– Разрешите выставить Ярину Войтову в первую линию. Уверен, она отлично сработает в основном составе.
– Ранг – третий. Активная стихия – флора, даже не земля. Как физик ничего из себя не представляет, – Белкин окинул меня взглядом, хмыкнул и мотнул головой. – Отказано в перестроении.
– Ярина Войтова показала себя в бою с тварями. Вторжение на земли Войтовых остановила лично после потери сотни гвардейцев. Из повреждений – перелом ноги и укус кисти тварью, – сжав челюсти, сказал Алексей. Я незаметно выдохнула – не хватало ещё, чтобы он поведал о нашей первой встрече и битве в пещерах.
– Спустя неделю Ярина вышла в бой с напавшей на род армией Свиридовых. Лично дестабилизировала силы противника, ликвидировала глушилки и вступила в бой на мечах с отрядом врага, – монотонно и жёстко продолжил Наумов, а я прикусила язык. – Во время магического выброса Ярина обездвижила почти три сотни солдат. Убитых – ноль, раненых – полторы сотни. Состояние Ярины Войтовой – ранение в спину кинжалом и магическое истощение после выброса. Эта девушка должна быть на передовой.
После такого весьма познавательного рассказа о моих подвигах замолчали все. Я – потому что не ожидала, что Алексей следит за моими действиями и в курсе ранений, количества поверженных врагов и даже состояния магического истощения. Остальные – видимо, пытались понять, как такая хрупкая и слабая на вид девица сумела не только повоевать, но и выйти из боя с минимумом ранений.
Белкин хмурился, Чебуков счастливо скалился, а подруги смотрели на меня с сомнением. Можно подумать, Аня с её шестым рангом производит впечатление воительницы. Да этой холеной брюнетке место на подиуме или в журналах моды, но никак не на поле боя. Впрочем, стоило признать, что по сравнению с ней я всё же проигрывала во внешности.
– Вы… вы хотите на передовую? – спросил у меня Белкин, прочистив горло. Даже так? С каких пор целый полковник спрашивает мнение у школьницы?
– Не хочу. Очень не хочу, – призналась я, покачав головой. – Но я могу помочь с защитой: мои травки задержат тварей. Пусть не всех, но первую волну это остановит. А дальше… дальше мы хотя бы поймём, с кем имеем дело и успеем выработать стратегию.
Самый молодой герой Империи кивнул, задумчиво смерил меня взглядом и отдал команду строиться. Я достала из поясного мешочка семена, оглядела наши ряды и вздохнула. Показывать свои способности не хотелось. Мне и так придётся контролировать каждое движение, чтобы не сделать чего-то запрещённого.
Но… я уже дважды оплошала, когда выступила во время вторжения тварей и во время битвы с армией Свиридовой. Пока что у наблюдателей были только предположения о том, что я тогда сделала.
А ведь это отличный момент: показать только часть своих сил, чтобы успокоить тех, кто следит за Войтовыми. Если я на глазах у всех пойду рубить тварей направо и налево – это будет подозрительным, а вот травки-цветочки – именно то, чего от меня ждут.
Ладно… была не была. Я приблизилась к разлому, ощущая дрожь в теле.
Может Света и права, у меня посттравматическое стрессовое расстройство, но случилось оно не после двух сражений в этом мире. Знала бы подруга, сколько их было на самом деле. Наверное, это даже хорошо, что ни она, ни кто-то другой в этом мире никогда не узнают всей правды обо мне.
Семечки легли как надо. Не кучно, цепочкой. Первый ряд, как обычно, горнянка, потом шипики и наконец лианы. Беспроигрышный вариант, когда надо задержать врагов, а ещё – единственное, что обо мне могли узнать до этого дня. Зачем же разочаровывать шпионов? Пусть думают, что я настолько однобоко мыслю, что не способна ни на что другое.
– Что это? – спросил Алексей.
Оказывается, они вместе с Тарасом вышли из строя и следуют за мной по пятам. Я обернулась, встретила сияющий взгляд княжича Чебукова, нахмуренный взгляд Белкина и растянула губы в улыбке.
– Моя собственная линия защиты, – спокойно ответила я, рассыпая остатки семян. – Тройная, между прочим. Горнянка подожжёт первые ряды тварей, шипики замедлят движение, а лианы высосут энергию.
– Такого не бывает, – нахмурился Белкин. Да, бравые военные привыкли мерить всё понятными категориями. – Шипики разве что кошку могут задержать, да и лианы…
– Хищники, – оскалилась я и влила немного энергии в ближайший ко мне росток. – Совершенные хищники, поглощающие в том числе жизненную энергию, – я поманила к себе голодную поросль, обвила её вокруг запястья и вытянула руку вперёд. – Активная стихия – флора. Я знаю о растениях всё.
Вот теперь можно изобразить дурочку с ограниченной фантазией. В родовых книжках, которые так вовремя дал мне отец, подобные способы использования растений описаны вполне неплохо. Раньше флористы были куда изобретательнее. Или всё дело в том, что среди стихийников стало больше боевых магов?
– А горнянка? – с интересом спросил уже Наумов. Это у них соревнование такое – разузнать побольше о Ярине Войтовой и при этом не выставить себя идиотом? – Почему она на первой линии? Почему не на последней?
– Потому что так горящие твари не доберутся до нас и не поджарят нам… что-нибудь, – хмыкнула я, пожав плечами. – Согласитесь, пылающие огнём твари – это последнее, что захочешь видеть перед смертью. А так их задержат шипики и лианы. Всё просто же.
– Это… очень странная тактика, – признался Белкин, глядя на меня с подозрением. – Но мне кажется, что она может сработать.
– Только на первой волне, – предупредила я, точно зная, что все мои травки не выстоят против полчищ тварей. По крайней мере сейчас я точно не могу напитать те же лианы так, чтобы они затянули весь периметр вокруг разлома. – Вторая сметёт мои травки и не заметит. Да и нас сметёт…
– Вы много знаете о разломах и тварях, – герой Империи прищурился и склонил голову к плечу.
– Молодёжи свойственно интересоваться опасными вещами, – я улыбнулась, повторив позу Белкина и прищурила глаза точно так же. – Кто-то изучает боевую алхимию или артефакторику. Я изучаю разломы и тварей. Безопасно и весьма познавательно, – резко замолчав, я развернулась к разлому. – Десятиминутная готовность.
Всё завертелось с нарастающей скоростью. Я чувствовала напряжение со стороны нашей «армии». Старшеклассники с перекошенными лицами занимали позиции, доставали стрелы и разминали запястья. Кажется, сейчас я увижу настоящую боевую магию в действии – не на тренировочных полигонах, а в бою.
Интересно, как быстро мои одноклассники могут кастовать боевые фигуры? Каким особым приёмам их обучили? Каждый древний род владел уникальными умениями и заклинаниями, недоступными другим. И за такие знания когда-то велись войны.
Войтовы, к примеру, имеют способность маскировки на местности. Это не обычная стихийная трансформация, как у шаманов из моего мира. Я читала про деда Ярины, который мастерски воссоздавал ландшафт, а сам переходил в другое место через подземные тоннели.
Все эти мысли пронеслись в моей голове за доли мгновения, пока я прикидывала, какого уровня импульса будет достаточно для моих зелёных питомцев. Напитаю слабо – они не удержат крупных тварей. Перекормлю – и они вспыхнут разом, лишив нас дополнительных минут.
– Он открывается! – взвизгнул кто-то за моей спиной.
– Тишина! Приготовиться к бою!
Я повернулась направо и встретила нахмуренный взгляд Алексея Наумова. Да, снова мы плечом к плечу сражаемся против тварей. Налево поворачиваться я не хотела – боялась встретиться взглядом с Тарасом Чебуковым. Его широкая безумная улыбка вызывала слишком много воспоминаний. Именно из-за этого оскала я ненавидела зеркала больше всего. Каждый бой я встречала именно так – с предвкушением и лихорадочным ожиданием.
Я – дитя войны. Дитя погибшего мира, что сражалось до последнего вздоха. Сотни сражений, тысячи битв, реки крови и покорёженные энергетические каналы – вот что было моей жизнью. Вот что было основой всего.
Но в этом мире никто не мог пройти теми же путями и постичь то, что считается невозможным.
