Я едва сдержал усмешку. Судя по всему, мужа своей племянницы Баройтин и сам, мягко говоря, недолюбливал, иначе подобные слова Алистера были бы чересчур наглыми.

Тем не менее, вместе с оскорблениями в адрес его зятя, Алистер ввернул ещё и неприкрытое издевательство над самим этим Липпой. И самое прекрасное было в том, что Баройтин теперь даже не мог ничего внятного возразить.

— Кхм… да, это Липпарион доложил мне, что ты прибыл в Фалию.

— Готов спорить, что сам он узнал об этом не благодаря своему выдающемуся уму, а попросту потратив гору золота из бюджета, чтобы организовать слежку во всех крупных городах Владений! А теперь из-за него мне придётся потратить ещё кучу ресурсов, чтобы хоть как-то убедить агента Гипноса, что ваш сюда визит — это часть какого-нибудь крупного плана Нимеи, или что-нибудь подобное, пока не придумал. И это уже четвёртый его крупный прокол за шестьдесят лет! Про мелкие я даже не говорю. Глава, сколько раз он ещё должен попадаться на подобном дерьме, чтобы вы, наконец, поняли, что он — раковая опухоль на теле секретной службы⁈

— Если выяснится, что Липпарион потратил на выслеживание тебя деньги из бюджета службы, и если эти деньги будут больше, чем его карманные, я позабочусь о том, чтобы он получил соответствующее наказание, — суровым тоном произнёс Баройтин. — Но, прежде чем это произойдёт, я хочу увидеть твой отчёт. Говоришь ты складно и, если всё так, то ты будешь более чем достойной вознаграждён. Однако одних слов мне мало. Ты меня понял, Алистер?

— Да, глава. Я вернусь в столицу в течение нескольких недель, тогда вы получите отчёт.

— Как угодно. Но чем дольше тебя не будет, тем тщательнее я буду всё проверять.

Похоже, поток обвинений в сторону его внучатого племянника сильно подпортил Баройтину настроение.

— Если, чем тщательнее вы всё проверите, тем выше будет моё вознаграждение, то я, пожалуй, задержусь тут на пару лет, — ухмыльнулся Алистер.

— Я буду ждать тебя и отчёт. Всё, пошёл.

Через пару секунд его уже не было.

Не говоря ни слова, Алистер молча вернулся в главную комнату номера и сел в кресло, уперев локти в колени п положив подбородок на замок из пальцев. Я предпочёл его не трогать.

Да и говорить о чём-то сейчас было слишком опасно. Неизвестно, как далеко распространялось восприятие Баройтина, он вполне мог подслушивать нас и из-за пределов города.

К сожалению, что-то сделать с ситуацией я тоже не мог. Это был не мой мир, я тут почти ничего не знал. И если собирался продолжать играть в высшей лиге, а не начинать всё с нуля, оставалось только довериться Алистеру.

По крайней мере моё к нему доверие вполне оправдалось. Рискуя лишиться работы, на которую убил больше ста лет, а то и жизни, он, тем не менее, не выдал меня Баройтину, хотя вполне мог бы, заслужив огромную благодарность.

Так что, хотя определённый градус недоверия к нему у меня всё ещё остался, всё-таки слишком удачно он появился на диване у меня в кабинете со слишком заманчивым предложением, бо́льшую часть моих сомнений он развеял.

Несколько минут прошло в полной тишине. Потом я ощутил магию Алистер, плавно и неторопливо распространяющуюся сначала по номеру, потом по всей гостинице, а потом и по окрестным улицам. Похоже, он искал слежку.

И только ещё через десять минут, когда ничего, похоже, не нашлось, он позволил себе проявить эмоции.

— Ублюдок… придушу, собственными руками придушу!

— Липпу?

— Кого ещё? — тяжело вздохнув, Алистер откинулся на спинку кресла, но почти тут же снова принял напряжённую позу, хлопнув ладонью по подлокотнику. — Сука! Знал ведь, что он под меня копает с тех пор, как я стал замом Байротина! Знал, но решил, что эта шушера ни на что серьёзное не решится, а тут такое! Хорошо, успел нашему настоящему связному сигнал подать, иначе был бы полный швах.

— Как он понял, что ты вернёшься в Земли раньше?

Алистер покачал головой.

— Два варианта. Либо он решил, что у меня точно ничего не выйдет с твоим убийством, и что я сразу буду это знать и решу где-нибудь отсидеться. Либо подумал, что я в принципе не стану заниматься твоим убийством, а вместо этого отправлюсь куда-нибудь по своим делам в Землях. Для обоих этих вариантов логично выставить дозорных в тех городах и местах, где я скорее всего остановился бы. Чёрт, надо было использовать маскировку!

— А чего не использовал?

— Потому что меня в лицо всё равно знает не так много людей, даже после того, как я стал замом главы. А, изменяя тело, ты неизбежно исказишь и Формулу, что негативно скажется на боевой мощи.

— Ясно. Что теперь?

— Теперь мне надо срочно подделывать улики, указывающие на моё сотрудничество с агентами Гипноса, и подделывать поддельные улики, указывающие на то, что я принадлежу к Нимее. Наш план придётся отложить, извини.

Гипносом звали другого Мудреца Земель, который, насколько я помнил рассказы Алистера, был в контрах с Понтификом Небесной Громовой Воли. Как и Нимея, хотя там отношения были получше, союзниками её и Понтифика было никак не назвать.

— Да ладно, — отмахнулся я. — Не извиняйся. Скажи, как я могу убить время, пока тебя жду — и можешь заниматься чем хочешь.

— Даже не знаю, — пожал плечами Алистер. — Можешь погулять, посмотреть достопримечательности. У нас нет монстров, на которых тебе было бы интересно охотиться, а драться с кем-то просто так не стоит, чтобы не привлекать внимания. Так что… — он вдруг запнулся на полуслове, после чего его губы вдруг изогнулись в коварной ухмылке. — А знаешь, ты можешь мне кое с чем помочь.

— Дай угадаю, — улыбнулся я в ответ. — Дело в этом Липпе?

— Ага. Он должен дорого заплатить за то, что сорвал мой план. Байротин не накажет его по-настоящему, он слишком любит племянницу. Лишит жалования, отправит на какую-нибудь скучную работу, может быть отчитает публично.

— Детский лепет, — понимающе кивнул я.

— Мягко говоря. Вот что делает в этом мире кумовство. Из-за всяких внучатых племянников и троюродных внучек не удаётся нормально делать свою работу!

— Ну так ты её и так не делаешь. Я-то тут, живой и здоровый.

— Это уже мелочи, — отмахнулся он. — Важнее то, что Липпа бесится, что Баройтину пришлось сделать меня своим замом за все заслуги, а не его. И изо всех сил ставит мне палки в колёса. Надо ему аккуратно намекнуть, что так делать не стоит.

— Насколько аккуратно?

— Ровно настолько, чтобы Баройтин ни о чём не догадался.

— Скажи мне, где он живёт.

— Ты не разгоняйся, у тебя ведь пока даже документов нет. Сходи к моему знакомому, он тебе за пару дней организует подделку, достаточно качественную, чтобы её не распознал ни один пропускной пункт. Это здесь, недалеко, через четыре квартала. Улица Строителей, дом семнадцать, квартира семь. Постучишь, скажешь, что пришёл от Зева, и что документы для тебя — это оплата долга. Зовут его Плешивый.

— Я думал, что плешивых и лысых Магистров не бывает, — хмыкнул я.

— У него особый случай, поймёшь сам. А Липпа живёт в Гинации, административный квартал, улица Тридцати Семи Магистров, дом П-три. И не попадись, его обычно сторожат люди его матери, подчинённые Баройтина.

— Сильные?

— Третья-четвёртая стадия.

— А сам Липпа?

— Пятая. Но мне он и в подмётки не годится.

— Даже не сомневаюсь. Когда встретимся?

— Как со всем справишься — приезжай в столицу. Сними номер в гостинице Валей, скажи, что тебя зовут Агур Вирсавия, на это имя там всегда снят номер. Чувствуй себя как дома. Я приеду, как закончу всё и буду готов явиться к Баройтину на ковёр.

— Всё так серьёзно? — в Алистере не осталось ни капли его обычных расслабленности и весёлости. Он бросался сухими объяснениями и фактами, и было видно, что бо́льшая часть его мыслей занята совершенно другим.

— Мне надо придумать, как максимум за месяц сделать то, на что обычно уходит несколько лет, иначе с работой в секретной службе можно будет попрощаться. Так что да, серьёзно. Но я сам знал, что это риск. Так что всё в порядке, не впервой укладываться в невыполнимые дедлайны.