— Ма-а-а-м…

Голос дочери привел нас обоих в чувства. Рамзанов выпрямился и отступил от меня на шаг, при этом не забывая сверлить темным взглядом.

— Мам, я водички хочу, — Рада подошла ко мне, но заметив Рамзанова протянула ему ручки.

Я так и замерла с открытым ртом, когда он подхватил мою дочь на руки, а она, доверчиво обняв его за крепкую шею, положила головку ему на плечо. Трясущимися руками я налила воду из графина в кружку с изображением машинок.

Пока Рада пила, я прислонила ладонь к ее лбу и заметила, что температура спала. А вот Рамзанов в этот момент выглядел странно. Он так осторожно держал Раду, словно боялся, что она рассыплется в его руках, как хрупкая ваза.

— Радость, иди ко мне. Дядя уже уходит, — заметив, как неохотно дочь отцепилась от шеи Рамзанова, меня впервые затопила ревность.

Раньше у меня никогда не было причин ревновать дочь… К кому? К отцу? К подругам или Тимуру? Теперь же я почувствовала настоящую обиду. Моя дочь, которую я растила с пеленок, не спала ночами, кормила, меняла памперсы, успокаивала, когда она плакала из-за выматывающей боли от первых зубов, предпочла мне ЕГО.

— Марат… — тихо произнесла дочь.

— Что? — видимо, сегодня это мой коронный вопрос.

— Ты сказала дядя. Ты просто не знаешь, как его зовут. Марат, — пояснила малышка, вызвав во мне еще большую злость на Рамзанова. Хотя, выражение его лица в этот момент, скорее могло вызвать лишь жалость. Настолько мужчина выглядел потерянным.

— Разумеется. Так вот, он уже уходит, — заметив согласный и немного растерянный кивок, пошла следом за ним в коридор.

Неужели совесть проснулась? Понял, что выбрал не самое удачное время для разговоров? А я ведь еще даже и не переоделась.

— Мам, а ты сделаешь компотик, как садике? — малышка засыпала на ходу, видимо поэтому не обратила внимание на мое мрачное состояние.

— Сделаю, уложу тебя в кроватку и сделаю. Хорошо? — пока Рамзанов обувался и открывал входную дверь, я гладила дочь по спутанным волосикам и укачивала. Не заметив, каким взглядом смотрел на нас с Радой мужчина.

Марат

Марат стоял спиной к лифту, не сводя задумчивого взгляда с закрывшейся двери.

После побега Алисы из машины, он заметил на торпеде забытый ею клатч. Решив, что отдаст вещь Тимуру, все же осторожно заглянул внутрь. Такая черта его характера, как любопытство, не проявлялась с самого детства. Тогда почему его так волновало все, что связано с ее жизнью?

Взгляд сразу выцепил ключи и водительское удостоверение, помимо прочих женских мелочей. Кто берет с собой на прием водительское удостоверение? Но если без этой пластиковой карточки Алиса спокойно проживет пару дней. То вот ключи, другое дело. Вдруг у нее нет запасных.

Убедив себя в этом, Марат уверенно покинул автомобиль и поднялся на нужный этаж.

Мог бы просто передать клатч приятной женщине, выходившей в этот момент из квартиры. Но нет. Ему безумно захотелось приоткрыть завесу над жизнью Алисы. Посмотреть на нее, так сказать, изнутри.

Зачем?

Он и сам не мог ответить на этот вопрос. Марат хотел разобраться в себе, понять, что с ним происходит и почему его так тянет к этой заносчивой, упрямой женщине. Казалось, за то время, что прошло с его возвращения, он только и делал, что пытался узнать о ней побольше. Даже о своей постоянной любовнице, с которой они, на минуточку, пробыли вместе более трех лет, он не знал подробностей, да и не стремился узнать.

Ему достаточно было просто приехать к ней, провести время и снова покинуть на неопределенный срок. Деньги решали многое.

Оказавшись в незнакомой квартире, он почувствовал себя шпионом. Как в детстве, когда мог незамеченным пробираться в кабинет отца. Это всегда было для него увлекательным, запретным приключением, подбрасывающим в кровь адреналин и захватывающим дух. Именно отец, поймав его там однажды, навсегда избавил Марата от любопытства, которое вновь пробудила в нем Алиса.

Он давно не пацан, а ощущение запретного, все так же холодит нервы.

Квартира была просторной и светлой. Чувствовалась женская рука, создавшая уют и присутствие маленького ребенка, по разбросанным, то там, то здесь, игрушкам. К его удивлению, среди них не было ни одной куклы. Зато машинки всевозможных мастей, от маленькой мультяшной, до большой пожарной с мигалками и выдвижной лестницей, вызвали на лице мужчины улыбку.

Разбросанными по дому игрушками его было не удивить, четверо племянников, как ни как. Марат прежде никогда не примерял на себя роль мужа и отца семейства. Он понимал, что это все равно когда-нибудь произойдет. И дело даже ни в желании родителей, особенно матери, которая постоянно подсовывала ему знакомства с «завидными» невестами.

Ни так давно, он поймал себя на мысли, что ему не достает обыкновенного человеческого тепла. Не того суррогата, получаемого им от постоянных любовниц за деньги, а именно заботы от близкого человека. А для этого он сам должен был испытывать к женщине, что-то большее, чем желание затащить в постель.

Как бы ему не хотелось заглянуть в спальню самой Алисы, он сумел засунуть свое проснувшееся так не вовремя любопытство подальше и направился к двери детской, откуда раздавались приглушенные голоса.

Радость малышки при виде его, ввела мужчину в ступор. А вот взгляд Алисы, сначала испуганный, а потом колючий, пронизывающий до основания, вызвал в нем небывалый эмоциональный всплеск. Хотелось подразнить ее, вывести из себя… Да много чего хотелось. Если бы не Рада.

Он стоял в квартире женщины и любовался ею, в то время, как она прожигала его враждебным взглядом. Чем больше она его отталкивала, тем больше вызывала его интерес. Ирония в том, что он оказался сейчас на месте Марины. И это место его не устраивало.

Резкий и жесткий в бизнесе, он растекся лужицей, стоило взять на руки малышку в смешной пижаме с голубыми зайцами. Он и до этого держал на руках детей, даже младенцев, но впервые испытал настоящую нежность к этой маленькой девочке, которая так доверчиво обнимала его за шею. Возможно, все дело было в том, что среди племянников были лишь мальчишки.

Спустившись вниз на лифте и оказавшись в машине, он еще долго смотрел на подъездную дверь, пока на улице окончательно не стемнело. Лишь тогда, вынырнув из своих мыслей, завел автомобиль и направился в сторону родительского дома.

— Мама, а Марат придет? Я хотела показать ему свой меч, — малышка нехотя размазывала по тарелке кашу.

Температура у дочери поднималась несколько раз за ночь и выспаться этой ночью мне не удалось. Зато было время проверить все документы, присылаемые на электронную почту и которыми обычно занималась Римма Олеговна. С вызовом врача на дом оказалось сложнее, поэтому мне пришлось набрать Риту и попросить ее приехать, как появится «окно».

— Какой мультик посмотрим? — понятия не имею, зачем он сболтнул о том, что придет.

Уверена, стоило Рамзанову покинуть мою квартиру, он напрочь позабыл и о своем обещании, и о нашем разговоре, и о дочери… Моей дочери. Я была бы рада, если бы забыл…

— Мама, а Марат? — подозрительно прищурилась Рада, позабыв о каше.

— Честно? — заметив кивок дочери, — Не думаю, что он найдет время в своем плотном графике, чтобы навестить тебя, — произнесла, опасливо взглянув на дочь.

Нет, ну вот чем он ее так зацепил? Она даже деду не позвонила, чтобы сообщить о своей болезни. А ведь мой отец всегда был для нее самым главным и единственным мужчиной. Тимур в этом списке занимал третье место и шел следом за Гришаней.

Правда, папе я позвонила с самого утра, но то я, а вот мысли малышки, как оказалось, сейчас были далеко от деда.

— А что такое график? И почему он плотный? Толстый что ли? Как Колька Потапов?

— Коля не плотный, а упитанный. Плотный — это твой завтрак, который ты так и не доела. Так доедай кашу и идем…

Нас с малышкой прервал звонок в дверь. Мы переглянулись, а на лице Рады расплылась довольная улыбка. Она быстро выскочила из-за стола и побежала к двери, с криками: