Горячее дыхание прожигает ткань пиджака и касается плеч.

– Привет, – шепотом говорит. Ногтями в душе ковыряется.

– Привет.

Боюсь повернуться. Боюсь показать ему свои слезы. Они ведь снова катятся по щекам, как я не старалась их сдерживать. А глаза уже пощипывает от потекшей косметики и пыли.

– Игоряша все-таки тебя кинул? – в голосе звучит надменность и обида.

Молчу.

– Так я и думал. Та-я.

Ледяной ветер подбрасывает пряди моих волос и хлещет о лицо. Ощутимо и неприятно. Он пронзает насквозь и морозит до застывшей в венах крови.

Игнат цепляет одну прядь и перекатывает между пальцев. Меня от такого жеста плющит многотонным грузом.

– Игнат, – сипло говорю. – Юля… знает?

– Нет.

– Незачем ей знать о нашей ошибке.

Он дергается. Прядь волос натягивает до небольшой боли. А потом опускает ее и отходит от меня. Легкие раскрываются, и я дышу свободно. Насколько могу.

– Согласен.

Резко поворачиваюсь и впиваюсь бегающим взглядом в его глаза. Холодные, почти ледяные. Нет былого тепла. Как в прорубь скинули.

– Тебе правда нужна работа?

Нужна. Но не у тебя. Не с тобой. Никогда и ни за что. Не выдержу.

– Нужна.

– Приезжай в ресторан. Завтра.

Перевожу взгляд на уже знакомую вывеску.

– Нет. В другой.

Он достает свой телефон. Дежавю захлестывает. Только тогда внутри все цвело, а сейчас зимняя стужа.

Зачарованно смотрю, как он пальцами скроллит список контактов. Долго-долго. Ищет меня?

Сердце глухо и быстро стучит как барабанные палочки в марше. По коже проносятся мурашки в каком-то диком осознание: я еще есть в его бесконечном списке.

– Я скинул тебе адрес. – Разворачивается и стремительно идет в сторону своего ресторана. – Завтра в три дня, – бросает как косточку собаке.

– Игнат! – зову не своим голосом. – У тебя остался мой номер, ты его не удалил. Но так и не позвонил, – уже шепчу. Но до него долетает каждый звук.

– Я звонил, Тая.

И хлопает дверью. Как в упор стреляет.

– Мне кажется, все замечательно прошло, – Юля откидывается на спинку заднего сиденья машины и устало прикрывает глаза. Расслабленная, довольная…

Меня же сковывает раскаленными цепями до шрамов. Вечер, который должен был стать приятным и запоминающимся в нашей с Юлькой жизни, обернулся сумасшедшей воронкой в прошлое.

– Да, замечательно, – улавливаю последнее ее слово и повторяю. Взглядом утыкаюсь в окно.

– Я только так и не поняла, Ивановы будут на свадьбе или нет? Вроде бы Милана говорила что-то про командировку, нет?

Веду плечами. Желание выдуть все жалящие мысли из головы. Мешают, жгут. И первый раз за все время, я хочу, чтобы Юлька перестала трещать.

– И потом, нам надо понять точное количество приглашенных, – не унимается.

Надавливаю пальцами на глаза и жмурюсь. Блядь, как хочется нажраться и забыть все на хрен. Прокручиваю телефон в другой руке, так и не убрав его в карман брюк. Я теперь этого никогда не делаю.

Юлька подсаживается ближе и приобнимает меня. Ластится как кошка и мурлычет мягко на ухо. Расслабляюсь.

– Игнат…

Юля забирает мой телефон и кладет в свою сумочку. Незаметно напрягаюсь. Не люблю, когда она трогает его.

Руку переводит на свое бедро, что оголилось. Кожей чувствую резинку чулок.

Черт, знает, что нравится. И пользуется. Пробираюсь выше, пока не касаюсь кромки трусов. Черные, кружевные. Все по высшему разряду, что глаза слепит от этой идеальности и безупречности.

– Хочу сделать тебе сегодня ночью минет.

Пфф… током в пах бьет. Ее губки, да на моем члене. То, о чем мечталось, как только ее увидел. Никогда не просил и уж тем более не заставлял. Просто Юлька немного больше времени надо, чтобы раскрыться. А я терпеливо ждал. Дурак что ль? Или слишком благородный.

Сжимаю силой ее бедро и прохожусь по лобку. Юлька ловит ртом воздух и невнятно шевелит губами, шепчет и бормочет. Красивая…

Целую. Губы ее мягкие и сочные, поддаются сразу. Обхватываю их, посасываю. Не спешу. И постоянно стараюсь уловить какой-то вкус, от которого башню срывает, а в кровь впрыскивается убийственная доза кайфа.

– Кх-кх, – водитель такси все подмечает.

Юлька краснеет, отворачивается, скрывает свою улыбку. Очаровательно сейчас выглядит. Нутро должно все ошпариваться от этой щемящей нежности.

До дома дальше едем молча. Изредка на себе взгляд Юльки выхватываю. Жмется так, словно и правда планирует исполнить задуманное.

Помогаю выбраться из такси, за что получаю короткий поцелуй в шею. Благодарная какая.

–Я подумала, может, ну эту свадьбу? Распишемся и уедем куда-нибудь?

Она говорит так каждый раз, но знаю, просто треп. Юльку выучил. Она никогда не откажется от того, чтобы быть в центре внимания.

– Хм… а как же твое дорогущее платье на заказ, охрененные туфли и фотограф, за которого я отдал уже как за половину стоимости моего ресторана?

Прижимаю ее к стене кабинки лифта. Хочу сорвать поцелуй. Ну, дай мне чуть страсти, чуть агрессии, чуть стонов и жажды. Блядь, как ненормальный хочу все этой своровать у нее.

– Ты прав. Свадьбе быть.

Рассматривает в зеркале себя, убирает пальчиком лишний слой помады и ныряет в свои мысли.

Дома наливаю себе еще порцию виски. Устало плюхаюсь на кресло и закрываю глаза. Юлька дома, слышу ее голос из ванны. Но что-то такая тоска хватает за плечи, даже дергаюсь от неожиданности.

Телефон подает признаки жизни. Открываю сообщение и вздрагиваю. Телефон жжет руку, до мозолей на коже.

«Спасибо».

Выключаю и отбрасываю. Кипящее чувство внутри разбухает до взрыва и обваривает все органы.

Сука. Самая обычная сука. С таким охеренным именем.

Снова вместо крови по венам текут помои, гнилые и зловонные. Как только голос ее услышал на заднем фоне в тот день, так и скрутило не на шутку. Из-под меня снова нырнула в кровать к этому Игореше. Я ведь как дебил, самый настоящий придурок, бросил все и кинулся телефон чинить, чтобы позвонить ей.

А она уже вернулась в постель к этому уроду.

Твою мать, сколько времени я доказывал себе, что это всего лишь ночь, ничего незначащие несколько часов пусть и охрененного, но секса. Механика, фрикции. И больше ни-че-го.

Блядь, обидой только пропитался весь как маслом.

– Дорогой, – Юлька заходит в комнату. На ней тот черный кружевной комплект и чулки, – нравится?

Крутится вокруг своей оси, и рукой обводит грудь, живот, бедра. Член дергается в штанах, словно почувствовал желанную плоть.

– Иди ко мне.

Грациозной походкой идет на меня. В глазах чуть страха и волнения. А хочется огня. Чтобы спалила на хрен все вокруг от желания быть мной оттраханной.

– Отсосешь? – пальцами цепляю подбородок, впиваюсь глазами в ее лицо. Ну, давай, Юлька, так хочется, что руки дрожать начинают.

Она проходит ладонью по моему телу едва касаясь. Стискиваю за запястье и прикладываю ее руки к напряженному паху. Видишь, Юлька? Пиздец, как надо.

Пугается. В такой момент контуженным себе кажусь, совсем теряюсь и не могу разобрать, что делать дальше.

– Игнат, любимый…

В первый раз меня скручивает злостью на нее. Или это из-за сорванного для меня вечера.

– Давай не сегодня? Не получается собраться. Сначала кажется что хочу, а потом, – она прикрывает глаза и пускает слезу. Ублюдком себя чувствую, который заставляет свою женщину взять в рот против ее желания, – я обещаю, что исправлюсь. Правда-правда.

Юля помогает снять брюки и усаживается верхом.

– Резинка, Юль, – чуть отталкиваю.

– Зачем? Разве мы не собираемся стать семьей? – шепот вкрадывается внутрь и холодит.

– Юля, – понижаю голос.

Я не знаю почему, но без резинки заниматься сексом не хочу. Какой-то блок. Крышу не рвет от дикого желания тупо обладать своей женщиной без остатка. Все ровно.

Юлька вздыхает, но идет в спальню и возвращается с презервативами. Передает квадратик и взглядом утыкается в угол. Никогда не смотрит. Ее поведение по нервам позвякивает как расстроенная гитара.