Вдруг перед дверью она обернулась и посмотрела на меня прямо, как будто заглянула в самую душу. Её большие серые глаза сияли, а в них, казалось, был целый другой мир, в который отчаянно захотелось окунуться с головой. В этот момент я понял: нет, хочу её, не отпущу, добьюсь. И недели с ней, вероятно, мало будет. От этого понимания, что летят к чертям правила, мною же установленные, годами отточенные, начало нервировать.

И вновь у меня не было плана, как осуществить задуманное. Предложение о новой должности не сработало, значит, буду добиваться, чтобы сама ушла. Может, нагрузку ей увеличить? Точно! С Дашей надо поговорить, пусть она что-то придумает. Она же у нас коварная, а если мне угодить захочет, а она точно захочет, то что-то придумает!

Паршиво такое замышлять, но выбора не осталось. Я ведь по-хорошему хотел. Ничего, уволится мышка – я её и утешу, и новую работу найду, лучше той, где сейчас. Она сама рада будет!

Не знаю, что я успела сделать не так на работе, но факт оставался фактом: Дарья Константиновна следила за мной словно коршун за добычей. Как только я появлялась в поле видимости, её глаза впивались в меня так, будто я украла у неё любимый рабочий планшет. Я честно старалась выполнять все поручения, которые за последние два дня свалились на меня неожиданно и с лихвой. Казалось, что на прошлой неделе мне просто дали осмотреться, а теперь решили показать, как выглядит реальная работа. Настоящий цунами задач. Но, как бы я ни старалась, ни какое усилие не могло смягчить сурового выражения лица Дарьи Константиновны.

Один раз она даже сделала замечание по поводу баночки с мылом. Оказывается, та стояла «не с той стороны», где должна была быть. Я в этот момент чуть не рассмеялась. Мыло? Серьёзно? Где стояло мыло в туалете было действительно важным? Но, разумеется, вслух ничего не сказала. Только мысленно упрекнула себя за невнимательность. Хотя, если честно, разве это имело значение? Главное же, чтобы мыло было в наличии, а где оно расположено – вопрос уже десятый. Но правила есть правила. А с Дарьей Константиновной лучше не спорить, она же всё-таки коршун, а не какая-нибудь мышка.

В такие моменты мне приходилось напоминать себе, что работа, тем более такая, мне очень нужна. Тома, впрочем, не раз пыталась меня утешить. Она говорила, что это временное явление и что у Дарьи Константиновны просто привычка «тестировать» новеньких. Проверка на выдержку была её любимым развлечением с вновь прибывшими. Так как терпеть меня научили, с этим у меня всё в порядке, а вот с вопросом, почему Дарья Константиновна недолюбливала меня, были проблемы. Скорее всего, что дело тут не только в работе. Мне всё больше начинало казаться, что я ей не нравлюсь лично. Но зачем тогда было меня принимать на эту должность?

Беспокойство усиливала и недавняя встреча с Глебом Викторовичем. Я снова оказалась в его кабинете, и он вновь предложил мне другую работу. А я, как и ранее, отказалась. На этот раз он настаивал хотя бы съездить к его знакомому и посмотреть на то место, которое я игнорирую. Его логика была понятна, ну вдруг бы я согласилась. Но я, недолго думая, отказалась и от этой затеи. А зачем, если я всё равно туда не пошла бы работать?

Глеб Викторович, однако, этого не ожидал. Он вдруг резко вышел из кабинета, хлопнув дверью так, что на мгновение мне стало жаль дверную ручку. Что его так обидело? Я ведь отказалась вполне вежливо, без намёка на агрессию или пренебрежение. Может, он просто не привык к отказам? Как бы то ни было, с тех пор я его больше не видела.

Сегодня утром нас ожидало общее собрание, поэтому пришлось прийти в ресторан раньше. Учёба начиналась совсем скоро, и я хотела воспользоваться распродажей в соседнем магазине. Но на собрании, разумеется, я должна была присутствовать, это обсуждалось с самого начала. В итоге моя запланированная покупка тетрадей для университета отложилась.

Я вошла в зал ресторана, где уже собрались сотрудники, и сразу же подошла поближе к Томе. Она стояла с таким видом, будто сейчас должно произойти что-то интересное.

– Банкет, важный вроде, намечается, – шепнула Тома, хитро прищурив глаза. – Значит, придётся задержаться.

– Понятно, – пробормотала я и в голове уже начала прокручивать варианты, как бы потом добраться домой.

В этот момент дверь резко распахнулась, и в зал вошла Дарья Константиновна. Её строгий взгляд обежал всех присутствующих, как сканер на выходе из магазина.

– Всем доброе утро, – заявила она, причём «доброе» прозвучало так, будто она желала всем самого тёмного и сурового утра.

Она направилась к барной стойке, где устроилась так, словно была хозяйкой этого места. В руках у неё уже был планшет, на который она внимательно уставилась, периодически тыкая в экран пальцем.

– Здравствуйте, – вдруг раздался громкий и властный голос.

Все затихли мгновенно. Это был Глеб Викторович, и, судя по его тону, он явно был не в духе. Опять. Я краем глаза увидела, как у него напряглись плечи. Что его могло выбесить с самого утра? Возможно, кто-то не туда поставил мыло, как это было у меня недавно?

Все мне наперебой рассказывали, какой он душка, обходительный, как мягко и дружелюбно разговаривает с персоналом. Но с того дня, как я устроилась в ресторан, всё больше замечала, что со мной он не так уж мягок. И вот сейчас его раздражение витало в воздухе так, что казалось, оно вот-вот материализуется в форме грозового облака над его головой. Я себя успокаивала, что на этот раз его настроение не имело ко мне отношения, я ведь ещё даже ничего не успела сделать.

Глеб Викторович подошёл к Дарье Константиновне и встал рядом с ней. Та подняла на него глаза, кивнула и сделала шаг вперёд, чтобы встать перед всеми сотрудниками.

– Так, быстренько пробежимся по работе всех подразделений, – объявила Дарья Константиновна с такой бодростью, будто только что выпила тройной эспрессо.

Она говорила о нововведениях, вставляла замечания, давала указания и даже пару раз кого-то похвалила (первый раз слышала!). Но в основном моей работы это не касалось. Единственное, что меня затронуло, было изменение в графике перерывов, которое она скинула в общую группу в мессенджере. Я быстро глянула на телефон, увидела новое расписание. Не раздумывая, отметила сообщение как прочитанное.

Я привыкла уже к своему неожиданно появившемуся телефону. Сообщение от Томы стали нормой. Каждое утро она рассказывала о том, как начинался её день, когда приходила на работу раньше меня и у кого какое настроение. Не нравилось мне лишь, что бармен Серёга постоянно написывал. Он то предлагал проводить до дома, то интересовался, когда у меня будет выходной. И хотя я понимала, что парень просто пытается флиртовать, не хотела отвечать на его предложения. Я не собиралась брать выходной до начала учёбы. Каждый рабочий день был для меня важен, потому что это значило одно – зарплата в конце недели. А мне любая копейка была ой как нужна. И сейчас совсем не было времени на отношения, да и желание особого тоже.

Дарья Константиновна заканчивала собрание скучно мотивационной речью, а на экране телефона всплыло новое сообщение. Стараясь незаметно прочитать его, я украдкой бросила взгляд на экран. Писал Серёга: «Мышка, может, пройдёмся сегодня после работы? Угощу тебя мороженым».

Я слегка улыбнулась. Мороженое? Я его не ела уже несколько лет, и предложение было заманчивым, но знала, что парню повода давать нельзя. Во-первых, Серёга смотрел на меня так, как будто я кусок шоколадного торта на витрине, а я точно не собиралась быть «десертом». Вспомнила, как Вадик тоже пытался со мной заигрывать, пока Глеб Викторович не пригрозил ему увольнением. После этого Вадик не то что не улыбался мне, даже порции стал накладывать, как всем остальным.

Во-вторых, отношения с парнями сейчас были точно не в моих планах. Я только начала привыкать к новой жизни, но до полного спокойствия ещё далеко. Да, я уже не оглядывалась на каждом шагу, не вздрагивала от случайного шороха, боясь, что меня найдёт Роберт, но внутренне всё ещё была настороже. А в-третьих, я отчётливо помнила правило: отношения на работе строго запрещены.