– Уходите, залечите раны и найдите себе позже новых хозяев, – приказала Смерть Проводникам, прикрыла глаза и сделала глубокий вдох, чтобы унять тошноту.

Трупный яд просочился в кровь и теперь отравлял тело. Для Рэнлы он не был смертелен, но страданий причинял немало.

– Мы не можем бросить вас в таком состоянии, госпожа, – отозвался один из Проводников, который сам с трудом стоял на ногах и истекал кровью.

– Можете, – отрезала Рэнла. – Уходите.

– Я позабочусь о ней, – поспешил успокоить Проводников Стемгал. – Даю слово.

Со стороны одного из входов на арену донеслись человеческие голоса, лязг доспехов и оружия: стражи все же решились войти.

– Живо убирайтесь отсюда! – рявкнула Рэн.

Проводники, помешкав мгновение, все же повиновались и поспешили к противоположному выходу. Стемгал склонился над Рэнлой, взял ее на руки, почти не напрягаясь, и последовал за Проводниками. Им удалось улизнуть из амфитеатра незамеченными, оставив за собой гору трупов из людей и одержимых, среди которых лежал и разорванный на куски Шонатт.

– Еще немного, Луна. – Стемгал в очередной раз пришпорил коня.

Покинув арену, он отнес Рэнлу в дом, который несколькими днями ранее предусмотрительно арендовал у одного купца на окраине города. Там же в подвале были заперты рабы, и ждали дальнейших распоряжений его люди и Исла. Теперь Стемгалу предстояло навести порядок в Елкэше, восстановить в должности от лица Императрицы прежнего наместника и решить, что делать с рабами Шонатта.

Но перво-наперво Стемгалу было необходимо вылечить Рэнлу. Убеждая ее помочь с убийством Шонатта, он и не предполагал, чем все обернется. Не ожидал, что будет столько жертв среди зрителей. Не думал, что духи, призванные всего лишь припугнуть людей и вынудить их бежать из амфитеатра, частично выйдут из-под контроля, когда Рэн ослабнет, и появятся новые одержимые. В итоге вместо двенадцати тварей Смерть и ее Проводники усмирили не менее трех десятков.

Это истощило Рэнлу. Лекарь, которого Стемгал прихватил с собой из Плерфаста, обработал ее раны, но магию вернуть, естественно, не мог. Да и вообще понятия не имел, кого на самом деле лечит. Тогда-то Рэн и сказала Стемгалу, что ей надо обратиться в драконицу: приняв свое истинное, божественное обличье, она восстановится быстрее.

Именно поэтому Стемгал наспех покидал в седельные сумки запасную одежду для Рэн, немного еды на всякий случай и теперь несся в ночи на взмыленном жеребце прочь от Елкэша, прижимая к себе обессилившую Смерть.

– Думаю, мы уже достаточно далеко. – Он натянул поводья и немного откинулся назад, вынуждая коня замедлиться, перейти на шаг, а затем и вовсе остановиться.

Стемгал спешился и аккуратно снял с лошади Рэн.

– Что дальше? – спросил наместник, ощущая, что нервничает куда больше, чем хотелось бы.

Глядеть на дракона издали, из укрытия – одно, но стоять рядом – совсем другое. Стемгал никогда не видел ящеров вблизи. Да что уж там, Рэн и Логан вообще были единственными драконами, которых ему довелось лицезреть. В Землях Неверных, где он рос и жил до войны, развязанной Пустотой, ящеров не водилось. Правда, Утрилх много раз звал Стемгала посмотреть на стального дракона, которого создала Хьелла, но он отказывался, ведь был наслышан о жестокости питомца колдуньи. Признаться, когда наместник понял, что именно его они вытащили с арены, у него засосало под ложечкой. Этот парень не внушал доверия и выглядел самым настоящим безумцем. Зачем он понадобился Рэнле, Стемгал пока не знал, но надеялся, что у Смерти были действительно веские причины спасать такое чудовище.

– Просто отойди подальше, – ответила Рэнла, когда Стемгал положил ее на землю посреди заброшенного много лет назад поля.

Наместник сделал, как было велено, и, затаив дыхание, стал наблюдать, что было непросто в такой темноте. Луна лишь изредка выглядывала из-за плотной завесы облаков, озаряя тусклым светом неподвижную фигуру Рэнлы. Сейчас девушка казалась Стемгалу донельзя беззащитной и хрупкой, и он не мог перестать корить себя за то, что это по его вине она испытывала такие мучения.

В какой-то момент во тьме мелькнули два желтых ярких огонька, засветились края тлеющей на Рэн одежды. Лунный свет выхватил из темноты клубы черного тумана, сквозь который пробилось бледно-голубое сияние. Стемгал завороженно смотрел, как внутри туманного кокона стремительно растет и приобретает четкие очертания силуэт дракона. Чуть погодя дымка медленно рассеялась. Стемгал не смог сдержать восторженного возгласа.

Перед наместником сидело красивейшее из когда-либо им виденных созданий. Черная драконица была потрясающей. Ее чешуя чарующе поблескивала в темноте, глаза полыхали желтым. Она дугой согнула изящную шею, обвила передние лапы длинным хвостом. Вдоль позвоночника ее тянулся гребень из костяных шипов. Голову венчали два мощных рога, расположенных ближе к вискам и растущих назад, под острым углом к черепу. Сгибы перепончатых крыльев украшали серповидные когти.

– Уже можно дышать, Стемгал, – со смешком сказала драконица голосом Рэн, чего наместник никак не ожидал: он понятия не имел, что эти животные умеют говорить. – Подойди, не бойся.

– Ты же не станешь мной перекусывать? – хохотнул нервно.

Драконица оскалилась, обнажив белоснежные зубищи, каждый размером с небольшой кинжал, что, как понял Стемгал, должно было быть улыбкой.

– Если только не попытаешься меня убить.

– Шутишь? – Наместник набрался смелости и приблизился к Рэн. – Не представляю, как можно даже мельком подумать о том, чтобы навредить чему-то столь прекрасному.

Драконица склонила голову, и ее нос оказался напротив лица Стемгала. Он смотрел за движениями Рэнлы во все глаза, все еще не в силах дышать спокойно от переполняющих его эмоций.

– Я не кусаюсь, Стемгал.

Наместника обдало жаром, когда зверюга снова заговорила. Он осторожно протянул вперед руку. По телу пробежали мурашки от радости и волнения, стоило ладони соприкоснуться с носом дракона. Кожа животного была прохладной, не то что обжигающее дыхание.

– Почему мой народ отрекся от вас? – произнес Стемгал с каким-то болезненным отчаянием. – Почему наши предки выбрали поклоняться чудовищу, несущему разрушение? – Он аккуратно погладил драконицу, наслаждаясь новыми ощущениями и каким-то поистине детским восторгом.

Как бы ему хотелось показать дракона своей младшенькой, Маргарет. Возможно, однажды он осмелится попросить Рэн покатать малышку.

– Мне недоступно это знание, – отозвалась Рэнла, потершись огромной мордой о ладонь наместника.

Ей хотелось дать понять Стемгалу, что драконы вовсе не опасны. Что все россказни о жестокости Отражений, которые Неверные скармливают своим детям по указке Пустоты и ее жрецов, не более чем наглая ложь. Боги берегут человечество, а не наоборот.

– Я не хочу идти губительным путем, который избрал мой народ. Я всем сердцем жажду следовать за тобой, Рэн. – Стемгал вдруг опустился на одно колено и низко поклонился. – Я клянусь тебе в верности, моя госпожа. Клянусь служить тебе до последнего вздоха и, даже умерев, не оставлю тебя и стану твоим Проводником.

– Я принимаю твою клятву, Стемгал Угрюмый. И всеми силами постараюсь оправдать доверие, что ты мне оказал. – Рэнла осторожно, так, чтобы ненароком не раздавить наместника и не сбить с ног, ткнулась носом ему в грудь. – Теперь мы друзья навечно.

– Навечно, – повторил Стемгал и обнял Рэн за шею, хотя попытка обнять такую громадину выглядела со стороны нелепо, будто годовалый ребенок удумал заключить в объятия слона.

А потом Рэнла легла. Голова ее покоилась на вытянутых передних лапах. Стемгал устроился рядом, привалившись спиной к ее боку. Они ждали, пока заживут раны Рэн, и, чтобы скоротать время, Смерть рассказывала наместнику о своей жизни и кончине, о Богах, преемниках, битве Отражений с Алгодом и том, почему им пришлось спасти его сегодня. Стемгал слушал с нескрываемым интересом, задавал уйму вопросов и то и дело посматривал на бок Рэн, где на черной чешуе отчетливо виднелся рисунок белого маленького дракончика, который мирно спал, свернувшись калачиком.