Отсюда мне хорошо был виден сидоровский стол, ну и он сам, продолжавший как ни в чем не бывало прихлебывать пиво.

Вход в гараж я не видел. Только слышал, как остановилась машина. Потом двигатель замолчал, хлопнула дверца и раздались шаги. Приехавший стукнул по металлической дверце гаража, которая была намеренно оставлена незапертой.

— Але, хозяин? — спросил гость. — Есть кто?

— Заходи! — крикнул Сидоров во всю мощь своих легких. — Открыто!

— Ага, я вижу. — Гость толкнул дверь и переступил через порожек. — Здорово, орлы...

— Да я здесь один, — соврал Сидоров, подтверждая свои претензии на актерское ремесло и карьеру политика. — Проходи, братан. Ты по объявлению, да?

— По объявлению. — Гость шагнул вперед и попал в поле моего зрения. Две недели назад, когда мне позвонил Гарик и своим традиционно-печальным голосом сообщил, что перехват запустили слишком поздно и Артур как сквозь землю провалился, одна забавная идея посетила меня.

После побоища на даче и обнаружения там же целого склада наркотических веществ милиция начала резко наступать Артуру на пятки. Его фотографии висели на вокзалах и в аэропортах, об объявлении его в розыск сообщали газеты. Квартиры, где он имел обыкновение появляться, находились под наблюдением. Его обложили.

Но он не попадался. Он залег на дно, не светился. Однако и уехать из Города не мог. Насколько я знал, все его сбережения были конфискованы милицией на даче. Артур не ожидал такого поворота в своей судьбе и хранил все яйца в одной корзине вопреки народной мудрости. Даже если бы он выехал из Города, то куда бы он подался без гроша в кармане? Вокзалы и аэропорты для него были закрыты. Оставался автомобиль. Но его «БМВ» тоже был в розыске и висел на шее у Артура как камень.

Он хотел избавиться от машины. И ему были нужны деньги. На следующий день после Гарикова звонка я обратился в три основные городские газеты, где печатались объявления о купле-продаже автомобилей, и разместил во всех трех такой текст: «Куплю автомобиль „БМВ“, „синий металлик“. Срочно. Дорого». В качестве адреса я указал сидоровский автосервис. После этого я каждый день как на работу ездил к Сидорову и сидел на телефоне, принимая звонки и сортируя предложения. Встречал клиентов Сидоров, а я подглядывал из укромного местечка за «уазиком». Не то чтобы я очень надеялся на успех. Гарик ловил Артура своими способами, я решил попробовать свои. Если бы мне не повезло, я бы не стал расстраиваться.

Но «БМВ» в Городе довольно редки. У нас преобладают «ВАЗ», а из иномарок — японские машины. Поэтому за две недели после появления моего текста на страницах газет мне предложили «БМВ» всего лишь четверо продавцов. Еще человек сто пытались мне впарить подержанные «Мерседесы», «Форды» и «Тойоты». Все они получили недвусмысленное предложение торговать своим металлоломом в другом месте. Очень отдаленном.

Все четверо, приезжавшие к Сидорову в гараж, рассматривались мной из укрытия. Когда выяснялось, что это не Артур, я вылезал наружу и осматривал машину. Мне казалось, что в районе багажника на Артуровской машине должны были остаться следы от моих пуль.

До сих пор мое объявление не привело в сидоровский автосервис ни Артура, ни его «БМВ».

Пока не появился пятый продавец. Точнее, не продавец, а хозяин машины. По телефону звонил посредник и предлагал встретиться где-то на окраине Города, но я такой вариант отверг и «забил стрелку» у Сидорова, велев посреднику не суетиться и отправить на встречу хозяина машины, поскольку тот, конечно же, лучше знает плюсы и минусы своей «тачки».

— Пиво будешь? — спросил Сидоров. — Холодненькое...

— Буду, — кивнул гость. — Только, может, сначала дела решим?

— Можно и так, — не возражал покладистый Сидоров. — Где твой драндулет?

— Там, на улице. — Гость мотнул головой в сторону выхода, и я увидел его лицо.

— Давай посмотрим, что у тебя там, — поднялся из-за стола Сидоров. — Мне надо хорошую вещь, не битую. А то предлагают всякое старье...

Он вытер руки о свой джинсовый комбинезон и подмигнул мне. Гость удивленно взглянул на мигающего Сидорова, потом резко повернулся на звук моих шагов.

— По четвергам мы не покупаем машины у торговцев наркотиками, — сказал я. — Тебе не повезло, Артур. Сегодня четверг.

— Ах ты, бля! — Он сунул руку в карман пиджака, но тут Сидоров треснул его сзади по голове двухлитровой бутылкой с пивом. Артура будто парализовало, он замер на месте и без сопротивления пропустил еще один сидоровский удар по шее и мой — в челюсть. После этого короткого и неравного боя он рухнул на цементный пол и затих.

— Никогда не думал, что пластиковой бутылкой с пивом можно оглушить человека, — сказал я. — Сидоров, ты просто маг и волшебник. Дэвид Копперфилд из автосервиса.

— Так она же из морозилки, — пояснил Сидоров. — Это, считай, лед. Давай я тебя шарахну, чтобы ты понял, насколько это сильная штука.

— Спасибо, не надо, — отказался я. — Только на хрена ты пиво в морозилку кладешь?

— Просто так, — пожал плечами Сидоров. — Ради научного интереса. Ставил опыт: насколько холодным может быть пиво. Может, во мне пропадает великий ученый? Дарвин какой-нибудь? Или Лившиц?

— А что это за ученый — Лившиц? — поинтересовался я. — Из каких сфер?

— Я не знаю, — махнул рукой Сидоров. — Фамилию помню, фамилия звучная, а из каких сфер — не помню. У меня же семь классов всего...

Потом я вызвал по 02 наряд милиции. Пока они ехали, Сидоров все допытывался: можно ли ему оставить себе «БМВ» как ценный подарок за помощь правоохранительным органам?

— Вряд ли, — сказал я. — Там и без тебя найдется масса желающих наградить самих себя за помощь самим себе. Пристроят куда-нибудь твой «БМВ».

Артур слушал наши разговоры и переживал. Переживания его выражались в непрерывном потоке мата, который он тихо и без особых усилий извергал из себя. Когда я прислушался, то понял, что поносит Артур не меня и не Сидорова, а исключительно себя, так глупо залетевшего. Я подумал, что у него теперь будет достаточно времени для самокритики.

Еще я вспомнил, как один из моих знакомых, парень жутковатых наклонностей, любил приговаривать, что самое лучшее зрелище в жизни — это глаза побежденного врага, когда тот уже знает, что проиграл, и поделать ничего не может.

Глаза Артура не вызвали у меня сильных чувств. Меня охватило странное равнодушие к его голубым печальным глазам и к нему самому. Слишком много сил было потрачено на то, чтобы его глаза стали печальными, его руки — сведенными назад, а его голова — обреченно наклоненной вниз. Я был рад, что сейчас смогу сдать его на руки другим людям, чтобы Артур, милый парень из хорошей семьи, навсегда исчез из моей жизни.

Приехал наряд милиции. Я минут пять втолковывал им суть дела, показывал свое удостоверение, ссылался на Гарика. Они связались со своим начальством, получили подтверждение и приняли Артура на свое попечение.

— Гражданин Петров Артур Михайлович, вы арестованы, — сообщил младший сержант то, что Артур уже и так успел понять.

— Петров? — удивленно вскочил из-за стола Сидоров. — У него Петров фамилия? Во здорово!

— Что здорово? — не понял младший сержант.

— Он — Петров, моя фамилия — Сидоров! Еще нам тут Иванова не хватает для полного комплекта, — радостно восклицал Сидоров. На лице Артура я никакой радости не заметил.

— Ну, я Ивановский, — строгим голосом сообщил второй милиционер. — Вот тебе твой полный комплект. И что дальше?

— А дальше, — сказал Сидоров, — такое дело надо обмыть. — И он полез в холодильник за пивом. — Конечно, преступников я пивом не угощаю, — добавил он уже оттуда. Милиционеры довольно заржали.

Я приехал домой около часа ночи. По дороге свежий воздух выдул хмель у меня из головы. Я вышел из машины около своего подъезда и посмотрел вверх, на темные окна спящих квартир.