Литмир - Электронная Библиотека
Содержание  
A
A

А я уже беременная Машкой была. Вот и родила преждевременно, совсем кроху, – Стеша погладила Бурана по голове, – вот как тебя тогда беспомощного нашла, помнишь?

В ответ и благодарность, Буран лизнул горячим языком руки хозяйки, а она продолжила свои воспоминания.

– Долго её в больнице выхаживали, всё равно стали развиваться изменения белого вещества головного мозга… Артём мне тогда здорово помогал, он на тот момент окончил институт, устроился работать. Каждый день приезжал к нам в больницу, дом весь на нём был, хозяйство. Тогда мы еще держали и корову, и курочек с утками. Когда Машеньку выписали, я все силы кинула на реабилитацию ребенка. Сложно было в то время. Хотя, наверное, лечить своих детей всегда сложно. Особенно когда ни денег, ни связей.

Стеша достала кисточку и, окунув мягкую щетину в банку с краской, принялась аккуратно и монотонно красить оградку в небесно-голубой цвет.

– И ты знаешь, – посмотрела она на Бурана, лежавшего под тенью раскидистого клёна, – у Машеньки даже стала наблюдаться положительная динамика. И тут новая беда: сыночек мой, Артёмка, попал в автомобильную аварию. Все выжили, представляешь: и водитель, который не справился с управлением, и пассажир рядом, а вот Артемка погиб на месте. Если бы не Машка – легла бы в могилу рядом с сыном. А я ведь даже похорон не помню. В воспоминаниях остался только жизнерадостный и предприимчивый мой помощник, мой сыночек Артём. Может это и к лучшему…

Потом нас с Машей направили на реабилитацию в Санкт-Петербург. Но на третий день пребывания у неё моментально развивается пневмония, с которой врачи не смогли справиться…

А я ещё на тот момент не сняла траур по Артему…

Дорогу домой помню, похороны Маши помню, и то, что не плакала совсем, тоже помню. Жизнь просто остановилась. Она просто лишилась смысла, настоящего и будущего. Нет, меня, конечно, старались поддержать и коллеги с работы, и соседи. Приходили, разговаривали, готовили еду, выводили на улицу. Но я ни с кем не могла общаться, молчала и смотрела куда-то, в пустоту… Туда, где раньше у меня была семья.

И время не лечит. Оно лишь слегка возвращает тебя к жизни, в которой ты должна работать, содержать себя, свой дом и чтить память о тех, кого рядом нет. Вот и я вернулась… Ведь если меня оставили на этой земле, значит для чего-то, да?

Буран, конечно не понимал всех слов и всей истории, рассказанной ему хозяйкой, но по интонации остро ощущал, какая боль и печаль присутствовала на душе Стеши. Он интуитивно прочувствовал всё эмоциональное состояние своего Человека. И на обратном пути с кладбища домой пёс уже не носился по полям, не прыгал за птицами, засидевшимися на тропинке, он просто шёл со Стешей рядом, по правую руку, изредка поднимая на неё свои каштанового цвета глаза. Он словно хотел ей сказать: «Я рядом», «Я тебя не брошу», «Я весь от черного носа до кончика хвоста – твой!»

Так они и жили вдвоём душа в душу, спокойно и счастливо. Когда Степанида Андреевна вышла на пенсию, Буран никак не мог понять, почему хозяйка теперь всё время дома. Но в тоже время он был безмерно рад такому стечению обстоятельств, ведь теперь ему не приходилось скучать в одиночестве.

Осенью Стеша брала его с собой в лес собирать грибы. И Буран реально помогал ей находить в укромных местах толстые боровики или рыжие ароматные лисички. Зимой они вместе чистили снег на участке, и Буран обожал прыгать в огромные белоснежные горы, которые вырастали во дворе. По весне сажали картошку, морковку и другие овощи. Буран с удовольствием выкапывал ямы и не понимал, почему Стеша иногда ругалась, если выкопаны они были, по её мнению, не в том месте. А летом с самого утра было много работы: полоть, поливать, собирать урожай… Но больше всего любил Буран редкие походы на речку, когда можно было вдоволь купаться и гонять диких уток, которых с каждым годом на водоёме становилось всё больше и больше. Ходили они или рано утром или уже поздно вечером, чтобы не пересекаться с отдыхающими, ибо мало кому понравится, когда, выпрыгивающее из воды мохнатое чудо беззастенчиво стряхивает на тебя капли с шерсти.

Стеша всегда улыбалась, наблюдая за Бураном. Ведь именно это некогда бездомное, выброшенное кем-то маленькое существо привнесло в её жизнь настоящую радость и безоговорочную любовь. Буран остро чувствовал все перемены в настроении хозяйки. В часы грусти и подавленности Стеши он обычно пристально смотрел на лицо хозяйки и аккуратно, боясь потревожить, забирался к ней под одеяло. А Степанида Андреевна не возражала. Не прогоняла. А только крепко обнимала его, прислонив свою голову к его голове так, что он ощущал её горячее дыхание на своих ушах и чувствовал, как периодически опускаются слезинки на его шерсть.

Иногда Буран старался развеселить хозяйку, отвлечь от грустных мыслей. И тогда он начинал, как заведенная игрушка, гоняться за своим хвостом или весело кататься по полу. Стеша знала, что так он старается отвлекать её и всегда улыбалась в ответ.

В ту ночь, когда всё произошло, Буран стал вести себя как-то странно. Стоял солнечный сентябрь, и Стеша выкапывала картофель, собирая его в вёдра. Затем относила и высыпала в сарай на просушку. Буран не отходил от хозяйки ни на шаг, путаясь под ногами. Он всё время смотрел на неё, лизал горячим языком её пыльные руки, колени.

– Буря ты моя, – вздыхала Степанида Андреевна, – в чём дело? Иди лучше, приляг под яблоней, что ты крутишься вокруг меня всё время? Вот не успеем убрать урожай, пойдут дожди, и останемся мы с тобой зимой без картошки!

Но Буран всё равно продолжал ходить за Стешей по следам. Он сам не понимал, что происходит. Но его острое чутье улавливало какие-то прежде незнакомые флюиды. И они его беспокоили.

Урожай был благополучно собран часам к четырём дня. После позднего обеда, они легли отдохнуть на веранде. Стеша прикрыла глаза и, казалось, задремала. Буран подошел поближе и почувствовал, что кожа хозяйки покрылась холодным потом. Он прислушался… Ему показалось, что сердце Стеши стучит не так, как обычно… А уж к тому, как оно работает, за прожитые годы Буран привык.

Приподнявшись на задних лапах, Буран лизнул Стешу в лицо. Реакции не последовало. Тогда он стал тихонько поскуливать, наблюдая, откроет ли Стеша глаза, посмотрит ли укоризненно на него. Но хозяйка продолжала неподвижно лежать на диване. И даже после того, как Буран несколько раз громко гавкнул, ситуация не изменилась.

Не зная, что делать дальше, Буран выскочил на улицу, продолжая лаять. Хорошо, что калитка была открыта, и по инерции пёс бросился бежать к бабе Паше. Её дом он знал наизусть, потому как каждые десять дней ходил сюда за молоком со Стешей.

Хорошо, что Павла возилась во дворе с помидорами и сразу заметила влетевшего Буран.

– О, привет! А ты чего здесь?!

Пёс схватил аккуратно подол её халата и принялся тянуть на выход.

– Эй, что такое! – возмутилась женщина, не понимая, что хочет от неё Буран. – Мне надо пойти с тобой? А где Стеша?

Буран громко залаял и вновь схватил её за край одежды.

– Господи, с ней что-то случилось?!

Баба Паша скинула фартук и быстрым шагом направилась к дому старой подруги. Буран бежал впереди, оглядываясь, не отстала ли женщина.

Павла увидела бледную Стешу, которая неподвижно лежала на диване. Она нащупала пульс на запястье, слабый и какой-то прерывистый. Потом бросилась к телефону, долго что-то громко говорила в трубку. Буран сидел на полу и смотрел то на бабу Пашу, то на хозяйку. Он не понимал, что происходит, но всё так же остро чувствовал ранее неизвестные ему флюиды в воздухе.

Павла присела рядом со Стешей, расстегнула ей несколько верхних пуговиц, положила под ноги сложенное одеяло, а затем приоткрыла окно.

– Степанида, ты слышишь меня? – произнесла она негромко. – Ну, давай же, подруга, приходи в себя. Скорая уже выехала. Надо продержаться совсем чуть-чуть, – баба Паша смахнула слезы со щеки. А твой-то Буранчик молодец какой… Это же он меня позвал на помощь! Кто бы мог подумать, дворовый пёс, а какой умный!

5
{"b":"934680","o":1}