– Кредита? – ехидно переспрашивает.

– Ну да. Часть плачу сейчас, а другую, скажем, через месяц? – включаю все обаяние, которое наковыряла на дне.

– Нет, – твердо отвечает. – Оплата наличными или картой? – повторяет, будто и не спрашивал.

«Да у меня денег нет ни там, ни там» – воплю, что есть сил.

Но мне остается лишь буравить его взглядом.

– Я зову директора.

Он уходит. Я обхватываю себя руками. По щекам снова катятся слезы и прожигают кожу своей горечью.

Мою душу сегодня вынули, смяли как исписанный лист бумаги, и втолкнули обратно. Этот комок внутри колет острыми краями.

Сейчас я чувствую, как достигла этой точки. Она называется полная жопа. И что делать, Тая?

– Надеюсь, Вы плачете не из-за моего телефона?

Кофейные глаза искрят в полумраке. Улыбка его чарует, что глупо улыбаюсь в ответ и выгляжу полной дурой.

Душа зажмуривается.

– Присяду? Не возражаете? Ник, и принеси нам еще, пожалуйста, бутылочку вина.

С утра трещит башка. Но я упорно пытаюсь это игнорировать.

Виски долбят маленькие, противные молоточки. Удары четкие, бьют по цели. И боль расползается корявыми волнами по всему черепу.

Напротив меня сидит Ольшанский. Заливает что-то. Кажется, про отдых рассказывает. Несколько дней назад он вернулся с семьей из Испании. Сейчас мне в красках расписывает все, вплоть до количества баров на улицах.

– Поделишься планами? – Олег перестал трещать про отдых.

Наконец-то.

Не склонен к зависти, но после его рассказов о семье, о Нине, о ребенке душа принимает зеленоватый оттенок. Кажется, такого цвета зависть?

– Если ты про бизнес, то в планах открывать еще один ресторан. С этим вон как закрутилось.

Неделю назад мы отмечали год со дня открытия «Panorama». Ольшанского, понятное дело, не было.

– И где?

Улыбаюсь. Хочется потомить его. Пусть помучается. Любопытство мигает на его лбу неоновыми буквами как вывеска «Интим магазина».

Делаю один большой глоток виски. Знаю, с такой головной болью алкоголь не следует пить. Но вроде как с другом встречаюсь, вроде как чем-то личным делимся, вроде как …

Хрень полная.

Так устал, что нажраться хочу. Сейчас больная голова – пустое оправдание для меня.

– Специально, да? – Ольшанский ерзает на стуле.

– За городом. Нашел классную локацию: река, птички, спа-комплекс за бешеные деньги… Райское место…

– И лакомый кусочек, – заканчивает мою мысль.

Скалимся оба, и голову простреливает с новой силой. Морщусь и закрываю глаза. Пульсацию даже глазными яблоками чувствую. Хоть вырывай их к чертовой матери.

А когда открываю их, вижу быстро идущий силуэт девушки. Что-то зацепило. Ее взгляд? Спешные шаги? Как дурень вперился в нее взглядом. Картинка интересная, любопытная, я бы сказал.

Девчонка красивая. Русые длинные волосы, фигурка что надо. Глаза… цвет неразличим, слишком далеко. Она плакала, заметны темные следы.

Колечко еще маленькое вижу в носу.

Чудно. Даже хмыкнул.

Фантазия начинает пошло шалить. Мысли проползают паучком в больную голову: как она проводит им вдоль члена, ласкает, а металл холодит.

Черт, картинка живая, вставляет не на шутку.

Дергаюсь, хочу смахнуть несуществующий кадр.

– Симпатичная, – Ольшанский наблюдает.

Киваю.

– Знаешь ее? – спрашивает Олег. Слишком пристально я слежу за ее движениями, примечаю каждый взмах ее ресниц.

– Первый раз вижу.

Звонок прерывает нас. Ольшанский лыбится слащаво, раздражает только больше. Не стоит спрашивать, кто звонит. Жена. Олег уходит спустя пятнадцать минут. Я все это время смотрел на ту девчонку. Следил как маньяк. Самому страшно стало. Заглючило на ней.

А когда она встала и пошла в мою сторону, сердце подпрыгнуло в акробатической связке. Полнейшая чертовщина, но цепляет, твою мать, еще как цепляет.

Я быстро подвигаю телефон на край стола. И, о да, она задевает его бедром. Правда, не рассчитал, что удар об кафель будет сильным.

– Ой, прошу прощения!

Голосок как у птички – звучный. Маленькая очаровательная птичка.

– А мне обещали, что он ударопрочный.

Смотрю на пострадавшего. Ничего, друг, отремонтирую.

Царапаю по ней взглядом, пока она удаляется в уборную. Хрен пойми, зачем мне это надо. Просто ее образ, голос, колечко это дурацкое – все вместе как какой-то коктейль, который стоит перед тобой, и его нельзя не выпить, потому что он охрененный.

Зову официанта к своему столику. Ник подбегает быстро. Конечно, как еще может поступить, когда я хозяин этого ресторана.

– Ник, на сколько заказала девушка вон за тем столиком? – указываю я на пустующее место.

Называет, заказ озвучивает. Не надо быть шибко умным, чтобы понять – заказала самое дешевое, потому что в кошельке только определенная сумма.

Потираю ладошки. И чувствую себя каким-то гандоном. План в голове сложился как дважды два.

– Перепиши. Укажи другое вино, раза в два дороже. Когда откажется платить, позовешь меня.

Он смотрит на меня и думает, что я сошел с ума.

– А если она оплатит?

«Уволю» – хотелось ответить.

– Не оплатит.

Остаюсь наблюдать за всем со стороны. И все происходит ровно так, как я и думал.

Ну что, колечко, не отвертишься теперь.

В ее глазах легкая паника. Но при всем при этом она не теряет лицо. Гордая. Легкий укол стыда проткнул меня. Может, зря я так? Но как опять уставился на ее колечко, губки аппетитные, совесть моя забилась в угол. В конце концов, ничего криминального я не делаю.

– Надеюсь, Вы плачете не из-за моего телефона?

Внутри перевернулось что-то и забилось. Она смотрит так, словно только я и могу ей помочь. Дурацкая ситуация, в которую я нас обоих и загнал. Признаюсь, перегнул палку.

– Присяду? Не возражаете? Ник, и принеси нам еще, пожалуйста, бутылочку вина.

Она стрельнула в меня глазами – я пропустил удар. Такой четкий, ярый. И взгляда мы не опускаем. Вонзаемся им друг в друга, что дыхание прекращается, легкие стянуло и сжало.

Мажу по колечку. Оно едва заметное, но так манит к себе. Кто вообще сейчас носит такое украшение?

Девчонка закусывает аппетитную губку. Ворох ее мыслей ощущаю кожей. Вопросов много, слов бесчисленное количество. Хмурится очаровательно.

И отводит глаза. Черт, больно бьет по самолюбию. Не зацепил? Не привлек?

– Вы ничего не должны ресторану. Это я попросил изменить цену вина в счете, – сознаюсь и развожу руки в сторону.

Я думал, она сейчас встанет и уйдет. Ну, может, напоследок крикнет что-то гадкое.

Опять ошибся. Она рассмеялась. Ее смех такой же приятный, как и голос. Слушал бы и слушал.

– Этот день не закончится никогда, верно? – спрашивает меня, но ответа не ждет.

Откидывает голову на спинку стула и прикрывает глаза. Ее шея манит к себе. Хрупкая, кожа светлая. Шумно сглатываю и прикрываю глаза. Картинки очень живые перед глазами.

Резко стреляет в меня своими серо-голубыми глазами. Так остро, даже больно стало.

– Я Вам понравилась?

Девчонку заносит. После бокала вина язык развязывается, а в глазах хмельные блики. Но это не моя проблема.

Поэтому говорю честно.

– Да.

«И колечко твое, и фигурка, и губки. Да ты вся такая, что бери и вези в ближайший отель», – вертится на языке.

– И я тебе понравился, – посылаю ей ухмылку и нагло подмигиваю.

И да, я сознательно перешел на «ты».

Глава 3. Тая.

Он садится напротив меня. Что-то наглое я читаю в его взгляде, что меня…кхм… смущает и возбуждает одновременно. Кожа от плеч до самых кончиков пальцев сплошь покрыта мурашками, а щеки неестественно алеют.

Опускаю свой взгляд в полную тарелку, стараюсь скрыть улыбку. Да что же такое? Даже скулы сводит от того, как хочется улыбнуться ему в ответ.

– Так ты, значит, директор этого ресторана?

Первой начинать разговор очень сложно, но выносить этот взгляд, который стал несколько хмурым, еще сложнее.