— Ну и что из этого? Какой отсюда следует вывод?

— Ты говорил, что у тебя есть знакомый в милиции. Которому ты доверяешь...

— Говорил.

— Давай отдадим ему всю эту информацию. Про сержанта, про Артура... Сами мы такое дело не потянем, ты прав. А твой знакомый, может, что и сделает. Наскребет себе на очередную звездочку...

— Надо было тебя давно шарахнуть по башке, — сказал Макс. — Наконец-то ты стал рассуждать здраво. Завтра я свяжусь с ним. Хотя, знаешь, ничего тут особенного ты не раскопал. И все на словах. Доказательств никаких. Сунутся менты к Фокиным, спросят: «А где ваш сыночек?» А те в ответ: «Уехал в деревню к бабушке». Фамилию того сержанта знаешь? Не знаешь.

— Я могу ради такого дела съездить в Молодежный парк и ткнуть пальцем в того гада, еще у меня есть номер «БМВ», на котором катается Артур. Вычислить его, повесить слежку на хвост...

— Ну, это ты раскатал губы, — присвистнул Макс. — Кто же станет с этим возиться? Слежка... Просто сдадим информацию моему человеку. А уж он с ней пусть что хочет, то и делает. Меньше нам головной боли.

После такого бурного вечера я проспал десять часов и проспал бы больше, если бы не телефонный звонок. Я пытался спастись от него, засовывая голову под подушку, накрываясь одеялом, но тщетно — он проникал в уши, наполняя мою бедную голову тонким противным звоном.

И я сдался. Я выполз из-под одеяла, скатился на пол и отправился в долгий путь к телефонному аппарату. По дороге все части тела, которым хоть немного досталось во вчерашней переделке, напомнили о себе, и к концу пути я добрался, будучи уверен, что жить мне осталось секунд тридцать, не больше.

— Алло, — прошептал я в трубку, и мне ответил жизнерадостный голос Макса:

— Я просто хотел проверить, жив ты еще или нет...

— Подонок, — ответил я и повесил трубку.

Я посмотрел на разобранную кровать и понял, что обратный путь вряд ли осилю. Ближе была ванная комната. Воя от боли, я погрузился в горячую воду и парился там с полчаса. Потом я позавтракал, оделся и выполз из квартиры на лестничную площадку.

Звонок в сорок первой квартире постоянно был сломан, и приходилось бить кулаком в дверь, пока тамошние обитатели обращали внимание на раздающийся грохот.

— Здорово, — сказала Ленка. — Ты хреново выглядишь, Костик.

— Это я и без тебя знаю, — мрачно ответил я и втащил измученное тело в ее квартиру. — Муж дома?

— Конечно нет.

— Почему — конечно?

— Если бы он был дома, я бы тебе не открыла.

— Я не за этим.

— Неужели? — Ленка перестала расстегивать кофточку. — А за чем?

— Посмотри на меня.

— Выглядишь хреново, я уже говорила...

— Я знаю, как я выгляжу.

— Так чего же тебе надо?

— Мне нужен медицинский осмотр.

— А, вот оно что, — Ленка деловито прищурилась, — раздевайся, складывай сюда одежду...

Она достала из шкафа белый чемоданчик с красным крестом и перестала быть похожей на легкомысленную особу, которая в отсутствие мужа не прочь заняться чем-нибудь аморальным с соседом по лестничной площадке. Теперь она стала похожей на медсестру. Кем она вообще-то и являлась.

Ее сильные пальцы прошлись по моим костям, пробудив затихшую было боль.

— Ты знаешь, — сказала Ленка. — Это просто выглядишь ты кошмарно, а на самом деле... Все ребра целы. То, что у тебя там на голове, я сейчас промою... Повязку ты, конечно, носить не будешь?

— Не буду.

— Ну и дурак.

Минут через пятнадцать она закончила обрабатывать мою голову и собрала испачканные кровью ватные тампоны в мусорное ведро.

— Остальное само зарастет, — сделала она квалифицированное медицинское заключение. Она не в первый раз говорила мне такое. Пока ее прогнозы оправдывались. Благополучно затянувшихся ран и царапин на моем теле хватало.

— С меня бутылка, — пообещал я Ленке. Та не стала возражать.

— Я с вечера буду на дежурстве, — предупредила она. — Так что постарайся больше не уродоваться.

— Когда вернешься?

— Послезавтра.

— К этому времени я обязательно подготовлю парочку хороших переломов, — пообещал я, — чтобы у меня был повод зайти.

— Не сможешь переломать ноги, заходи просто так, — пригласила Ленка. Она убрала чемоданчик и снова выглядела как легкомысленная молодая женщина. И очень привлекательная.

Самое смешное, что в тот день я собирался отлежаться. Иное времяпрепровождение в моем состоянии трудно было представить. Я добрался до кровати и рухнул на нее, не раздеваясь. Едва я смежил веки, как проклятый телефон разразился звуком громким, как сигнал «Воздушная тревога!» в фильмах про войну, и противным, как визг бормашины в зубоврачебном кабинете.

Я подумал, что стоило бы держать пистолет не в сейфе Макса, а дома. Как раз для таких случаев. Было бы приятно заткнуть пасть этому нарушителю спокойствия. Но пистолета не было. Я подобрал с пола тапку и швырнул ее в телефонный аппарат.

Промахнулся. Я попытался найти вторую тапку, но та словно нарочно исчезла в таинственном подкроватном пространстве.

Я выругался всеми страшными словами, какие возникли в этот момент у меня в голове, поднялся и пошел к телефону.

— Ты же сам хотел, чтобы я отлеживался и зализывал раны! — гневно выдал я Максу.

— А разве не все еще зализано? — засмеялся Макс. — Нет, пока валяйся себе. Но ближе к вечеру ты мне понадобишься.

— Это еще зачем?

— Затем, что с тобой хочет поговорить тот парень из милиции. Так что подгребай часам к семи в «Комету». Очухаешься?

— Я и сейчас в форме, — ответил я и повесил трубку.

Заявление насчет формы было небольшим преувеличением, но то, что я смог еще несколько часов пролежать в постели, пошло мне на пользу. Я заново прогнал все воспоминания о последних днях, сначала восстановив события в хронологическом порядке, а потом попытавшись выстроить более-менее надежную причинно-следственную связь.

И это дало кое-какие результаты. Я вспомнил о двух людях, которые могли бы рассказать мне гораздо больше об этом деле, нежели они рассказали. Я пробежал мимо этих двоих, не удосужившись пуститься в расспросы. А зря.

Пока это были мои теоретически-постельные размышления. Макс сказал, что с фокинским делом надо завязывать, и я не слишком возражал, особенно после вчерашней неприятности. Не то чтобы я испугался, просто знал, что бессмысленно пытаться вычерпать ложкой море и бессмысленно в одиночку громить крепкую банду, которая вчера показала мне свое малосимпатичное личико. Макс тут был не помощник. Его работа в охранном агентстве заключалась совсем в другом — в зарабатывании денег. Рисковать жизнью ради утоления моей мести он не станет. Зато его знакомый из милиции — станет, не ради отмщения, но из служебного долга. Если моя информация его заинтересует.

Я вытаскивал из памяти детали моих разговоров с Фокиными и Артуром, вспоминал экспедицию в Молодежный парк... Я готовился подать свою информацию так, чтобы ею заинтересовались.

И еще я готовился к другому. Боль в избитом теле каждую секунду напоминала о вчерашнем, о закипевшей во мне тогда ярости. И ярость не ушла, она притаилась где-то внутри. Я думал о том, как бы добраться до Артура и его компании, а ярость внимательно прислушивалась и ждала своего часа.

Потом я вспомнил о брошенной на произвол судьбы «Оке» и позвонил в автосервис своему давнему знакомому Сидорову. Тот воспринял мою просьбу без особого энтузиазма, но пообещал сделать все возможное. Как только у него появится время. Оставалось надеяться, что время у Сидорова появится скоро и он заберет мою несчастную машину от фокинского дома.

И еще один звонок. Я должен был его сделать в любом случае, вне зависимости от того, вышел я из фокинского дела или просто прикинулся вышедшим, чтобы затем эффектно вернуться.

— Вам повезло, что вы меня застали, — радостно сообщила Кристи. — Я собиралась уходить, а тут ваш звонок...