Когда я уже чуть не потеряла сознание от боли, случился прорыв. Почти как выброс магии перед переходом на новый уровень, только Великая Сила другая. Эфир обрушивает свою мощь так, будто хочет прибить, проверить на прочность. Именно это и случилось в разломе – он проверял, готова ли я к переходу.

Хаос действовал мягче. Он окутал меня волной силы, будто обнял, а потом растворился в энергетических каналах параллельно Эфиру. А неплохо так он подпитался. Получается, что разломная энергия усиливает не только магический ранг, но и остальные Великие Силы.

Интересно, Материя тоже скакнула? Жаль, что проверить нельзя – физики не имеют ни рангов, ни уровней. Потому и определить, насколько физик силён, можно только сразившись с ним.

Второй уровень Хаоса я взяла. Хорошо это или плохо, не знаю. Но по крайней мере, теперь мне можно не опасаться видений и, соответственно, того, что меня могут подловить на них. Со второго уровня Хаосом уже можно управлять. Не так, как на пятом, но случайных проявлений быть не должно.

Я размяла затёкшие мышцы, неловко встала с пола и наконец смогла сделать целых два шага, а потом рухнула обратно. Не знаю, сколько времени я провела без движения, но точно не меньше пары часов, судя по отклику нервных окончаний. Пришлось лечь на спину и разогнать по телу энергию.

На то, чтобы прийти в рабочее состояние, у меня ушёл ещё один час. Мысли текли вяло, руки скрипели, а ноги переступали еле-еле, будто я провела в коме десять лет, а теперь заставляю их двигаться. Я была похожа на улитку, пробираясь почти ползком к выходу из подземелья.

У входа в алтарный зал я замедлилась. Запрет отца действовал, но ведь он сам принёс меня сюда. Вдруг получится войти и проверить свою теорию об усилении родового камня? Мне повезло, алтарь пропустил меня без каких-либо манипуляций с моей стороны. Это могло значить только одно – отец ослабил запрет, чтобы я могла свободно перемещаться по подземелью.

Я осмотрела родовой камень со всех сторон и заметила, что трещина стала больше. Значит, крови убитых гвардейцев Свиридовой оказалось недостаточно? Скольких же убил Кир-Ахшар, если его давно угасший алтарь вернулся к жизни, а потом ещё и набрал сил, чтобы отвоёвывать родовые земли?

Я перестроила зрение с обычного на магическое. Раньше это у меня не получалось, но я взяла четвёртый уровень, так что с этим проблем тоже не возникло. Как-то слишком уж легко всё получается. Где подвох?

Приглядевшись к камню, я увидела то, что было никак не увидеть обычным взглядом. Внутри него была червоточина, будто он заражён чем-то. Скверна? Если в этот мир пробрались слуги Незримого, то его уже не спасти.

Пришлось усилить давление взора, чтобы проникнуть глубже. К счастью, это оказалась не скверна, но… что-то очень тёмное и древнее. Аура от этой червоточины фонила смертью и кровью. Неужели я ошиблась, и жертвы не усиливают алтарь, а изменяют?

Итак, что мы имеем: внутри родового камня есть некая тёмная субстанция. Как она влияет на сам алтарь, я не знала, но зато могла видеть, что с трещиной она никак не связана. Так выглядит проклятье? То самое, что настигает род после того, как Глава предаёт родную кровь?

Это было самое логичное объяснение, но тогда откуда трещина? Это физическое проявление проклятья или нечто совершенное иное?

Меня вдруг резко отбросило от алтаря. Похоже, отец почувствовал моё взаимодействие с родовым камнем и недоволен тем, что я задержалась на этом уровне.

Когда я наконец преодолела ступени двух этажей и добралась до двери в поместье, в животе заурчало так громко, что я невольно согнулась. Первым делом придётся посетить не ванную комнату, а кухню. Вот повар удивится, когда увидит, как хозяйская дочка запихивает в себя еду будто оголодавшая тварь.

Но моим мечтам о сытной трапезе было не суждено сбыться. Стоило мне выйти из подземелья, как я тут же наткнулась на Матвея. Он оглядел меня с головы до ног, убедился, что я жива-здорова, а потом сообщил, что отец ждёт меня в кабинете прямо сейчас. Пришлось идти так – в порванной и окровавленной школьной форме. Времени переодеться мне не дали.

Я шагнула в кабинет и поморщилась – от засохшей крови школьный пиджак встал колом. Отец встретил меня хмурым взглядом и лёгким кивком.

– Как ты себя чувствуешь? – спросил он глухо.

– Нормально.

– У нас серьёзные проблемы, Ярина, – отец вышел из-за стола и шагнул ко мне. – Через два дня Николай отбывает в Китайскую Империю. Нас всех вызывают в столицу. Официально – для вручения награды, но нужно быть готовыми ко всему.

Отец принялся рассказывать, что произошло за те несколько часов, которые я провела под алтарным залом.

Всем выжившим на полигоне школьникам присвоены награды. Ордена мужества второй и третей степени. Для меня и Тараса Чебукова – первая степень, ведь мы сунулись в разлом и даже умудрились его закрыть. Белкин и Наумов уже на пути в столицу – их вызвали сразу же после распечатывания купола.

Награждать нас будет не император, конечно, – его величеству не до школьников и разломов, государственных дел хватает. Но сам глава Ведомства по защите от иномирного влияния окажет честь и вручит ордена за «мужество и отвагу при спасении людей в условиях, сопряжённых с риском для жизни».

Погибшие дети получат награды посмертно. Им, конечно, уже всё равно, но для их родов это дополнительный бонус. Ну и вряд ли кто-то откажется от ордена и подаст протест императору.

Кстати, школа закрыта до окончания расследования, а безопасники наверняка вытаскивают из разлома всё, что плохо лежит. Я не сомневалась, что эти падальщики ничего не пропустят и не оставят в разломе что-то ценное.

Н-да… а ведь и вправду обставляют всё так, будто закрытие разлома – нечто настолько сложное и уникальное, что без награды никак. Шумиха будет знатная, к нам будет приковано столько внимания, что уже сейчас я почувствовала, как по спине ползут мурашки. И это только начало.

– Через два дня после награждения будет слушание по поводу трагической гибели членов комиссии по надзору за иномирными животными, – добавил отец, заканчивая рассказ.

– Они же были подосланы Свиридовой, – удивилась я.

– Предлагаешь мне обвинить управление надзора за иномирными животными в сговоре и личном интересе? – отец выгнул бровь и невесело усмехнулся. – Или может мне стоит прямо указать, что конкретные представители впустили вражеских лазутчиков? Доказательств нет.

– Но свидетелей много и…

– Это политика, – жёстко припечатал он. – Мы не имеем права на ошибку. Ты понимаешь это?

– Да, но…

– И ещё… мы не провели полноценный ритуал твоего принятия в род. Как только Николай вернётся из Китайской Империи, сделаем всё по правилам, – устало сказал отец. Я присмотрелась и поняла – он действительно измотан, если не измождён. – Михаил приедет через две недели. Обязательное обучение он закончил, а практику можно отложить на месяц. Всё согласовано, печати уже стоят.

Он взглянул на монитор, покачал головой и снова посмотрел на меня.

– Чуть не забыл, – теперь в глазах отца появились смешинки. – После объявления о присуждении тебе ордена мужества предложений о помолвке прибавилось.

– Сколько и кто? – тоскливо поинтересовалась я.

– Уже шесть претендентов в общей сложности вместе с предыдущими, – улыбнулся отец. – Из последних – Наумов, Аристов, Чебуков и некий Кирилл Ахшаров.

– И что теперь? – спросила я. – Будешь просить за княжича?

– Это был бы крайне выгодный союз, но пока об этом рано говорить.

– А когда будет не рано? – я покосилась на кресло, но садиться не стала – не хотелось портить любимое папино кресло грязной одеждой.

– На входе в Ведомство по защите от иномирного влияния стоит арка, как в магической академии.

Теперь отец уже не улыбался. На его лице появилась такая скорбная маска, что я всерьёз обеспокоилась тем, что же он обещал своему покровителю. Не нарушила ли я условия клятвы, высунувшись из тени? Тем более, отцу пришлось показать на полигоне часть своей силы.