– Зачем ты мне это рассказываешь?

– Я пытаюсь объяснить тебе, что мы сдались. Все мы… А ты попёрла в разлом, будто для тебя это привычное дело.

Наумов понизил голос и успокоился. Теперь он говорил обречённо.

– Ты хоть знаешь, сколько раз обученные военные входили в разломы, а потом просто выходили живыми? – с вызовом спросил он. – За шестьдесят лет с начала появления разломов мы смогли закрыть всего пару сотен. И под «мы» я подразумеваю не Империю, а всё человечество, все страны и континенты.

– Я поняла, – кивнула я своим мыслям. – Я малолетняя идиотка, сунувшаяся туда, куда взрослые дяди боятся ходить. Дальше что?

– Мы хотим попробовать… мы хотим закрыть этот разлом, чтобы нас смогли вытащить снаружи. Пока в купол бьют молнии, его не распечатать. Ты сама знаешь, на что способна концентрированная разломная энергия, – он облизал губы и резко выдохнул. – Ярина, прошу тебя, давай сделаем это вместе. Как тогда в пещерах.

– В тот раз нам повезло, – нехотя призналась я. – Сейчас… будет не так просто.

– Тогда умрём, сражаясь плечом к плечу. Таков путь воина, – теперь уже пафосно заявил он. Решил доказать другим и самому себе, что он весь из себя сильный и смелый?

– Я не воин, Алексей, – устало сказала я, шумно выдохнув. – Не воин… я не хочу. Не хочу сражаться, не хочу видеть кровь, залечивать раны и отвечать на тупые вопросы.

– Обещаю тебе: если мы выйдем отсюда живыми, я сделаю всё что в моих силах, чтобы тебя не трогали и не спрашивали об этом разломе. Мой отец отправил роду Войтовых брачный договор. Статус невесты защитит тебя от допросов и домыслов.

– Знаешь, пойдём убьём пару десятков тварей. Что-то настроение у меня такое… боевое.

Уж лучше сражаться с тварями, чем обсуждать мой статус невесты. Твари как-то ближе и роднее. К ним я хотя бы привыкла.

Мы быстро преодолели развилку и оказались рядом с главным залом, если можно так назвать огромную пещеру в центре разлома. Зов жизни показал шесть тварей, столпившихся сразу за поворотом, и двенадцать рядом с вожаком.

Я обернулась к напряжённо молчавшему Тарасу и покосилась на Белкина, который, кажется, следил больше за мной, чем за обстановкой. Тарас вместо ледяных клинков создал непрерывную цепь, и я засмотрелась.

Красота какая! Искрящиеся магией ледяные цепи. Мне определённо хочется познакомиться с наставником Тараса. Уметь создавать такое в семнадцать, да ещё и удерживать концентрацию!

– Влюбилась? – насмешливо спросил он, заметив мой интерес.

– Ага, твой наставник просто невероятен, – заворожённо ответила я. – Такой красоты я ещё не видела.

– Ты разбиваешь мне сердце! – Тарас хлопнул себя по груди, цепи перекатились из одной руки в другую, замкнулись и вспыхнули.

– Говорят, у ледяных магов сердце тоже ледяное, – хмыкнула я и выдохнула. – Твари рядом, я уже слышу их.

Мужчины переглянулись, перестроились и задвинули меня в середину. Ну ладно, я не против побыть слабым звеном. По привычке потянулась к резерву, обнаружила, что он пуст, и психанула. Даже не смогу напитать внутренний доспех, чтобы защититься от серьёзных травм.

А дальше начался самый настоящий ад. Мы вывернули из тоннеля и тут же наткнулись на стражей. Шесть огромных, трёхметровых тварей охраняли проход в большую пещеру. И они совершенно не чувствовали ударов магией, которыми сыпали мужчины.

Тарас попал одному из ящеров в глаз ледяным копьём и тут же отскочил назад, уклоняясь от когтей разъярённой твари. Ослеплённый ящер ревел и крутился в узком проходе, сбивая телом наросшие сталактиты и дробя камень в крошку. Меня задвинули назад, когда очередной осколок пролетел рядом с моей головой.

Я крякнула от натуги и метнула меч. Родовая реликвия – меч рода Чебуковых – пронзила череп твари и застряла в глазнице. Я сдула с лица налипшую прядь волос и вскинула голову. Вот так надо сражаться с тварями.

Ослепительный белый свет заставил меня зажмуриться. Не успела я сделать шаг, как упала на колени и беззвучно закричала.

Я убила. Своей рукой. Не магией.

Но я ведь рассчитала бросок так, чтобы не допустить смертельный удар. Когда я метнула меч в тварь, я думала лишь о том, как остановить её. Что-то пошло не так. Неужели вмешался Хаос? И этот белый свет…

Не знаю, был он внутри или снаружи. Казалось, что моя душа трескается и крошится, раскалывается на части. В прошлой жизни я получила клеймо точно так же, но боли тогда не было. Только ощущение тяжести. Когда свет моей души окончательно погас, я вообще перестала испытывать хоть какие-то положительные эмоции. Со мной остались только ярость, жажда мести и тоска, от которой хочется выть.

Сейчас же я испытывала нечто совершенно другое.

Свет перед глазами стал ярче, залил весь мир сиянием и, наконец, потух. Боль делает сильнее. Боль говорит о том, что мы ещё живы. Боль – это то, что заставляет жить дальше.

Я больше не чувствовала боли. Её смыло беспощадной волной белого пламени. Пламени Хаоса, что отныне всегда будет со мной.

Выпрямившись и разжав кулаки, я села на полу пещеры. Рядом со мной никого не было. Видимо, убийство стража заставило тварей шевелиться. До меня доносились звуки сражения, но сейчас я думала не об этом.

Таки папеньке придётся сдержать обещание – я взяла четвёртый ранг до окончания школы. Я поднялась с колен и проверила свой источник. Даже удивительно, что только четвёртый. Хотя… я ведь расширила энергоканалы – вся энергия ушла на их наполнение.

Контроль? Я напитала по максимуму внутренний доспех. Твёрдая пятёрка. Плохо – слишком заметно.

Я выпрямилась, хрустнула шеей и направилась к месту битвы. Шаги мои были лёгкими и неслышными. Теперь я уже не смогу изображать неумелую девицу и прожигательницу жизни. Слишком явными для других будут изменения во мне. Слишком сильно я стану похожей на Яара́ну.

Вопросы всё равно будут. Потом. А сейчас вопрос был только один. Кто из троих мужчин был достаточно близко, чтобы увидеть отсвет запрещённой Великой Силы?

Если они видели, если поняли… я не могу допустить, чтобы они вышли отсюда и рассказали кому-нибудь. Если хоть один из них увидел сияние Хаоса – мне придётся сделать так, чтобы они все не вышли.

Я не успела дойти до места сражения буквально несколько шагов. Остановилась между тёмным тоннелем и зевом пещеры, подсвеченной голубоватым мерцанием мха. Мужчины сражались. Только теперь я могла увидеть их в бою во всей красе – когда сама не участвовала и не отвлекалась на зубы и когти тварей.

Родовой меч в руках Тараса светился ровным голубоватым светом. Интересно, зачем парень носит в школу оружие? Опасается нападения? На фоне рассказа Алексея это было логично, но… странно, что ли.

Белкин оказался магом огня – он пропускал через своё тело молнии, опалял пламенем глаза и уязвимые места тварей. Уровень подготовки выдавал в мужчине хорошего бойца, не зря его назначили командовать армией во время последней заварушки на границе с Голодной степью.

Наумов кидал воздушные петли, треножил тварей и добивал воздушным кулаком. Во время нашей встречи в тоннелях Вардановой Гряды Алексей не мог пользоваться магией – он бы вообще не выжил, если бы не энергетик с бенитой, который я в него влила.

На полигоне мы бились в основном оружием, негде было развернуться – можно было задеть своих. Будь там солдаты или подготовленные бойцы, они бы действовали слаженно, но союзниками Алексея оказались школьники. А вот здесь, в разломе, рядом с не уступающими ему по умениям и силе соратниками, парень разошёлся во всю мощь.

Или до этого он боялся меня задеть? Так или иначе, сейчас тройка мужчин вполне грамотно разделывалась с ящерами.

Воздушная петля на ноги, воздушный кулак сверху, ледяной шип или огненный шар в глаз. В общем, моё участие не требовалось. Всё-таки удивительно, почему до сих пор было так мало удачных вылазок в разломы.

И вариантов тут не так чтобы много. Или кто-то саботировал действия, устраивал диверсии… или же и вовсе устранял тех, кто сумел закрыть разлом и выйти живым.