Папа пожал плечами:
— Ну, в суде мои сведения не предъявить, но я-то знаю, кто здесь что натворил. А вот тут что-то новенькое.
Я взял распечатку, состоящую из одной-единственной страницы, и прочел ее.
ОТЧЕТ О ПРОИСШЕСТВИИ
ПОТЕРПЕВШАЯ: ИЗАБЕЛЬ ФРЕНЧ
Мисс Изабель Френч — учительница танцев из города Локка. Вечером 18 августа, примерно около 8 часов, мисс Френч возвращалась домой после уроков танца в центре досуга. Как обычно, в сумке у нее лежал CD-плеер. Когда мисс Френч надела наушники и включила музыку, вместо нее она услышала чрезвычайно громкий шум. Мисс Френч описывает звук как «типа того свиста, который бывает, когда позвонишь на радио и подойдешь с телефоном слишком близко к приемнику, только в миллион раз громче». Под его воздействием она на три дня потеряла слух. Пострадало и ее чувство равновесия. Доктор мисс Френч посоветовал ей никогда больше не слушать CD-плеер и на протяжении восьми недель избегать громких звуков.
Мисс Френч решила возбудить дело против производителей и отнесла свой CD-плеер к специалисту. Он обнаружил, что регулятор громкости в наушниках удален и вместо него вмонтированы мощные портативные усилители. Он пришел к выводу, что, по-видимому, неизвестный (или неизвестные) изъял наушники мисс Френч и заменил их другими, в высшей степени опасными для здоровья. Узнав об этом, мисс Френч и ее отец, мистер Фрэнк Френч, подали заявление в полицию.
Я отложил распечатку. Танцовщица, которую лишили возможности танцевать. Правда, на этот раз жертва оказалась старше, но я нутром чуял, что преступник тот же — наш таинственный великан. Однако это новое обстоятельство не приблизило меня к нему ни на шаг. Он был где-то здесь, совсем рядом, совершая свои необъяснимые преступления и манипулируя нашими жизнями. Но я по-прежнему не знал где.
Я поднял взгляд. Ред и Папаша во все глаза смотрели на меня.
— Что такое?
Ред сочувственно похлопал меня по плечу.
— Ты разговаривал сам с собой, Минимун, мне очень жаль.
— Не разговаривал я!
Ред вытаращился в пространство и пробормотал:
— Это тот же человек, нутром чую.
Папаша встал, грозно нависнув надо мной, так что я утонул в его необъятной тени.
— Ты еще сказал что-то о великане.
Я тут же сообразил, как выкрутиться.
— Это же из Артура Конан Дойла! Очень подходит к нашему расследованию, хотя и несколько преувеличено…
Папа, прищурившись, смотрел на меня с высоты своего огромного роста.
— Значит, никакого великана на самом деле нет?
— Нет. Все эти мелкие пакости творит какой-то парень, решивший поиздеваться над теми, кто помладше. Хитер негодяй, ничего не скажешь. Как только мы выясним, кто он, тут же позвоним в полицию. И дело будет закрыто.
Папа сложил руки на груди.
— Учтите, я не хочу, чтобы вы вляпались во что-то опасное. Ред может постоять за себя, а вот ты, Минимун, рассыплешься, стоит кому-нибудь дунуть посильнее.
Ред потащил меня с кухни.
— Да что тут может быть опасного? — Он подмигнул мне. — Не беспокойся из-за нас, пап. Ни во что мы не вляпаемся! Вот сейчас Минимун учтет этот новый случай в своих вычислениях и тут же найдет связь, и мы звякнем в полицию. Тогда мы от него наконец избавимся, и все пойдет, как всегда.
— Как всегда… — с тоской вздохнул Папаша. — Твои бы слова да богу в уши…
Мы пошли в спальню. Ред втолкнул меня внутрь.
— Ладно. У тебя есть все, что ты просил. Все файлы просмотрены, ты посетил места преступлений и получил свой компьютер. Сколько времени тебе нужно? Полчаса?
Так-так… Похоже, гостеприимство семьи Шарки имеет свои пределы.
— Ред, все не так просто. Целостной картины пока не складывается.
— Ну, лучше бы ты до чего-нибудь додумался, Минимун, потому что лично я понятия не имею, что делать. Если ты ничего не выжмешь из этих файлов, нам крышка.
— Не волнуйся, мы еще повоюем. У меня есть кое-какие идеи…
Ред надул щеки и с шумом выдохнул.
— Хорошо. А то я начал беспокоиться — может, ты вовсе не такой умный, как болтаешь.
Я «выстрелил» в Реда из двух пальцев, сложенных пистолетом.
— Сказал же, не волнуйся.
— Мне казалось, мы договорились насчет этой дурацкой стрельбы.
— Извини.
— Ладно, даю тебе час. Знаю — вы, умники, любите думать в одиночестве.
— Правильно.
Дверь закрылась, и я остался один наедине со своими идеями, которых на самом деле у меня не было.
Один в чужой комнате. В чужом доме, где живут чужие мне люди. А у дома дежурит полиция. Вот уж повезло, ничего не скажешь.
Неудача совершенно выбила меня из колеи. Я ведь делал все, как меня учили, — и потерпел поражение. Выходит, я ни на что не гожусь. Значок в моем кармане — просто кусок металла. Грош ему цена, если я не смогу разгадать эту загадку.
Что у меня есть? Куча материалов по преступлениям, жертвами которых стали молодые люди и девушки. Молодые. Вот связующее звено, но что с него толку? Не составлять же досье на каждого жителя Локка, кому не исполнилось… скажем, тридцати. Некоторые жертвы учились в нашей школе Святого Иеремии. Другие нет. Большинство были подростками, но вот теперь и эту закономерность разбила изящным пируэтом Изабель Френч, которой перевалило за двадцать.
Что еще? Должно же быть что-то еще…
Я не высокий. Я не крутой. Я не могу участвовать в спортивных состязаниях. Я могу лишь быть детективом. Только это отличает меня от остальных.
Связь. Какая-то связь. В чем она?
Я снова проглядел отобранные распечатки. Водил пальцем по строчкам, чтобы не пропустить ничего. Сопоставлял даты рождения. Адреса. Основные приметы. Все впустую. Между жертвами не было ничего общего. Все никуда не годится, и я ни на что не гожусь.
Бернстайн говорит: «Иногда вы уже знаете разгадку, но не догадываетесь об этом. Прислушивайтесь к своему подсознанию. Позвольте интуиции направлять вас».
Для меня это всегда звучало как что-то вроде «используй Великую силу, юный Скайуокер», но сейчас я был в отчаянии. А вдруг мое подсознание и впрямь уже знает, что происходит? От меня требуется одно — сделать так, чтобы это знание как-то проявило себя.
Граф Альберт Ренар, знаменитый французский криминалист, использовал разные методы, чтобы освободить свое подсознание. В одном из них используются карта местности и дротики. Не сумев вычислить, где прячется преступник, Ренар с завязанными глазами метал дротики в карту Парижа. И очень часто адрес оказывался точным. Ренар объяснял свои действия так: подсознание находит ответ первым, а ждать, пока и сознание врубится, часто нет времени.
Может, этот метод сработает и на фотографиях?
Я отпечатал со всех файлов фотографии в формате А4 и прикрепил к стене кнопками. Что метать? Ближе всего к дротику был циркуль в коробке с карандашами и другими школьными принадлежностями.
«Это нелепо, — говорил я себе, натягивая на голову наволочку. — Это не сработает, не может сработать».
Я встал на расстоянии двух метров от фотографий и на мгновение приподнял наволочку, определяя общее направление.
Только бы Реду не вздумалось вломиться в комнату!
Я опустил наволочку на лицо. Теперь я видел лишь светлое пятно лампочки и плетение хлопчатобумажной ткани.
На мгновение я замер, взывая к своему внутреннему голосу, или интуиции, или как там еще называют эту загадочную силу, затем размахнулся и метнул циркуль. Тот ударился в стену и срикошетил от нее, едва не задев мое ухо. И как прикажете это толковать? Что хотело сказать подсознание? «Сдавайся, идиот, пока сам себе лоботомию не сделал»?
Однако я не отступил. Пришлось бросить циркуль еще раз шесть, прежде чем он воткнулся в одну из фотографий. Циркуль вошел глубоко в стену и все еще подрагивал, когда я стянул наволочку. Острие вонзилось в фото с Эйприл, но удивительным образом не задело ни ее, ни Мэй, стоявшую рядом, а угодило прямо в лоб девочке, стоящей далеко на заднем плане, у школьной двери. Это была еще одна жертва загадочных преступлений. Мерседес Шарп.
