Парень радовался, что не успел обидеть Поспелову пару месяцев назад, чисто чтобы напакостить Сэро. Ему стало понятно, почему близнецы относятся к Любе по-другому и почему нельзя с ней наплевательски обращаться. Тихоня этого не заслужила.

Случайно перехваченная с утра на обочине дороги, девочка не только согласилась прокатиться на мотоцикле в соседний город за обоями, но и предложила помощь. Денису было бы достаточно присутствия интересной, симпатичной девочки, пока он занимается ремонтом, но Люба впряглась по полной, и поклейка обоев с побелкой завершились гораздо быстрее. Устав за несколько дней от напряжения, Коробкин задремал перед телевизором, а проснувшись, изумлённо обнаружил, что замоченное с утра бельё постирано и развешено на верёвках в огороде, а высохшее поглажено и уложено в аккуратные стопки, что на плите стоит кастрюля с варёной картошкой, а в сковороде – тушёная капуста с морковью и луком.

Денис давным-давно отвык от заботливых женских рук. После смерти бабушки, перестав надеяться на нерадивую мать, шустро научился хозяйничать сам и помощи ни у кого не просил. Девушки, которых он раньше приводил для утех, ели-пили, ночевали, смотрели телек – и больше никакой инициативы не проявляли, видя, что хозяйственный парнишка в помощницах не нуждается.

«Ленка, сколько в моей хате была, ни разу кровать не заправила с утра, чашку после кофе не помыла, блин! Один раз яйца пожарила, спалив к чёртовой матери вместе со сковородкой! Ни на что не способна! Вечно её кормлю», – недовольно думал шатен, поглядывая с едва заметной улыбкой на Поспелову, облизывавшую пальчики, испачканные в сгущёнке. Расторопная заботливая Люба напоминала очерствевшему Коробкину покойную бабушку, и он решил сделать приятное в ответ.

– Хочешь, поедем в кафе посидим?

– Нет, не хочу.

– Почему?

– Не хочу, и всё.

– Стесняешься?.. Ну да, стесняешься – вижу! Чего боишься? Я буду с тобой. Придурковатые одноклассники тебя не тронут. Твоих родителей, кстати, дома нет, а сегодня суббота! В «Торнадо» много народу будет. Поехали потанцуем?

– Нет-нет! – Люба позеленела от страха. – Ни за что!

Парень хотел было поспорить, убедить, что ей ничего не грозит, но, видя, как гостья не на шутку разнервничалась, решил не давить на больное.

– Не нравится танцевать?

– Да нет, нравится! И музыку люблю. В доме есть комната, в которой брат хранит крутой музыкальный центр с огромными колонками да кучу дисков и кассет. В его коллекции – самая разнообразная музыка: шансон, джаз, эстрада, рэп, народные песни, современная попса. Многие жанры я вообще не знаю! У Шурика хороший вкус, и он разрешает мне в своей комнате находиться и пользоваться всем этим богатством. Когда я слушаю музыку, то расслабляюсь. Часто даже танцую.

– В клубе танцевать ещё прикольней, чем в одиночестве, поверь! Поехали?.. Сейчас пять вечера: успею тебя свозить домой, переоденешься – и покатим тусить. Толпа согревается часам к девяти. Как раз в самый пик и присоединимся! Туда наверняка сегодня Ибрагимовы пришли… Или боишься, что предки узнают? – догадался шатен.

– Да, боюсь! – выкрутилась Поспелова, хотя её страх был куда объёмнее: она была не готова столкнуться на танцах лицом к лицу ни с одноклассниками-обидчиками, ни с кем-либо ещё из ровесников. Тревога вырисовывала привычную травлю, только не в узком кругу 10 «А», а в масштабах городской молодёжи.

Коробкин отпил чая, немного поразмыслил, а затем предложил:

– Как смотришь, если я свожу тебя на дискотеку в соседний город?

Сверстница подняла на него заинтересованные, внимательные глаза.

– Никого не знаешь. И тебя никто не знает. Там три крупных ночных клуба, и, поверь, тусовка в разы интереснее, чем в нашем «Торнадо»! Завтра сгоняем?

– Нет, не завтра! Я не могу, потому что…

«Потому что у меня нет подходящих вещей. В школьном ни за что не потащусь никуда! На следующей неделе опять будет вылазка, и я что-нибудь прикуплю»

– … надо подготовить домашние к школе. В другой раз, хорошо?

– Как скажешь! – улыбнулся ровесник. – Можем тогда на море на днях сгонять.

– Оно же холодное!

– Так мы купаться и не полезем. Поглазеем с холмов и скал. Красивый видон! Ветер свежий, море внизу шумит, облака бегают – круто! Плед расстелем один, а вторым укроемся.

– Можно бутеров с собой накрутить!

– И чай в термос налить! Весной по приколу с ночёвкой остаться, пивка прихватить! У меня и на Азовском, и на Чёрном есть любимые дикие злачные места. В гараже на полке лежит небольшая палатка, как раз на двоих… Не надо пугаться, Люба! Ты б щас свои глаза видела! Не буду я домогаться. Ой, блин, ну ладно, слышь?!.. Помню, что за мной косяк.

– Я тоже помню, что за тобой косяк, – строго повторила, нахмурившись, она. – Но в гости всё равно пришла. В гости, а не ночевать. Давай без фантазий!

Коробкин не раз пожалел, что осенью, не разобравшись, не узнав толком Поспелову, полез самоуверенно целоваться, распустил руки. Теперь девчонка напрягалась и нервно дёргалась всякий раз, едва он к ней приближался ближе чем на полметра.

Парню чисто по-человечески понравилась пугливая ровесница, и ему стыдно было при ней вести себя так, как он повадился обращаться с другими девушками – вульгарно и развязно. Денис, привыкший решать сложности грубостью да кулаками, чувствовал тонкую натуру Поспеловой, её ум, начитанность, скромность, строгое воспитание – и стремился соответствовать. Умилялся, когда Люба расслаблялась и начинала выходить за берега – задираться и дерзить. Коробкин с несмелых наивных потугов, казавшихся ему милыми и забавными, веселился и даже потакал ей. Юноша втайне желал быть поближе к сверстнице: больше оставаться один на один, больше разговаривать, хотел поухаживать, позаботиться. Гордая Поспелова не предоставляла ему шанс даже в его доме.

Люба видела, что Денис тянется, и радовалась ещё одной маленькой победе. Шатен переживал, что своими руками подпортил собственную репутацию в её глазах, а тихоня этим пользовалась и при любой возможности – взглядом ли, поджав губы – заставляла паренька почувствовать себя неловко. Коробкин проявлял интерес к её мнению и знаниям – старшеклассница умничала ещё больше. Тем более что ни при близнецах, ни при Илье ей разбатониться не позволялось. Девчонки тоже фору не давали: тщеславная Ленка сразу злилась и пыжилась, а Наталья ловко переводила разговор на ту тему, в которой с удовольствием умничала сама.

С Пашей Любе зазнайничать да выпендриваться никогда не хотелось. Им было тепло и хорошо вместе, пока она не решила зайти за черту дозволенного. Тихоне про вечер поцелуев было невыносимо стыдно вспоминать. Девочка боялась столкнуться с Овчинниковым, боялась откровенного разговора, поэтому забросила библиотеку. Но всё решилось само собой. Блондина она встретила в коридоре собственной школы.

– Ты что тут делаешь?! – опешила Люба, забыв поздороваться.

– К Имиру пришёл, – спокойно ответил Павел.

– Зачем?

– По делам. Он меня позвал.

– Ясно! – отрывисто бросила десятиклассница, крутя головой по сторонам в поисках Сэро. На её счастье, цыгана поблизости не было. – Слушай, Паш! Я давно не заходила. Занята очень! Вообще хотела поговорить, чтобы ты не думал…

– А я и не думал, Люба, – печально улыбнулся он, открыто посмотрев ей в глаза. – Можешь ничего не говорить. Всё и так понятно!

Поспелова застыла: настолько прозрачным был ответ.

– Мы просто друзья. Ничего личного. Не парься! – блондин развернулся и пошёл прочь.

«Как некрасиво получилось! – виновато поморщилась тихоня, зачерпнув ложкой сгущёнку со дна консервной банки. – Я его обидела, получается? Но он тоже, блин, хорош! Нечего было придумывать, что мы встречаемся, да про наши поцелуи рассказывать!»

Поспелова опомнилась, посмотрела на Дениса. Он уминал шашлык с варёной картошкой.

Школьница не без удовольствия оглядела широкие плечи Коробкина, волевой подбородок, крепкую шею. Она чувствовала силу, и эта энергия ей была симпатична. Любе нравилось наблюдать, как ходит кадык на горле парня, когда он разговаривает или смеётся. Нравились его грубые, развязные, неотёсанные повадки. Иногда она останавливала взгляд на выпуклости его штанов, а на ум приходили интимные откровения Ленки.