Стоило Марине узнать о беременности, ей не нужно было принимать решение. Оно уже было внутри. И все же моя врожденная вредность категорически не хотела идти в ногу с разумом. Мне хотелось его уколоть, сделать так же больно, как было тогда нам.

— Но ты улетел. Поэтому мы никогда не узнаем, как было бы… — равнодушно пожала плечами, перехватив его вспыхнувший гневом взгляд.

— Нет! Ты не женщина! Ты исчадье ада! — выплюнул, прежде, чем рвануть со стоянки.

— Алиса, что-то случилось? Ты же вроде сейчас должна быть на приеме? А тут звонок от тебя… — звонок Аришки спас Рамзанова от вертящегося на кончике моего языка резкого ответа.

— А… Да, звонила. Ты занята? — мельком скосила взгляд на Рамзанова, желваки которого пришли в движение, показывая его недовольство.

— Да, прости, не могла ответить. Тимур опять со спиной… — и уже куда-то мимо трубки: — Говорила же тебе, нельзя на каток!

— Прости. У тебя все нормально? Голос какой-то… — подозрительно поинтересовалась подруга.

— Рада за температурила. А Марта не смогла найти лекарство. Вот я и хотела тебя попросить…

— Да, конечно. Я сейчас соберусь и … — всегда знала, что на нее можно положиться.

Настоящая подруга, впрочем, как и Светка. Ритка с Ольгой тоже никогда не отказывали в помощи, но с учетом того, что живут они на другом конце города, мы слишком редко пересекаемся. Правда, с Риткой мы иногда перезванивались, когда мне требовалась консультация педиатра.

— Ариш, не нужно. Я уже к дому подъезжаю. Но все равно — спасибо.

— Ли-и-и-с, прости. Ну как же так? — Аришка глупая, всегда все принимает близко к сердцу, от того я люблю ее еще больше.

— Успокойся. Ты не виновата. И Тимуру привет передавай, — сбросила звонок, когда машина уже остановилась рядом с домом.

— Спасибо, что подвез, — бросила, открывая дверь.

— И все? — удивился Рамзанов, наблюдая за моей ногой, которая уже была на пол пути к земле.

— Может мне тебя расцеловать, в качестве благодарности? — фыркнула я, но все же обернулась, решив напоследок заглянуть в эти наглые, темные зенки.

— Такая благодарность меня бы устроила больше, чем сухое спасибо, — нагло озвучил свою цену за помощь Рамзанов.

Я была права! Он ни капли не изменился. Такой же ловелас, каким был несколько лет назад.

— Знаешь, я даже не удивлена, — хмыкнула и тут же отвлеклась на звонок Марты.

— Да, я уже бегу, — быстро схватила пакет с препаратами и хлопнув дверью автомобиля, побежала к подъезду, из которого вышла молодая пара.

Времени на дорогу от ресторана, несмотря на перепалку с Рамзановым и с учетом забега в аптеку, я потратила двадцать минут. Не мало. Но меньше, чем если бы ждала такси. Так я себя успокаивала, поднимаясь на лифте на нужный этаж, где меня у открытой двери уже ждала Марта.

— Слава Богу! Я уже сама собралась по соседям. Вдруг у кого дети есть, — я бросила взгляд на женщину и передав ей пакет, побежала мыть руки.

Я не настолько хорошо была знакома с соседями. Шапочные знакомства не в счет. Правда две семьи с нашего этажа я знала, но их дети давно выросли.

— Марта, спасибо вам, — подхватив бутылочку с сиропом, градусник и стопочку, которую уже помыла Марта, я направилась в комнату дочери.

— Может мне остаться? — голос женщины догнал меня у двери.

— Езжайте домой, мы справимся. Не волнуйтесь, — заверила ее.

— Хорошо. Алиса, если будет нужна моя помощь, звоните. Дверь я сама захлопну, — улыбнулась мне женщина, видя мое нетерпение увидеть дочь.

В комнату Рады я вошла, осторожно открыв дверь детской.

— Мама… — малышка подняла голову от подушки и потерла кулачками глазки.

— Моя ж ты радость. И чего это ты болеть надумала? — поставила на маленький столик все принесенное и присев на край кровати, прислонилась губами ко лбу дочки.

— А ты уже пришла? — сонно спросила Рада. Она была такой трогательной со спутанными волосиками и следом на щечке.

— Ну, конечно, я ведь обещала, что побуду там недолго, — сунув под мышку дочери градусник, посадила ее к себе на колени и поцеловав пушистую макушку, прижала к груди.

— Я не болею. Мне же завтра в сад, — немного отодвинувшись, дочь заглянула мне в глаза.

— Нет, детка. Завтра мы с тобой останемся дома. Только ты, я и мультики.

— Правда? А он? — дочь посмотрела в сторону двери.

— Кто он? — проследив за ее взглядом, я чуть не закричала.

Вот же черт!

— Привет малышка. Я узнал, что ты заболела…

— И ты пришел ко мне? — удивление дочери было таким радостным, не смотря на ее слабость, что я на миг даже растерялась.

Это было по меньшей мере странно. Она всего один раз видела Рамзанова, да и не так уж и много времени провела с ним, чтобы так обрадоваться постороннему мужчине.

— Ты останешься? Мы с мамой завтра будем смотреть мультики и лежать на диване, — оживленно тараторила дочь, при этом позволяя ошарашенной мне, вытащить градусник и влить в нее жаропонижающее.

— Детка, он не останется. У него много своих дел, — бросив на Рамзанова красноречивый взгляд, уложила малышку в кровать.

— Ну ты же еще придешь ко мне? — Рада выжидающе смотрела на мужчину, прижимая к себе мягкого зайца, одного из немногих мягких игрушек, что прижились помимо машинок. Я же чуть не выронила из рук градусник, который в это время пыталась засунуть в футляр.

— Обязательно приду. Спокойной ночи, малышка, — произнес Рамзанов, не обращая на меня внимания.

— Какого… ты делаешь в моей квартире?! — зашипела, как только мы покинули комнату Рады.

— Ты забыла в машине свой клатч. А приятная женщина, впустила меня, когда уходила, — даже бровью не повел Рамзанов, осматривая мое жилище.

С Мартой я еще поговорю на тему, кого можно пускать в мою квартиру. Да как она могла не предупредить меня, что у нас в доме посторонний? Хотя, уверена, она узнала мой клатч, да и Рамзанов скорее всего представился моим знакомым или еще кем-то. Но ведь это совсем не доказательство правдивости слов незнакомца!

— Спасибо за клатч. Теперь можешь выметаться, — махнула в сторону коридора. Только вот Рамзанов прошел в обратном направлении, прямо на кухню.

— Может, хоть кофе угостишь? — вальяжно развалившись на диване, произнес, осматривая кухню.

— Кофе на ночь вреден. Послушай, мне не до тебя. Если не заметил, у меня ребенок с температурой. Хотя, кому я объясняю. В общем, тебе пора, — разочарованно махнула рукой в сторону коридора.

— Кто отец Рады?

— Кто дал тебе право лезть в мою жизнь? Кто ты такой? — а вот ответ на этот вопрос был известен лишь мне.

Мое сердце неистово колотилось, в предчувствии беды. Ведь Рамзанову не составит труда выяснить все, с его то возможностями. Но я не понимаю, зачем? Зачем ему интересоваться нашей с Радой жизнью? Тем не менее, он слишком быстро к нам подобрался, каким-то образом втерся в доверие к дочери, все что-то вынюхивает, высматривает…

— Хорошо. Задам вопрос иначе, — сверкнув темным взглядом, в котором больше не было ни капли веселья, — Почему Рада?

— Что? — моргнула, непонимающе уставившись на подошедшего ко мне мужчину.

— Почему ты дала дочери имя Рада? — медленно, наверное, чтобы до меня наконец дошел вопрос, произнес Рамзанов.

— А почему нет? Разве это какое-то особенное имя? Или им нельзя называть девочек? — возмутилась, сделав шаг назад и уперлась в край столешницы.

— Для меня — особенное, — приблизив ко мне свое лицо произнес, не сводя взгляда с губ.

— Твои проблемы. Тебе лучше уйти, — тихо произнесла, боясь шевельнутся. Еще немного и мы просто столкнемся с ним губами.

И куда только подевалась вся моя уверенность и невозмутимость?

— И почему у меня такое чувство, что ты что-то пытаешься от меня скрыть? — севшим вдруг голосом произнес Рамзанов, а его взгляд поднялся к моим глазам.

— Кто бы мог подумать! И у тебя тоже оказывается есть чувства! Только мозгов не достает. Я уже говорила, но так и быть, повторю еще раз, для тех, кто в танке. Не лезь в нашу жизнь! Тебе здесь не рады!