Грудь сжимает, оттягивает соски. Пальцы смачивает слюной и снова возвращается к ним, обводит ореолу и слегка сжимает сам сосок. Простреливает тысячами тончайших игл.

Другую руку опускает вниз и касается клитора.

Просто не дает мне шанса.

– Игнат, – его имя сейчас самое родное и самое близкое. Пишется перьевой ручкой на сердце.

Спираль раскручивается с бешеной скоростью внутри.

Не выдерживаю. Стон раскалывает маленькое пространство вокруг нас.

Воздух трескается на множество осколков, они вонзаются в чувствительную и поврежденную кожу от поцелуев, следов щетины и отметин зубов.

Мой оргазм яркий. Я стараюсь запомнить каждую секунду. Игнат вонзается в мои губы и пьет наш поцелуй. Грубость, мягкость, страсть, похоть, сладость, бессилие – все сливается в одну точку – в слияние наших губ.

Какой-то утробный рык, мои стоны. Меня ведет от всего: от его запаха, вкуса. Касание кожи как печать, взгляд теплых шоколадных глаз выжигается на сетчатке.

Кажется, я совершила большую ошибку, разрешая ему сесть за стол. Этот мужчина не может просто пройти мимо моей жизни и не оставить в ней след.

По коже ягодиц ударяют горячие капли спермы.

– Блядь! – ругается. А у меня от его тона неостывшее возбуждение покусывает все клеточки.

Прижимает к себе, целует щеки, переходит снова на губы. Кажется, он не перестанет меня целовать. Я ведь только млею от этого.

– Прости, не удержался. Думал, в комнате продолжит.

– Нравлюсь так?

– Да треш какой-то, – и смеется мне на ухо прикусывая.

Игнат помогает мне ополоснуться, потом лейку направляет на себя. Мы лишь смотрим друг на друга и как-то загадочно улыбаемся. Будто мы самые коварные заговорщики в мире.

– Тая? – окликает, – мы без презика трахались.

Черт, его «трахались» заставляет все мышцы сжаться.

– Я в курсе, – опускаю взгляд.

– Тебе не о чем беспокоиться.

Господи, вот он о чем. Стало стыдно. Я вообще об этом не подумала. Мозги совсем вытекли от него, расплавились. Стала как сыр после духовки и двухсот градусов в ней.

Киваю. Оборачиваюсь и останавливаюсь.

– Ты тоже… Это… не думай… я, – краснею и выгляжу, наверное, как спелый помидор. Особенность, которая меня еще со школы раздражала.

Ухмыляется. Ему это нравится?

– Ты была смелее. Что случилось, колечко? Смелость все? – свистит. Дурак. – усвистала?

Неуклюже выхожу из ванной. Не знаю, куда себя деть. Присесть, лечь обратно на кровать? Что вообще сейчас будет происходить?

Игнат останавливается у двери и опирается на косяк. Руки скрестил на груди и, странно улыбаясь, изучает меня. От его взгляда все еще прожигающего никуда не деться.

– Устала? – хрипло спрашивает. Проходясь взглядом по губам и цепляясь за колечко.

Веду плечами. Какой ответ его устроит? Мышцы тяжелые и я все еще ощущаю спазмы внутри.

– Давай ужин закажем? Я проголодался.

Пристально слежу за его движениями. Его как раз ничего не смущает. Даже в этом нелепом белом халате он выглядит расслабленно и уверенно. А я тону в этой махровой ткани и чувствую себя какой-то крошкой.

– Или ты салатом наелась? – намекает он на мой заказ в его ресторане, – хотя… ты же даже к нему не притронулась.

Игнат запомнил это деталь. Что-то бьется в душ е .

– Нет, я бы не отказалась поужинать. С тобой, – кажется, что я шепчу. По телу пробегает скованность. Я присаживаюсь на край кровати и кладу ногу на ногу.

– Отлично.

Наблюдаю за ним из-под опущенных ресниц и стараюсь запомнить все. Алкоголь полностью выветрился, все произошедшее кажется бредом. От него еще жар раскатывается по коже, а внутри пульсирует. Хороший такой бред, сказочный.

Игнат оформляет заказ по телефону. Я вслушиваюсь только в его голос. Хриплые нотки как шелест бархата по чувствительным клеткам. Делаю глубокий выдох от удовольствия.

– Не против? Я сделал заказ за тебя. Надеюсь, ты любишь рыбу.

Киваю. Хочется снять с себя безразмерный халат. В комнате невыносимо душно. А от его голоса, взглядов, посылаемых в мою сторону, капельки пота стекают по позвоночнику.

Игнат садится в кресло напротив меня. Ему халат не мешает. Края разошлись в разные стороны, заставляя взглядом прильнуть к его груди. Она высоко поднимается. Игнат дышит глубоко, но размеренно.

– Расскажешь, что с тобой случилось? Почему ты была вся в слезах, когда я тебя заметил?

Он и не моргает вовсе, когда спрашивает. Я же вся подобралась. Как перед экзаменом прям.

Вспоминаю сегодняшний день, и так пусто сразу на душе становится. Противно и зябко.

Для Игоря я была не единственная. На протяжении всего года отношений у него были и другие девушки. Я, наивная дурочка, верила ему. Услышала много оскорблений в свой адрес и унижений. А потом ушла. К черту его и такие отношения.

– Просто неудачный день, – все, что я говорю.

Игнат хмыкнул. А по глазам вижу – не верит. Он словно руку в душу засунул и провернул.

– Так отомстить ему решила? Прыгнув в койку с другим? – в каждом слове отрава. Тело сжимается от негодования и обиды. Ведь не прав. Не прав?

– А ты позволил это сделать, – чуть выше поднимаю подбородок и выпрямляю спину, – тебе же понравилось, Иг-нат?

– А ты не так проста, Та-я.

Он встает с кресла и направляется в мою сторону. Задерживаю дыхание, сердце бросилось отчаянно биться и разгонять кровь. Румянец проступает на щеках, и они начинают гореть. Это происходит всего за секунду, а то и меньше. Такая реакция у меня на этого мужчину.

Игнат ложится на кровать и прикрывает глаза. Странное желание прижаться к нему, уткнуться в его грудь и заснуть. Дергаюсь резко и мысленно бью себя по рукам.

– Ложись, – словно покопошился в моей голове, выудил последнее, о чем думала.

Послушно исполняю. Так будет выглядеть, что я исполняю его просьбу, а не свое желание.

– Я рассталась с мужчиной. Он не ценил ни меня, ни наши отношения. Оскорблял и вел себя отвратительно. Мне стало так обидно, я и плакала. Игорь раньше был другим, а вчера маски были сброшены.

Зажмуриваю глаза. Хочется выдохнуть, я сказала все это на одном дыхании. И словно поставила жирную точку в прошлом.

– Придурок твой Игорь, – с усмешкой сказал. А я теснее прижалась к его телу. Он помог поставить мне эту точку, хоть и не осознает этого.

Сердце продолжает колотиться от близости его тела. Я втягиваю его запах, смешанный с гелем для душа, и закатываю глаза. Чистое удовольствие.

Сейчас я абсолютно трезвая, но меня до сих пор качает на волнах.

– Но ты так больше не делай, Тая, – строгий голос вытаскивает из этих волн и с силой бросает о каменистый берег.

– Ты о чем? – дрожу. Кажется, температура в комнате уменьшилась на несколько градусов.

– Не надо никуда ездить с незнакомым тебе мужчиной. Это ведь может плохо закончиться, – смотрит в упор.

Он больше не улыбается. И, кажется, правда отчитывает за неосмотрительность. Какой заботливый… Меня это задевает. Приятно так трогает.

– Ни один мужчина не должен на тебя так влиять. Не бросайся во все тяжкие из-за того, что какой-то лох просто не оценил тебя, – каждое его слово окутывает заботой. Мой мозг вытаскивает из его фраз самое нежное и мягкое.

– Хм… А может, я бы и не пошла бы ни с кем, кроме тебя…

Внутри полный кавардак. Меня потряхивает от брошенных мной слов. И в сердце поселяется трепещущее чувство.

– Та-я, – повторяет он с придыханием. Он что-то вкладывает в мое имя, но я никак не могу понять, что именно.

Тянется к моим губам, а я прижимаюсь всем телом. Тепло перекатывается от него ко мне и в обратном направлении. Стягивает нас, завязывает.

Ужин приносят не вовремя. Игнат снова ругается. Теперь я слышу это слово отчетливо. Он матерится. Слово грубое, но кровь в венах вскипает от его тона и грубости.

Нам заносят несколько блюд, бутылку шампанского в ведерке со льдом, фужеры и фрукты.