– Нет… Нет! – Амалия рванулась к трону, и Элодриэль едва успел удержать её, обвился руками вокруг талии, но девушка не собиралась успокаиваться. – Королева!.. Это… Это была моя мать! Моя мать!..

Реймар замер впереди и будто даже неестественно прямой казалось его спина, но на мага сейчас никто не смотрел. Эльф развернул Амалию к себе и крепко обнял, позволяя ей повиснуть на собственной шее и опалить обнажённую грудь горячими горькими слезами. Новый удар пришёл слишком рано.

Некромаг же, ничего не говоря, подошёл к колодцам и стал доставать фляги, пока эльф пытался успокоить русалку. На сей раз это заняло больше времени, а мелкая дрожь и покусывание губ так никуда и не исчезли, но, во всяком случае, она уже была в состоянии сделать то, что от неё требовалось.

Реймар помог спуститься и страховал, готов был подавать фляги по мере необходимости. Эльф же тем временем ходил рядом.

– Знаешь же, что ты чёрствый, как тысячелунная булочка?

– Обнимашки пусть будут на тебе, одного хватит. А я, пожалуй, побуду рациональным.

– Некромаг, – эльф буркнул слово под нос так, словно это было серьёзным оскорблением, и отошёл.

Он провёл рукой по ближайшей к трону колонне, ощущая гладкие жемчужины, и позволяя себе наконец рассмотреть хоть одно изображение. Уже через мгновение он не мог отвести взгляда от этой чудесной мозаики, где Сын Леса и Дочь Океана обменивались своими сердцами. Было в этом что-то завораживающее, словно знакомое, но давно забытое. На лице эльфа отразилась печальная улыбка.

Элодриэль перевёл взгляд на застывший на троне скелет и, подумав, решил подойти ближе. Что-то в этом всём было не так. Почему Королева не лежала вместе с остальными русалками? Почему осталась здесь, совсем одна? И почему её постигла иная участь? Эльф и не слышал, чтобы русалки когда-либо прежде умирали таким образом.

Лишь подойдя почти вплотную, Элодриэль заметил неестественную, слегка перекошенную позу, чуть откинутую назад голову и тонкую узкую щель, почти разделившую надвое один из шейных позвонков – такая могла остаться, если Королеве русалок разрубили шею, но кто вообще мог покуситься на самую мирную из всех рас Даймара? Вопросов становилось всё больше, а ответов на них не было.

Впрочем, внимание эльфа отвлёк внезапно сверкнувший ярким и таким знакомым зелёным светом камень, вставленный в один из шипов спинки трона. Элодриэль буквально ощутил исходящую от него силу и мощь, причём не водную, а вполне себе лесную. Осторожно обойдя трон, он обнаружил, к своему удивлению, створки прямо в спинке. Бросил взгляд на Реймара, но тот всё ещё был занят с Амалией наполнением фляг. Эльф не стал их отвлекать.

Собравшись с духом и резко выдохнув, он рванул створки, открывая тайник, очевидно, самой Королевы. Не знал, что может там найти, но, пожалуй, меньше всего ожидал увидеть перед собой идеально круглое зеркало.

Из отражения на него смотрел не тот тощий кукароподобный аристократишка, чьё тело он вынужден был носить, нет. Перед ним было его собственное отражение – статный мужчина с длинными льняными волосами, спускавшимися ниже пояса, острыми ушами, слегка торчащими меж прядей и резкими чертами. Лишь зелёные глаза так и пылали на этом почти позабытом лице.

У Элодриэля перехватило дыхание, рука нервно коснулась волос… Не тех, всё ещё слишком коротких и чужих. Увы, на его облик отражение повлиять не могло. Он сглотнул, отвёл взгляд на мгновение, а потом вытащил зеркало из тайника. Высокий витой посох, что скрывался за ним, пошатнулся и упал, эхо грохота разнеслось по залу.

Реймар и Амалия едва успели закончить, и русалка как раз вернулась на поверхность, они одновременно обернулись на грохот и замершего с зеркалом эльфа. Глаза Реймара округлились от удивления, и он поспешил к Элодриэлю.

– Быть не может, я был уверен, что они уничтожены… – Он поднял с пола высокий витой посох из тёмного дерева, что оканчивался навершием с вставленным в резной кокон зелёным камнем, что и привлёк изначально внимание Элодриэля. Реймар коснулся его кончиками пальцев и посмотрел на эльфа. – Ты знаешь, что это?

– Нет, но ты мне сейчас это объяснишь. И на сей раз я ждать не буду.

– Это посох Леса и зеркало душ, отданное первой Дочери Океана. Древние артефакты. И я был уверен, что их уничтожили ещё во времена Первых…

– Посох самого Леса?! – Взгляд эльфа буквально прикипел к предмету, и желание обладать им невозможно было скрыть.

Реймар задумчиво кивнул, рассматривая артефакт, а после перевёл взгляд на эльфа:

– Он твой, если хочешь. И зеркало заберём, нечего это всё тут оставлять. Только закрыть надо чем-то. Для сохранности, мало ли что.

– Естественно хочу! О зеркале тоже позаботимся. – На лице эльфа отразилась улыбка, которая, впрочем, вскоре исчезла. – Ой-ёй… Кажется, страж освободился…

Тихое недоброе рычание наполнило зал, и в дверях объявился дракон. Невысокий зверь едва доходил в холке до пояса той же Амалии, острые коготки стучали по твёрдому кораллу при каждом шаге, а чешуя буквально светилась в местном флуоресцентном освещении.

Реймар выставил руку, начав формировать сумрачный сполох, и явно намеревался поступить с драконом так же, как ещё недавно повёл себя с песчаным змеем.

– Амикус! – вскрикнула Амалия и бросилась к стражу. Повалив зверя на пол, она принялась тискать его и чесать покрытый чешуёй живот под довольное виляние драконьего хвоста.

Реймар с трудом загасил атакующие чары, переглянулся с Элодриэлем. И неуверенно двинулся к русалке, но остановился, стоило дракону зарычать.

– Кхм… Амалия?

– Это Амикус. Мой друг. Мы с ним вместе переселились во дворец… незадолго до произошедшего.

– Амалия, мы хотим забрать тебя с собой, в мой дом, чтобы ты помогла восстановить справедливость и вернуть твоих сестёр. Но мой дом далеко, и дорога до него будет долгой и тяжёлой, а прокормить дракона…

– Я его не оставлю!

Амалия прижала зверя к себе, обняв за шею. Разве же она могла бросить единственную родную душу в этих опустевших и омертвевших коридорах иссушенного временем дворца? Ответ был очевиден. Элодриэль отложил зеркало и подошёл, толкнув некромага в плечо.

– Конечно мы возьмём Амикуса с собой. Можно будет поселить его у меня в саду! Создадим все условия, – он улыбнулся девушке, и дракон довольно заурчал от такого предложения. Реймар бросил на эльфа недовольный взгляд. – Нам ведь нужна будет помощь Амалии, правда, Рей?

– Амалии, а не этого чешуйчатого…

– Рей!

– Ладно! Но этот хвостатый на вашей совести, я к нему отношения не имею. Сами о нём и заботьтесь, парочка природнутая.

– Ну, вот и договорились.

– Чудесно! Не забудь заготовить нам еду в дорогу. На закате мы должны быть готовы: здесь нечем дышать и чем раньше отправимся в путь, тем лучше.

Реймар вернулся к оставленным возле трона артефактам и, подумав, снял плащ, набросил его на зеркало, позволив лишь костяной руке мелькнуть на мгновение в отражении.

Палящее полуденное солнце прогревало, казалось, до самых костей. Морской бриз развевал распущенные платиновые локоны, но их обладательница много лун как перестала сплетать мягкие пряди в причёски и отступать от этой привычки не собиралась. Витая серебряная тиара покоилась на голове, не позволяя волосам лезть в глаза, да и вообще как-либо мешать.

Длинные рукава с разрезом почти полностью прятали стройные руки с тем же успехом, с каким высокие кожаные сапоги до середины бедра – ноги. Узкая юбка с двумя боковыми разрезами, доходящими до самой талии, с этим явно не справлялась. Одежда, естественно, белоснежная, заметно контрастировала с кожей оттенка шоколадного мусса.

Подняв взгляд платиновых глаз прямо на яркий солнечный диск, она улыбнулась. Детей Жизни светом, хоть сколь угодно ярким, было не напугать, а уж главу светочей, так и подавно. Она спокойно прогуливалась по краю верхней палубы, скользя рукой по перилам фальшборта. Тихо заскрипели доски под тяжёлой поступью.