– Они меняют снаряды! – догадался Мартин. – Быстрее! В атаку!

Эстус и сам сообразил, что делать. Поддерживая перед собой барьер, он устремился вперёд. Прежде он думал, что враги будут гигантскими летающими драконами, как у Мануфакторума. Но эти воины со странным оружием точно не представляли для него угрозы: с волшебной бронёй он был неуязвим. Для верности он выхватил из-за спины один из клинков и накалил его огнём. Остроухие, увидев бегущего к ним Доминуса, со страху побросали снаряды и попятились, вытащив длинные ножи.

Поле Аспидоса ударилось в ближайшего врага и сбило его с ног; при этом голову Эстуса пронзил приступ боли, и он потерял концентрацию. В это время вперёд с яростным криком вырвался Мартин. Воспользовавшись своим малым размером, он взрезал одному из противников ногу ниже колена, уклонился от удара второго и вонзил меч в живот командира. Схватившись за рану, тот повалился на руки одному из своих. Единственный оставшийся враг со злостью сделал резкий удар ножом снизу. Воевода не успел уклониться и попробовал его отразить, но остроухий был настолько сильнее, что выбил меч у него из руки.

Тут уж Эстус, который стоял столбом и потрясённо наблюдал за маленьким воителем, понял, что в одиночку Мартин не справится. Понятия не имея, как нужно сражаться на мечах, он просто размахнулся своим клинком и обрушил его на врага. Остроухий заметил его краем глаза и успел увернуться, так что удар лишь полоснул одежду на груди. Но одного касания оказалось достаточно: раскалённый добела меч Доминуса воспламенил на враге одежду. Мгновенно огонь объял остроухого целиком, и он истошно завопил. Эстус в ужасе отстранился. Враг выронил нож и судорожно попытался стащить с себя китель. Одно неверное движение – и он наткнулся на перекладину моста, слишком низкую для его роста, опрокинулся и полетел в Бездну.

Мартин не был столь безрассуден, чтобы продолжать бой без меча. Он отступил за спину Доминуса, который пытался осознать, что только что случилось. Но враги тоже не собирались атаковать, поспешив ретироваться. Один воин тащил окровавленного командира, другой подставил плечо раненному в ногу товарищу, с головы которого слетела кепка. Один раз он обернулся, и Эстус был готов поклясться, что этот остроухий был совсем молодым мальчишкой. В его глазах был заметен животный страх, и он всё время продолжал кричать, показывая на Доминуса пальцем:

– Балрог! Хо наа балрог!

Когда остроухие скрылись за ветряком, члены отряда начали приходить в себя. Мария, разумеется, молилась, а Томас подобрал брошенное одним из врагов оружие и с интересом его разглядывал. Мартин огляделся в поисках своего меча, но он, похоже, вылетел за пределы моста. Воевода попросил заместо него меч жрицы, с которым она охотно рассталась.

– Нельзя терять время! Они уже знают, что мы здесь, и в следующий раз их будет больше! – сказал он и подошёл к Эстусу, стоящему спиной к ним. – Здорово ты его поджарил! Если бы не ты, меня…

Внезапно Доминус издал вопль ужаса, схватился за голову и согнулся пополам. Остальные удивлённо на него уставились.

– Я вовсе не хотел… Я… Это неправильно! – крикнул он, дрожа всем телом. – Я не хочу никого убивать!

Мартин переменился в лице. Такого от легендарного героя он уж точно не ожидал.

– Но они наши враги! – возмущённо воскликнул он. – Они напали на нас, убили сотни людей, выгнали нас из нашего же города! Они не знают жалости, так с чего мы должны жалеть их?!

– И что?! Я думал, что мы сражаемся с демонами, а не с людьми! Я не убийца! Я не буду сжигать их заживо! – Доминус опустился на колени и опустил голову. – Я не соглашался на это… Отец… Я хочу домой…

Вновь в его памяти возникла огромная пылающая сфера, и на сей раз она вызвала приятные ассоциации: что-то родное, дом, куда всегда можно вернуться.

– Убийство – страшный грех, – смягчила обстановку Мария, пока Мартин стоял как вкопанный и не верил своим ушам. – Тот, кто предаёт врага мечу ради защиты своего народа, приносит в жертву собственную душу.

– Да-да, наши руки в крови, и поэтому воин никогда не сможет стать священником, – проворчал Воевода. – Но ведь…

– И мы не можем винить владыку Эстуса в том, что ему, как и всякому праведнику, противно насилие.

– Но он должен защищать нас! Так сказано в легенде! И он принял свой долг, согласившись помочь!

– Да, но защитить нас можно и не проливая крови, – жрица нахмурилась. – И если бы ты не выбежал вперёд, этого бы и не понадобилось.

В поисках хоть какой-то поддержки Мартин посмотрел на Томаса, но тот был слишком занят осмотром вражеского оружия.

– Да вы все с ума посходили! – воскликнул Воевода. – Враги жаждут нашей смерти, а вы думаете об их жизнях?!

– Сейчас мы должны найти Фила и Юлиуса! Давайте сосредоточимся на этом! – взволнованно сказала Мария.

– Согласен. Они не смогут себя защитить, – нехотя кивнул Мартин и посмотрел вдаль.

Отряды врагов уже не расхаживали туда-сюда, а быстро огибали их со всех сторон, надеясь отрезать путь к отступлению. Но пока они не подошли на близкое расстояние, численности остроухих было недостаточно, чтобы перекрыть каждый мостик в огромной треугольной паутине Леса Ветряков.

– Вот что мы сделаем, – заключил Воевода, оценив обстановку. – Владыка Эстус, ты можешь просто закрыть нас чудо-щитом?

Доминус не глядя кивнул.

– Хорошо. Мы побежим вперёд и будем стараться их избегать. Попробуем найти остальных и сбежать отсюда. Поиски Детей придётся прервать.

Это понимали все, так что никто не возразил. Враги уже подошли на расстояние в несколько пролётов от них, так что медлить было нельзя. Мартин встряхнул Эстуса за плечо, и тот с мрачным видом встал. Томас бросил потухшую лампу и обеими руками сжал вражескую трубку.

– Вперёд! – скомандовал Воевода.

Они устремились к ближайшей развилке. С левой стороны отряды врагов уже перекрыли все пути к отступлению, но с правой их кольцо ещё не сомкнулось. Едва члены отряда выбежали из укрытия, как остроухие на ближайших мостиках приготовились открыть огонь. Эстус поднял руку и использовал Аспидос, закрыв товарищей непроницаемым куполом, после чего они помчались по мостикам куда глаза глядят. Вражеские снаряды десятками ударялись о барьер и рассыпались искрами. Со всех сторон доносились крики остроухих, пытавшихся их окружить.

Вскоре вдалеке стало видно большое приземистое здание с шестиугольным основанием. Там врагов было особенно много, так что Мартин повёл отряд в сторону. Остроухие не смогли зажать их в кольцо и теперь просто бежали по пятам, отставая на пару пролётов. От поддержания барьера у Эстуса заболела голова, и он чувствовал, что скоро потеряет концентрацию. Он вытянул руку назад, сосредоточив поле позади отряда и оставив перёд без защиты.

На очередном повороте они завернули за ветряк и столкнулись с кем-то, прятавшимся в тени. Эстус вскрикнул и остановился, Мартин немедленно замахнулся мечом, но тут же опустил его, увидев знакомые лица.

– Слава Фейберусу! – воскликнул Воевода Люфт. – Мы уж думали, что не найдём вас!

Он запыхался и выглядел взволнованно, чего нельзя было сказать о молчаливом Оливере.

– Где Фил и Кассий?! – сразу спросила Мария.

– Не знаю, мы их не встретили. Мы увидели сигнал, думали что они нашли Сына Фейберуса, а вместо этого…

Крики врагов за спиной становились всё громче. Остроухие точно знали, где отряд, и прятаться было уже поздно.

– Что будем делать? – спросил Мартин. – Мы не можем уйти без них!

– Это не единственная проблема! – сказал Люфт. – Мы видели местных рабочих! Эти демоны поймали их и сгоняют к своему шару! Туприссий знает, что они хотят с ними сделать! Мы не можем их бросить! Владыка Эстус может дать этим ублюдкам бой и освободить пленников!

Все с надеждой уставились на несчастного Доминуса. Произошло именно то, чего он боялся больше всего: его заставили выбирать между смертельным сражением и позором. Он не знал, как сражаться без применения своей разрушительной силы. Долго поддерживать защитный барьер он бы тоже не смог. Он не хотел ни убивать, ни тем более быть убитым сам. Но если бы он отказался сейчас и бросил в беде всех этих людей, его незаслуженная репутация героя бы окончательно развеялась. Его назвали бы тем, кем он являлся на самом деле – ничтожным трусом, а не великим воином. И все надежды, которые на него возложили эти коротышки, пошли бы прахом…