– До вечера, – бросил солдат и на всякий случай добавил. – И Фил… Хотя бы сегодня не делай глупостей.

Тот с серьёзным видом закивал и присоединился к толпе рабочих, направляющихся в Мануфакторум. Мартинпрекрасно знал, что результата его слова не принесут – Фил никогда не слушал чужих советов и всегда поступал как заблагорассудится ему одному. Воин проводил друга укоризненным взглядом, после чего обратил внимание на группу молодых новобранцев, спешащих к Правому оборонительному рубежу.

– Опаздываете! – упрекнул их Мартин. – Все ратники должны быть на Рубеже ещё затемно! То, что вы пока не дали присягу, не значит, что к вам это не относится!

– Простите, господин Элерт! – испуганно выпалил один из новобранцев.

– Расслабься, Отто. Я и сам что-то поздновато вышел, – Мартин похлопал его по плечу. – Давайте-ка шире шаг, а то начнут без нас!

***

Стараясь не издавать лишнего шума, Филиус Шефер завернул за угол и быстро зашагал по небольшому безлюдному туннелю. Хоть ему и удалось выскользнуть из толпы незамеченным, всегда оставалась опасность нарваться на патруль. Он подумывал повернуть назад: благо, рабочий день только начинался, и всё можно было списать на простое опоздание. Впрочем, отсчитывая себе под нос, сколько десятиметровых отметок оставалось до цели, Фил с каждой секундой всё меньше волновался о последствиях самовольного отгула и всё больше предвкушал зрелище, ожидающее его впереди.

"Дурак ты, Фил! – в шутку корил он самого себя. – Как пить дать сошлют в шахты! И ради чего – дурацких птиц!"

Вскоре он перешёл на бег. Фил не смотрел под ноги – никогда в жизни – и потому споткнулся и упал, порвав и без того видавшие виды штаны. Он явно наделал шума и встревоженно прислушался, но, ксчастью, поблизости никого не было. Облегчённо вздохнув, он поднялся на ноги, потёр ушибленную коленку, ещё раз огляделся и продолжил путь. Вскоре вдалеке замаячил свет внешних кристаллов, и через пару минут Фил уже стоял напротив выхода из туннеля. Над аркой был вырезан грозный лик Решефа, покровителя воинов. На всякий случай поклонившись ему (в конце концов, сегодня был праздник этого Творца), Фил поспешил по витой лестнице вниз, навстречу свету.

Несколько лет назад он уже бывал здесь, на Левом оборонительном рубеже, но в тот раз поймавшие его солдаты надолго отбили у него желание прогуливать работу. Однако мельком увиденная им тогда картина настолько впечатлила Фила, что он твёрдо решил однажды вернуться сюда в день ежегодного праздника воинов. В прошлом году обстоятельства не дали ему осуществить задуманное, зато сегодня удача явно была на его стороне.

Ускорив шаг, Фил спустился вниз по витой деревянной лестнице, опоясывающей небольшую башенку. Добравшись до первой площадки, он поспешил по мостику к соседней башне, которая была заметно больше предыдущей и уходила гораздо глубже в Бездну. Где-то там, на её нижине, находились гнёзда колибарров, гигантских птиц, которых издревле приручали лаборейские воины.

Обойдя её, Фил наконец добрался до своей цели. Перед ним раскинулась величественная картина: шесть таких же башен висели по кругу, посреди которого из небесной тверди рос огромный светоносный кристалл, почти такой же, как в Небесном городе. Его жёлто-оранжевые лучи освещали паутину деревянных мостиков, по которым туда-сюда сновали ратники, подгоняемые криками командиров. Впрочем, это происходило далеко внизу, а здесь, на верхнем ярусе у самой тверди, было совершенно безлюдно.

Широко раскрыв глаза (и рот в придачу), Фил подошёл к краю площадки, опёрся на деревянное ограждение и с восхищением начал наблюдать за приготовлениями. Вскоре все ратники выстроились на платформах, а это значило, что смотр должен был начаться с минуты на минуту. Фил переминался с ноги на ногу в ожидании вылета всадников, а его сердце билось всё сильнее. Однако внезапно за его спиной послышались голоса.

Сердце ушло Филу в пятки. Он высунулся за ограждение, посмотрел на лестницу и увидел, что с нижнего яруса поднимается группа солдат. Бежать было уже поздно:его бы точно заметили и поймали. Оставался лишь один выход. Тихо выругавшись и переборов страх, Фил перелез через перекладину, осторожно спустился под площадку, встал ногами на одну из подпиравших её балок, а руками уцепился за провисающую под досками верёвку. Под его ногами оставались только далёкие мосты нижних ярусов, а дальше – лишь чёрная Бездна.

"Одно неверное движение – и поминай как звали! – дрожа, он прикусил губу. – Хотя, наверное, это всё равно лучше, чем попасться ратникам!"

Над его головой снова послышались голоса, на этот раз более отчётливо. Среди них особенно выделялся громкий, но при этом мягкий бас, явно принадлежавший бывалому командиру:

– Отсюда и впрямь прекрасный вид! Грим, Вы были туприсски правы, затащив меня наверх!

– Вы, Воевода, достойны лучшего места!

"Воевода?! – восхищённо подумал Фил. – Сам Чарльз Люфт, легендарный летучий всадник, предводитель Разящей Стаи?! И он сейчас стоит прямо надо мной!"

– Воины построены, птички готовы к вылету. Скоро начнётся! – судя по непринуждённой манере, в которой спутник обращался к Люфту, это был один из старших командиров-сотников. – А Вы не скучаете по полётам?

– Староват я уже для этих дел.

– Не говорите так, Воевода! Вам всего седьмой десяток пошёл!

Люфт захохотал, а вот несчастному Филу, руки которого уже начали затекать, было не до смеха.

– Кристалл сегодня светит ярче обычного, – заметил сотник.

– Вчера я посещал Храм, просил Творцов даровать нам Свет, чтобы всё прошло удачно. Похоже, они вняли моим молитвам!

– Надеюсь, что так! Это же первый раз, когда Ваш сын командует звеном на смотре?

– Эрвин – лучший всадник из всей дружины! – в голосе Люфта слышалась гордость. – Однажды он станет новым Воеводой, помяните моё слово.

В этот момент раздался гул десятков рогов, возвестивший о начале смотра. Тут уж даже Фил позабыл про неудобство своего положения. Его внимание, как, впрочем, и всего рубежа, было приковано к происходящему внизу. Сначала воздух огласили громкие и отрывистые крики, которые было невозможно ни с чем спутать. Фил, а с ним и воины на множестве ярусов, затаили дыхание, устремив взгляд вниз, в небольшой проём посреди переплетающихся мостиков на самом нижнем ярусе. А затем оттуда в идеальной вертикальной линии взмыли ввысь всадники на гигантских птицах.

У колибарров были жёлтые животы и ярко-красные гребни. Из их хвостов выходило по два тонких и длинных пера, оканчивающихся круглыми зелёными опахалами. Их длинные крылья двигались настолько быстро, что их было невозможно рассмотреть. На каждой птице сидело по двое всадников – рулевой и стрелок. Едва увидев их, Фил громко охнул и наверное выдал бы себя, если бы не заглушающие всё крики колибарров.

Поднявшись на уровень верхней площадки, строй всадников разделился надвое, и, описав в воздухе идеальные дуги, две группы вновь устремились вниз. Слаженность наездников поражала воображение. Птицы летели по одним и тем же траекториям, не сбиваясь ни на метр. Две линии закружились между собой в спирали, а затем вновь слились в одну. Птицы сложили крылья, выпрямились и, прорезая воздух своими острыми клювами, пикировали вниз, чтобы затем резко взлететь, рассыпавшись по сторонам.

Впереди всех, громко выкрикивая приказы, летел лидер звена. Его мастерство и ловкость выделялись даже по сравнению с остальными. Он словно был рождён для воздушной стихии; настолько быстрыми и одновременно плавными были движения его колибарра. Фил сообразил, что это, должно быть, и есть сын Воеводы. Его громкие крики были отчётливо слышны даже на верхнем ярусе. По команде лидера всадники выстраивались клином, собирались в плотные группы и вновь разлетались врассыпную.

За долгие десятилетия, что лаборейцы приручали колибарров, искусство полётов оттачивалось и совершенствовалось. Всадники обеспечивали Небесному городу безопасность от гиганевров, жутких гигантских насекомых, строящих свои ульи под твердью. А каждый год на Левом рубеже проводились смотры, призванные продемонстрировать мастерство Разящей Стаи и вселить гордость и уверенность в сердца молодых летунов.