сами.

— Как вы узнали всё-таки, что мы придём?

Я внимательно смотрел на Марину. Она не реагировала на меня. Настолько сильная обида, что даже здесь не хочет видеться?

— Да как же, вот, наша гордость, Перчёная, — Лезной ткнул пальцем в Марину. — Способность у неё на Карфагене, проявилась. Она как уснёт, то видит вещи, которые сбываются почти сразу. Мы сначала, когда её подобрали, скептично-то отнеслись. Так вот, когда Перчёная предсказала ночное нападение шестнадцати огнебелок, мы проверить решили, спать не ложились. И действительно, ночью прибежало их шестнадцать. Ни больше, ни меньше, хищные, злые, быстрые, еле от них отбились. Так что с тех пор верим ей.

— Про нас что Перчёная, — с нажимом произнёс я, — предсказала?

— Ну как? Что сегодня придут трое: двое мужчин, одна женщина. Они-то и помогут нам найти убежище, где есть тепло и еда, где мы останемся жить и где спасём какую-то женщину с белыми волосами и зелёной татуировкой.

Меня аж передёрнуло. Она что, о Кассандре?

— Вы нам поможете найти определённое место. Я так понимаю, по описаниям Перчёной, речь о каком-то большом помещении. Что-то вроде базы. Которая по-настоящему укрывает от холода. То есть нам не придётся мёрзнуть. Ещё там есть запасы еды, и именно вы нас туда доставите. Поэтому убивать мы вас, конечно, не будем. Вроде больше ничего она важного не сказала.

— Я вообще-то здесь, — возмутилась Марина, — И не нужно говорить обо мне в третьем лице, пожалуйста. В принципе, Лезной верно передал суть моих видений. Разве что добавлю, что один из вас, возможно, окажется предателем. Меня разбудили, поэтому я не могу утверждать достоверно. Но что-то такое чувствовала. Я пока ещё не умею управлять своим талантом.

— Перчёная, мы можем поговорить минуту наедине? — спросил я.

Марина нервно огляделась и сказала:

— Валяй.

Мы отошли в сторону.

— Ты помнишь меня? — с надеждой произнёс я.

— Нет, а должна? — она чувствовала себя неуютно.

— Мы были знакомы. Там на Земле, — я боролся с желанием погладить её изумительное лицо.

— Возможно, — сказала Марина, — У меня большие провалы в памяти, я не знаю даже своё имя, очень смутно помню предыдущую жизнь. Амнезия, кажется, так называется.

Я ведь могу воспользоваться ситуацией и снова быть с ней. Только спустя месяцы я понял, как та плачущая на кровати в отеле девушка нужна мне.

— Марина, мы встречались, любили друг друга. У нас есть все шансы начать заново. Должен же Карфаген хоть что-то нам дать нормальное?

— Я сейчас не очень склоняюсь кому-то доверять. Тем более, возможно, предатель ты. Нельзя говорить о каких-то чувствах, когда, с моей точки зрения, я вижу тебя в первый раз. С другой стороны, ты красавец. Возможно, я действительно на Земле на тебя запала, но здесь совсем другие условия. Другие обстоятельства. Нам нужно сначала найти ту базу.

— Почему? Разве мы не можем обсудить наши гипотетические отношения сейчас? — нетерпеливо спросил я.

— Ну, во-первых, где комфортнее ночевать, на снегу, или же в тепле? Во-вторых, во сне я чувствовала какой-то подвох. Давай чуть подождём.

Она говорила убедительно, но не лишала меня надежды.

— Эй, ну вы скоро там⁈ —закричал гнусавый парень. — Иди к нам, новенький!

Я подошёл к кричавшему, протянул ему руку.

— Фёдор, — сказал он.

Меховая шапка из огнебелки, выглядящая так, будто её сшила Модница, красные щёки, нос с горбинкой, гнилые зубы. Отторжения он не вызывал.

— Я чё, смеяться люблю. Весёлый я паренёк, сам понимаешь, нужно добавить какой-то элемент юмора в жизнь. Тем более вы наши поводыри. Нам обещают тепло. Я греться ой как люблю.

— Так, задам риторический вопрос: правильно я понимаю, что вы нас ждали? Если говорите, что есть какое-то надёжное место, куда мы можем вам помочь добраться, то надо следовать пророчеству. Мы понятия не имеем, куда нужно двигаться, но раз Перчёная сказала, что именно мы приведём вас, логично, что мы должны идти куда глаза глядят, а вы за нами. Если её предсказания не врут, то окажемся именно там, где нужно.

— Похоже на правду, —сказал Лезной.

Ещё один парень в зимней кепке с ушами, которую носят либо интеллигенты, либо гопники, визгливо затарахтел:

— Я против. Вы, небось, тоже шмару сдать хотите, туда и отведёте? Что, я не знаю, что ли? Что за неё награда?

Он указал рукой на Марину и продолжил:

— Куда вы сейчас нас поведёте? Сусанины хреновы! Потом нас фирмачи положат, да и вас. А я лично награду хочу. Им жадно будет на всех её делить, а мне одному — дадут. Поэтому давайте, не обессудьте, суки, слишком вас много. Слишком. Когда нас было десять, я держался из последних сил, но теперь тринадцать. Давайте ещё? Ещё двадцать каких-нибудь дармоедов позовём⁈ В жопу.

Он развязал небольшую сумку, которая лежала у него в ногах, достал оттуда сигнальный пистолет и выстрелил вверх. Рaкета разорвалась. Мы увидели небольшой салют.

— У меня с фирмачами условлено. Сейчас они приедут. Не пытайтесь убежать, может быть, тогда сохраните свои жизни, суки.

— Шова, ты чё делаешь? — закричал Лезной.

— А чё вам, что ли, охота умирать просто так? Врёт все, девка, совпадения это всё. Ссыт нам в уши, чтоб мы её фирмачам не сдали.